Пора жить - Светлана Мосолова

Светлана Мосолова

Пора жить

Лесная история

1

— Ну, что тебе сказать, Катюша… Это уже граница, за которую тебе переходить нельзя. Опасно для жизни. Понимаешь?

— Ты меня, Николай Семенович, уже три года запугиваешь.

— Запугивание было на ранней стадии. Но, к сожалению, невроз прогрессирует в закрытой форме. Ты его можешь не наблюдать и отрицать его наличие. Но он существует и находится в критической стадии развития. Твое заболевание лечат в одной из болгарских здравниц, еще пара клиник есть у нас в России. Не откладывай здоровье, Катюш, на потом. Мы с Наташей собрали тебе денег, не огорчай сестру, поезжай как можно скорее, я уже подготовил выписку из твоей истории болезни. А теперь ступай. У меня пациенты, вечером увидимся.

Девушка пыталась что-то возразить, но доктор проводил ее до двери. Вернувшись, сел за стол, тяжело вздохнул.

— Вот как бывает в жизни, Дмитрий Сергеевич, — обратился он к коллеге, зашедшему к нему в кабинет и слышавшему последний диалог, — только недавно мы ее нашли, а уже теряем, — он закурил, скрывая свои переживания.

— Это, насколько мне известно, твоя свояченица? — спросил тот.

— Да, Наташина сестра. Прекрасная девушка, но с поразительно трагической судьбой.

— Вот как. Действительно, очень красивая. Что же с ней случилось?

— Ее с сестрой разлучили с раннего детства. Родители погибли в авиакатастрофе, когда Наташе было шесть лет, а Катюше всего три года. Наташа попала в наш, Хабаровский, детдом, выучилась на врача. В больнице мы с ней и познакомились. А младшую сестру судьба забросила в Румынию, где приемные родители оказались совершенно непорядочными, они уже через год продали девочку, как товар, другим людям, которые перевезли ее в Таджикистан. До восьми лет Катя жила в ауле и, по сути, была батрачкой. Но, видимо, кто-то ее заметил, принял участие, и в первый класс она пошла уже в интернате. А в пятнадцать ее отдали замуж за пятидесятилетнего таджика. В первую брачную ночь она воткнула ему в живот ножницы. А когда он завизжал, огрела по голове кундюком, так у них называются кувшины для воды.

Как ей удалось убежать из дома, сесть на поезд и приехать в Оренбург, сейчас сама с трудом помнит. Без денег и документов жила год, каждый день боялась, что ее схватят и отправят назад. Попала в психиатрическую клинику. К счастью, там оказался грамотный профессор. Девочку не залечили, как это у нас бывает, а поставили правильный диагноз, назначили хорошие препараты. Я думаю, дело в ее яркой внешности.

— Да, они с твоей Наташей действительно похожи, и обе красавицы. Разница лишь в одном — твоя жена блондинка, а у этой девушки волосы словно горящий рубин. Такое лицо не забывается.

— Спасибо. Наташа более открытая и спокойная, а Катя — пугливая лань, не подпускающая к себе никого близко. Слишком много горя было в ее жизни.

В восемнадцать она вышла замуж за учителя рисования. Но молодой муж оказался слабохарактерным неудачником, винившим в своих бедах весь мир, вдобавок любителем спиртного. Ревновал ее к каждому столбу и пять раз в неделю закатывал истерики. Два года терпела. Однажды он выгнал ее ночью на мороз в одном халате. Под утро соседка вышла унять воющую собаку — и нашла ее замерзающую у своей калитки. В больнице она провела три месяца. Диагноз неутешительный, — Николай Семенович назвал заболевание.

Коллега, сочувствуя, вздохнул.

— Да, такое психическое расстройство чаще всего дает осложнение на сердце.

— Еще через полгода моя жена отыскала ее через передачу «Жди меня», — продолжил Николай Семенович. — С первого дня нашей совместной жизни Наташа повсюду разыскивала сестру. И когда она нашлась, радости их не было границ. Мы приняли ее в семью и полюбили всем сердцем. Катя успешно окончила медицинское училище, собиралась поступать в институт. Здоровье потихоньку восстанавливалось. Но год назад случилась беда. Вечером нам позвонили. Она подошла к телефону. Мужской голос с сильным акцентом заявил, что скоро мы ее будем собирать по кусочкам, всем остальным тоже не поздоровится. В доме поселился страх. Катя торопилась съехать, она очень переживала за наших девочек. Болезнь начала прогрессировать. Я возил ее к профессору Лапину. Увы. Девушке осталось жить год, максимум полтора. И хотя этих таджиков уже нашли, а нам ничего не угрожает, но им удалось запугать ее так, что организм уже не в силах бороться с прогрессирующим неврозом. Ее может спасти только чудо. Она не знает об этом, но моя Наташа умирает от горя вместе с сестрой. Я в полной растерянности. Мне больно на все это смотреть.

Мужчина бессильно опустил голову.

— Не знаю, поможет ли это тебе, — осторожно сказал коллега, — но буквально полгода назад я наблюдал аналогичный случай. У сорокалетней женщины был такой же диагноз. Врачи опустили руки. Но не далее как в этот понедельник я встретил ее в парке, где гуляю вечером с внуками. Ее цветущий вид заставил заговорить с нею. И она рассказала, что у нас, в Семеновском лесничестве, проживает целительница, старая цыганка. Мне, врачу, стыдно и смешно об этом говорить. Я бы и сам не поверил, не будь свидетелем этого исцеления. Там, где медицина поставила крест, природное лечение вернуло человеку жизнь и здоровье.

Николай Семенович внимательно выслушал товарища. Искра надежды зажглась в его глазах.

— Ты мне, Дмитрий Сергеевич, дай адрес этой целительницы. А я уж позабочусь о том, чтобы Катюша туда попала. Может, мы хватаемся за соломинку, а может, это помощь Бога, что ты здесь оказался, кто знает…

2

Девушка не понимала, зачем ей так срочно нужно ехать в тайгу, да еще в самое глухое лесничество. Сестра собирала дорожную сумку, не слушая возражений.

— Катя, давай не будем мусолить эту тему. Просто поезжай. Поживешь недельки три на природе, для тебя это сейчас хорошо. Коля там уже был, договорился с хозяйкой. Она лечит людей водой из источника. Во всяком случае, вреда тебе это не принесет.

— Как-то вы все быстро организовали, — удивилась девушка, — я по-прежнему не понимаю, зачем должна туда ехать?

Николай Семенович заглянул в комнату.

— Все, Наташа, прощайтесь. Давай сумку, Катюша. Я жду в машине.

На автовокзале он купил ей билет, объяснил, как добраться до места.

— Мне нужно успеть к вечернему обходу, — сказал он, торопливо попрощался и уехал обратно в город.

В стареньком автобусе,