Обрести любовь (ЛП) - Харт Кэмерон

◈ Переводчик: Denika

◈ Редактор: Иришка

◈ Вычитка: Александрия

◈ Обложка: Wolf A.

1

Уайлдер

Я вытираю пот со лба и останавливаюсь, чтобы подышать свежим горным воздухом, прежде чем снова взмахнуть топором. Снова и снова я устанавливаю бревно на место, поднимаю тяжёлый стальной топор над головой и опускаю его вниз. Заточенный металл врезается в дерево, разламывая его пополам с приятным хрустом, который эхом разносится по горе.

Солнце вот-вот скроется за самой высокой вершиной Дымчатых гор, а это значит, что дневной свет в моей маленькой долине скоро исчезнет. Это была одна из многих вещей, к которым мне пришлось привыкнуть, когда я переехал сюда почти год назад. Рассветы и закаты – это не такие приятные события, как в других местах. В горах темнота наступает быстро, а за ней следует такое резкое понижение температуры, что это нужно прочувствовать, чтобы поверить.

Разглядывая последние несколько поленьев, которые нужно было расколоть, я решаю поторопиться и покончить с этим за те десять минут, что у меня остались до желто-оранжевого свечения. Я теряюсь в ритме колки дров, пока штабель не заканчивается и у меня не оказывается полная тачка дров. Это тоже хорошо. Я не могу избавиться от ощущения, что что-то надвигается на меня, и мне нужно быть готовым.

— Это твоя паранойя, идиот, — бормочу я.

Господи Иисусе, я что, сам с собой разговариваю?

Возможно, мои друзья были правы. Может быть, год одиночества, когда вокруг не было ни души, кроме дикой природы и редких полётов на вертолёте, сказался на моей голове. С другой стороны, для всех будет лучше, если я сойду с ума здесь, в одиночестве, чем буду общаться с мирными жителями, как я пытался делать раньше.

Снова сосредоточившись на текущей задаче, я вытираю лезвие своего топора и убираю его, прежде чем покатить охапку дров по тропинке к своей хижине. Я быстро разгружаю тачку, укладывая брёвна рядами у задней стены прихожей в моей маленькой хижине.

К тому времени, как я заканчиваю, по углам моей крыши горят фонари на солнечных батареях, давая мне понять, что официально пора заканчивать работу. Как бы мне ни хотелось поработать подольше вечером, в данный момент не стоит настраивать освещение. Не тогда, когда здесь буду только я. Может быть, когда Эллиот, Хаксли и Кассиан присоединятся ко мне, мы сможем обсудить более постоянное решение проблемы электроснабжения.

Сейчас всё, что мне нужно, работает на солнечной энергии, за исключением строительной техники, которую я приобрёл за последние несколько месяцев, и моего личного водонагревателя. Для всего этого по-прежнему требуется газ, но как только основные работы будут завершены, цель состоит в том, чтобы создать самодостаточное сообщество здесь, в Дымчатых горах.

Я ополаскиваюсь под душем, радуясь, что здесь есть горячая вода. В моей хижине не так уж много удобств, но тёплая вода для принятия душа была на первом месте в моём списке того, что нужно было сделать, когда я решил переехать сюда.

Горячий поток бьет по моим ноющим мышцам, и я расправляю плечи, постанывая, когда напряжение спадает. На данный момент. Со мной всё в порядке, пока у меня есть чем заняться, план действий и задача под рукой. Темнота держится на расстоянии. С трудом, но это лучше, чем, когда я пытался «вписаться» в общество обычных людей. Я больше не знаю, как это делать – и не хочу.

После того, как я ушел из армейских рейнджеров, я приложился к бутылке виски, пытаясь забыть, по какой причине я вообще подал в отставку. Когда это не сработало, я решил попробовать что-нибудь покрепче. Возможно, что-то такое, от чего я бы не проснулся.

Даже находясь на самом низком уровне, я не мог заставить себя покончить со всем этим. Что-то удерживало меня здесь, какое-то чувство цели, которое я до сих пор не понимаю. Иногда я проводил дни в постели, выходя только для того, чтобы сходить в ванную и проглотить всю еду, которая была у меня под рукой. И всё же, просыпаясь утром, я понимал, что ещё не закончил. Моё время ещё не истекло.

Но что-то должно было измениться. Я не мог продолжать заглушать свою боль алкоголем и игнорировать своих друзей, когда они пытались связаться со мной. Итак, я сделал то, что сделал бы любой едва функционирующий, подавленный до чертиков, эмоционально травмированный ветеран, у которого в голове двадцать четыре часа в сутки кричат демоны: я взял сомнительный заём у друга друга, который может состоять, а может и не состоять в мафии, чтобы купить заброшенный шахтерский городок в Дымчатых горах.

По крайней мере, в то время мне это казалось хорошей идеей. Я ни о чём не жалею, даже если мои армейские приятели этого не поймут. Они поймут. Хаксли скоро присоединится ко мне вместе с Кассианом. Оба уходят на пенсию в ближайшие несколько месяцев. Эллиота уже списали по медицинским показаниям, но он ещё…

Блядь. Я подвёл Эллиота. Если бы не я…

Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не кануть в водоворот мыслей.

Выключив воду, я беру полотенце и вытираюсь, оборачиваю его вокруг бёдер, прежде чем выйти в свою однокомнатную хижину. Она не такая уж большая, но я построил её собственными руками, вместо того чтобы броситься с ближайшего утёса, с целью заглушить голоса, так что я считаю это большим достижением.

Кроме того, я не пытаюсь произвести впечатление на кого-либо из присутствующих. В моём бревенчатом домике есть всё необходимое, чтобы стать моим домом, пока я планирую и застраиваю остальную часть города в течение следующих нескольких лет, с большим пространством для расширения, если того захочу.

На данный момент я не могу представить, что буду делить это пространство с кем-то еще. Когда мои друзья переедут сюда, мы построим им дома в соответствии с их требованиями, но даже в этом случае они не будут жить со мной. Ни за что на свете. Первое, что я сделал, когда получил документы на землю, – это проложил подъездную дорожку к ближайшему городу у подножия горы.

Я заканчиваю одеваться и перебираю свои скудные блюда на ужин. Однажды у меня будет целый ряд теплиц с полным набором продуктов и полей, полных зерна, овощей и бродящего скота. А до тех пор я по-прежнему полагаюсь на то, что каждые несколько месяцев в город у подножия горы доставляются продукты.

Что-то привлекает моё внимание в кухонном окне, но я ничего не замечаю, когда пытаюсь рассмотреть получше. Пожав плечами, я достаю из шкафа последнюю сублимированную суповую смесь и наливаю в кастрюлю воды, чтобы поставить её кипятиться на огонь.

Странное чувство охватывает меня, не совсем озноб и не совсем дрожь. Это просто… Я не знаю. Я не могу этого объяснить. Моё сердце бешено колотится, и я на взводе, готовый начать действовать. Я знаю, что это может быть из-за моего посттравматического стрессового расстройства, но такое чувство... И снова у меня нет слов, чтобы описать охватившее меня чувство.

Меня тянет в заднюю часть моей хижины, на крыльцо, где я прислоняюсь к перилам и напрягаю зрение, чтобы разглядеть что-то, хоть что-нибудь в темноте.

Тени переплетаются в густом лесу, лунный свет то тут, то там отражается от ветвей. Серебристый свет смешивается с тёмно-синим небом, тёмно-коричневой землей и жёлтым сиянием звёзд, и внезапно я оказываюсь не здесь.

Я снова там. В темноте. Не чувствую своих рук. Не уверен, что произошло. Цвета то меркнут, то гаснут, а крики и взрывы проникают в моё подсознание и заставляют мою голову пульсировать. Эллиот. Эллиот! Куда он делся?

Воздух наполняется шипящим звуком, за которым следует дым.

— Чёрт, — ругаюсь я себе под нос, закрывая свой разум от этого ужасного воспоминания и возвращаясь к настоящему.

Оглядываясь через плечо, я вижу, что кастрюля, находящаяся на огне, закипела и начала тушить то самое пламя, которое её подогревало. Кажется, где-то здесь есть подходящая метафора для моей жизни, но я слишком устал, чтобы думать об этом.