Порочный союз - Джилл Рамсовер

Джилл Рамсовер

Порочный союз

Перевод и оформление выполнено группой stp_books (#+m08DPkMMvntiOWYy)

1

На людей не охотились как на добычу уже тысячи лет, но что-то в нашей ДНК все еще помнило эту охоту. Инстинктивное чувство выживания. Даже когда сознание не распознавало опасность, чувства подсказывали.

Например, колючее чувство тревоги, которое пробежало по моей шее после того, как я позволила себе войти в дом родителей. Там должно было быть пусто. Мама и папа еще не вернулись домой. Свет был выключен. В доме было тихо, только тихое гудение электроприборов наполняло наполненную солнцем тишину.

Я уже начала рыться в холодильнике, когда почувствовала это — жгучее осознание, греющее мою спину.

Кто-то был позади меня. Наблюдал.

В голове мгновенно промелькнула тысяча мыслей. Мама и папа скорее сказали бы что-нибудь, чем стали бы прятаться в тени, так что это были не они. Папина охрана? Будучи губернатором Нью-Йорка, он всегда имел поблизости телохранителя. Мог ли он вернуться в дом за чем-то?

И вместо этого решил наблюдать за тобой?

Вряд ли. Я знала большую часть сотрудников, с которыми он работал, и все они были хорошими парнями. Кто же тогда останется? Сигнализация была все еще включена, когда я вошла. Либо у человека был код, либо он каким-то образом проник внутрь, не отключив сигнализацию. Так кто же это был? Есть только один способ выяснить это.

Мой пульс участился еще больше.

Я схватила пакет молока и закрыла холодильник, не оборачиваясь, отошла в сторону и потянулась к шкафчику наверху за стаканом. Одновременно я просунула другую руку в ящик стола в районе талии, где хранились ножи для стейков, и положила один из них на прилавок. Только после этого я обернулась.

Как органы чувств узнали об этом? Они не ошиблись. Я не могла не поразиться их развитости, хотя мои мысли должны были быть направлены не туда. Незнакомый мужчина, прислонившийся к дверному косяку в другом конце комнаты, был самым что ни на есть пугающим. Его мускулистая фигура была больше моей, а татуировки проглядывали над воротником его облегающей рубашки. Но дело было не только в этом — его тело излучало дикое спокойствие, как будто весь мир должен был лежать у его ног, потому что если этого не произойдет, он сожжет все к чертовой матери.

Я должна была ужаснуться. Именно так отреагировала бы нормальная женщина, столкнувшись с таким безупречным хищником. Но я не была нормальной. Я боялась только одного в жизни, и этот мужчина не был им.

— Ты заблудился? — Спросила я ровным голосом.

Адреналин хлынул в мою кровь — чисто физиологическая реакция, с которой ничего нельзя было поделать. Страх был совсем другим монстром. Настоящий страх — это зыбучий песок, похожий на смолу, который душит человека изнутри. Я знакома со страхом, и это был не он.

Мужчина слегка наклонил голову. Может быть, всего на один градус, но я заметила, и могу поклясться, что это означало любопытство. Он находил меня забавной.

А мне его любопытство показалось неуместным.

— Не потерялся, просто жду, — в конце концов ответил он.

Его голос был грубым и одновременно мягким, как урчание голодной кошки в джунглях.

— Моего отца?

— Да.

— Люди обычно договариваются о встрече. Как правило, это лучше, чем проникновение в дом.

— Люди обычно пугаются, когда встречают незнакомого человека в своем доме.

Он подошел ближе.

— Не в моем доме.

Я оперлась локтями на столешницу позади себя, приблизив руки к спрятанному ножу настолько, насколько это было возможно без раскрытия оружия.

— Вернее, в доме твоих родителей.

Когда он оказался ближе, я увидела насыщенный бирюзовый оттенок его глаз. Он был красив для преступника — четко очерченная линия челюсти, густые волосы песочного цвета и редкая симметрия лица, которой позавидовал бы Голливуд. Он должен был понимать, что с его внешностью взлом и проникновение бессмысленны. Он, вероятно, мог бы обаянием проложить себе путь в Белый дом. Почему он решил встретиться с моим отцом таким образом?

— Как тебя зовут?

Мое любопытство взяло верх.

Его губы дернулись в уголках.

— Кейр.

Я не назвала своего имени, а он не спросил. У меня сложилось впечатление, что он уже знает.

— Если ты здесь из-за моего отца, значит, тебе что-то от него нужно. Ты должен знать, что это не принесет тебе пользы. А если ты здесь, чтобы навредить ему, то ты должна знать, что с ним всегда есть охрана.

— Я здесь только для того, чтобы поговорить.

— О чем?

— О делах.

Многословный человек, как видно.

Он дошел до большого острова с мраморной столешницей всего в дюжине футов от меня. Моя челюсть сжалась. Что-то в этом человеке возбуждало мое любопытство, и я чувствовала, что интрига была взаимной. Однако вытягивание информации раздражало меня. Почему бы ему просто не сказать мне, в чем дело? Мой отец не был скрытным типом, и его нельзя было купить, так что же такого хотел обсудить этот Кейр, что оправдывало бы этот трюк с проникновением?

— Почему ты не боишься? — Спросил он ровным, нарочитым тоном.

Сделав один шаг, затем другой, он начал огибать остров.

— Ты хочешь, чтобы я боялась? Это то, что тебя заводит? — Я огрызнулась в ответ, сохраняя голос таким же ровным, как у него.

— Ты не любишь отвечать на вопросы.

Шаг.

— Ты тоже.

Шаг.

Его глаза, яркие, как Карибское море, пробежались по моему лицу, словно запоминая мои черты. От его пристального взгляда мне стало не по себе.

— Тебе не стоит подходить ближе, — наконец предупредила я, в моем голосе появилась легкая дрожь.

Шаг.

— Почему нет?

Теперь он был всего в паре футов от меня. Вблизи он казался еще больше. Я не была миниатюрной при росте пять футов пять дюймов, но он возвышался надо мной. Должно быть, шесть футов три или четыре дюймов. И дело было не только в его росте. Он был широкоплечим, как профессиональный атлет, с развитой мускулатурой. Вероятно, ему было около тридцати лет. Уверенный в себе. Расчетливый. Смертоносный. Настоящий хищник.

Одним быстрым движением я вытянула нож из-за спины и крепко сжала его в кулаке.

— Потому что у меня есть это, и я воспользуюсь им.

Глаза Кейра, казалось, стали еще ярче.

— И зачем тебе понадобилось делать это?

Он подался вперед.

— Защититься?

Полностью игнорируя нож, он подался вперед, пока лезвие не коснулось его груди.

— Достаешь оружие, когда