Измена хуже предательства (СИ) - Лита Летинская

Лита Летинская

Измена хуже предательства

Пролог

Ловлю свое отражение в зеркале. Спутанные волосы и блеск в глазах. Беру расческу и глажу свои волосы. Мне стыдно смотреть своему отражению в глаза. Отвожу взгляд и натыкаюсь на лежащую в корзине рубашку мужа, ту, что была вчера на нем. Я дотрагиваюсь до нее, глажу холодящую, легкую ткань. Беру в руки. И вдыхаю его аромат. Но он совершенно чужой. Я отшатываюсь.

Рубашка пахнет сладкими духами и дымом. Как я вчера не заметила этот запах? Я отбрасываю ее снова в корзину. Господи, что я делаю? Нюхаю рубашку почти бывшего мужа. Совесть снова начинает мучить меня. Я переспала фактически с чужим мужчиной.

Мы же должны уже развестись. Он за этим приходил?

Растаяла в его руках и обо всем на свете забыла.

Как-то нам вчера не до разговоров было. Мы, как два магнита, едва соприкоснувшись, притянулись друг к другу, склеились и уже не смогли оторваться. Мы так и уснули в объятиях друг друга. После нашей близости мне не хотелось думать ни о чем. Голова стала легкая-легкая, словно все мысли, мучившие меня, испарились и забрали с собой груз и их тяжесть.

Мне срочно надо смыть с себя этот позор. Я захожу в душ, а когда выхожу, слышу, как телефон разрывается в комнате. Ругаясь и спотыкаясь добегаю до него, но звонок прекращается. На экране незнакомый номер, не из списка контактов. В моих руках начинается уже следующий звонок. Быстро прикладываю телефон к уху, но лучше бы я этого не делала. Интонации на повышенных нотах в динамике, чуть не разрывают мне перепонки:

— Ты, глупая пустышка, не смей уводить моего мужчину! Я беременна и у нас будет ребенок, ясно? Ты уже давно в прошлом!

— Девушка я вас не знаю, — отвечаю осторожно, она явно перепутала номер.

— Я Лика, — представляется она, — будущая жена Радима.

Теперь я узнаю визгливые нотки ее голоса, что однажды услышала и они врезались мне в память. Вот уж, что я хотела бы забыть и не вспоминать.

Н-да, будущая жена…

1

— Марина, я ухожу. — этой фразой встречает муж на пороге, когда я только возвращаюсь с работы.

У двери уже стоит собранный чемодан. Я непонимающе перевожу взгляд с мужа на чемодан. Он сам упаковал одежду? Обычно это я занимаюсь ее сбором, когда мы собираемся в поездки.

— Радим, снова командировка? — это единственное подходящее объяснение, которое приходит мне в голову, почему муж стоит на пороге с собранными вещами.

Муж застывает в заминке, переводит взгляд в сторону, пряча от меня глаза. Почему не хочет посмотреть на меня?

— Нет, — наконец выдавливает он, — я ухожу от тебя, из этой квартиры.

Все обмирает внутри и пальцы леденеют. Это же не то, что я подумала в первую очередь. Он же не бросает меня?

— Что значит уходишь? — мне нужны уточнения. Я не могу поверить в услышанное. Смотрю на него, пытаясь найти ответы.

Мой муж — красивый и харизматичный темноглазый брюнет. В нашей жизни была куча совместных планов — дом, дети, отдых. Я пытаюсь понять, что взбрело ему в голову? Он смеется надо мной? Это какая-то дурная шутка?

— Это неправда. Ты не можешь меня бросить, — неверяще мотаю головой.

— Марина, — он вздыхает и зажимает переносицу, — есть причина. Я не говорил тебе, но… у меня будет ребенок, — он снова отводит взгляд.

Очень хочу посмотреть ему в глаза. Они никогда не лгут мне. Радим никогда, ничего, не говорит просто так. Что-то заставляет его говорить мне всю эту ложь.

— Какой ребенок Радим? Откуда? — я в полном смятенье. Смотрю в его лицо, пытаясь найти ответы. Но Радим по-прежнему не смотрит мне в глаза. Его лицо, как каменная маска, по которому невозможно что-либо прочесть.

— Это ребенок от другой. Я изменил тебе… — выдыхает он.

Повисает пауза, гнетущая своей тишиной. Его признание повергает в шок. Я хватаю ртом воздух, пытаясь надышаться. Я словно лечу с обрыва спиной вниз и даже не знаю сколько осталось мне до смерти, очевидно недолго. Прислоняюсь спиной к шкафу, обретая хоть какую то физическую опору. Сердце сжимается в болевом спазме. Мне невообразимо больно слышать это. Поверить в это.

— К-как изменил? — только и могу выдавить из себя, спустя тысячу мгновений, когда мое сердце по клеточкам умирало. — Мы же любим друг друга, разве нет? — мой голос хрипнет и теряется под конец фразы, словно он тоже отказывается произносить этот абсурд.

Радим не отвечает. Стоит как застывшая, каменная глыба. Только мышцы на плечах и руках отчетливо бугрятся под рубашкой.

Мой любимый, до каждой клеточки, родной муж, изменил, предал меня, нашу любовь. Да еще и ждет ребенка от другой женщины. Как мне принять это?

Это как удар под дых. От него невозможно оправиться сразу. Я задыхаюсь и зажмуриваюсь, прогоняя накатывающие слезы. Нет времени на истерику. Мне нужно все выяснить! Я делаю глубокий вдох, проглатывая ком в горле.

— Как давно? — мой голос предательски дрожит и срывается в шепот, но мне важно узнать. — Как давно ты мне изменяешь? — почему-то это становиться самым важным вопросом.

— Марина, — он качает головой — это была ошибка.

— Измена была ошибкой? Твой ребенок — ошибка? Что именно ошибка? — я не выдерживаю, меня, наконец, прорывает. — Ты же не хотел детей? Когда мы обсуждали с тобой эту тему, ты просил подождать. Хотел устроится на новом месте, обжиться, расплатиться с долгами. А с другой, ты решил не ждать?

— Марин, это решение далось мне нелегко. Но я прошу принять его. — жестко чеканит, будто пытаясь убедить, в правильности своих слов. Никогда Радим не разговаривал, со мной так. С деловыми партнерами, с друзьями мог, со мной — нет.

— Радь, почему от нее, не от меня? — пытаюсь спрятать дрожь в своем голосе, но у меня не получается. Так не хочется показывать свою слабость, вмиг ставшему чужим мужчине.

— Мариш… — и это его "Мариш" выходит так пронзительно и нежно, мое сердце сжимается. Радим всегда так зовет меня в минуты близости. Он трет переносицу выдыхая. — Понимаешь, наше время прошло. Жизнь не стоит на месте, мы меняемся. Просто я не могу поступить иначе, на данный момент.

Радим начинает обуваться. Он встает, сжимая ручку чемодана, того самого, что мы привезли с курорта месяц назад. Две недели абсолютнейшего счастья и