Шальная для Победителя - Хельга Дюран

Шальная для Победителя

1. Даша

(Уважаемые читатели, в первых главах будет жёсткий и, возможно, немного непонятный сюжет для тех, кто не читал предысторию Даши в книге "Позывной Грэй". Со следующими главами всё зло уляжется, и ситуация прояснится.

Кижи — выдуманная автором страна. Военного конфликта, описанного в книге, никогда не существовало. Все события вымышлены, все совпадения случайны.)

— Дашка, ты готова? — спросил меня Малой, нервно докуривая сигарету у парадного входа тюрьмы.

Не готова. Я не хотела никуда уходить. Я до последнего надеялась, что Грэй передумает выгонять меня с базы, что он просто хотел меня наказать таким образом, проучить…

— Нам пора, Даша! — поторопил меня Малой и выбросил окурок в урну.

Он был одет непривычно — в гражданское, как и я. Я ни разу не видела Колю в обычных джинсах и футболке. Он смотрелся нелепо, как чужой человек, а не как мой сослуживец.

Бывший сослуживец…

Меня и вовсе вырядили в стрёмное платье и кофту, которую даже моя бабушка постеснялась бы надеть, посчитав её уродской. Я понимала, что этот маскарад был необходим нам с Малым, чтобы благополучно добраться до блокпоста русских, но всё равно было неуютно.

Моя форма, документы, запас еды и воды был спрятан в рюкзак. При первом же досмотре меня идентифицируют, как сепаратистку, и арестуют. Я не могла оставить форму. Это всё, что у меня останется на память о войне.

Задачу осложняло то, что нам придётся пойти безоружными. Я спрятала в рюкзаке кортик. Но толку от него? Смогу ли я перерезать горло самой себе, чтобы не попасть в плен? Другому — запросто! А на себя духа не хватит. Пустить себе пулю в висок или в рот гораздо проще.

— Мы должны прибыть вовремя, до смены караула! — напомнил мне Коля, и я наконец-то сделала шаг по направлению к воротам.

Там нас ждали многие наши с Малым сослуживцы, друзья, боевые товарищи — наша семья. Но не все.

Кто-то был в карауле, кто-то на задании. Пришли только те, кто смог выделить время на прощание. Далее последовали бесконечные объятия, потискивания, пожимания рук, пожелания добраться живыми до русских. Цыганка Злата даже расплакалась.

Старая лицемерная карга! Рада-радёшенька, что меня вышибли с позором из армии? Ревёт от радости, что её больше шпынять будет некому?

Эта старая женщина знала меня дольше остальных. Мы отбывали срок в одной камере ещё до войны. Никогда не думала, что буду плакать, покидая некогда ненавистную мне тюрьму. После того, как полковник Грэй захватил её, она стала мне роднее дома.

Я держалась. Абстрагироваться от происходящего было непросто, ведь я вижу этих дорогих мне людей в последний раз, но распускать прилюдно сопли, было не моё. Я и так всю ночь проревела, проклиная себя за свой необдуманный, импульсивный поступок.

Моя безумная любовь к полковнику сыграла со мной злую шутку. Он, наверное, ненавидит меня теперь?

Я искала глазами любимого мужчину, но его не было! Вереница из провожавших нас подошла к концу, и нам пора было выходить за ворота, но Серёжа так и не появился…

— Даша! — окликнул меня Малой уже с раздражением.

— Подожди…

Я судорожно продолжала всматриваться в лица людей, а потом прочёсывать взглядом территорию тюрьмы.

— Грэя нет на базе! — убил мою надежду Коля. — Он уехал ещё ночью.

Сука!

— Поехал свою Анечку спасать? — горько усмехнулась я, заранее зная ответ на свой вопрос.

— Не могу знать! Полковник мне не доложил, прости! — с такой же желчью, ответил Малой.

Ревнует? Ещё бы! Коля никогда не признавался мне в своих чувствах, но я знала, что он влюблён в меня по уши! Это все знали. И Серёжа знал. Поэтому приставил Малого мне в конвой, чтобы он доставил меня, куда нужно.

С глаз долой, из сердца вон?

— Вперёд! — скомандовала я, и мы вышли с территории тюрьмы.

Эта привычка командовать, наверное, останется у меня навсегда.

Мы с Малым выдвинулись в сторону главной дороги. Нам нужно было пройти всего 11 км. Через небольшую деревеньку и два леса линия фронта. Там у железной дороги на блокпосту нас ждали русские, с которыми договорился Серёжа. Они должны были дать нам убежище и переправить в Россию. Что дальше? А хрен его знает.

— На хера ты со мной попёрся, Малой?

Я решила стебать его, чтобы хоть как-то скоротать время и отвлечься от мыслей, сводящих с ума.

Человек, потерявший всё, чего достиг нелёгкой ценой, очень быстро сходит с ума. Мне кажется, что я уже сошла, как и Коля. Только он, в отличие от меня, отказался от всего этого добровольно.

Здесь мы были военными, имели дом, звания, друзей и близких, родину, в конце концов. А что в России? Откуда нам знать, что нас ждёт, если мы там не были никогда?

— Таково было моё решение! — ответил парень.

Он был серьёзен. Коля мужественен не по годам. Ему двадцать. Пацан совсем. Он служил срочку, когда началась война.

Мне тоже досталось. К девятнадцати годам я уже отмотала срок в восемь месяцев в тюряге. Потом уже война…

Насыщенная молодость, знаете ли…

— Чем планируешь заняться за границей? — продолжила я донимать Колю. — Русские тёлки красивые. Ты же видел Анечку?

— Дашка, умолкни! — буркнул Малой. — Ты задрала меня со своей Анечкой!

Мы зашли в лес, и я достала компас. Я была в берцах, и трава неприятно хлестала по щиколоткам.

Нужно было лучше готовиться. Мне ничего не мешало прошманать одежду и подыскать себе джинсы или комбез, но я до последнего сидела и ныла по Серёже.

Сама виновата, дура!

Больше тем для разговоров у меня не нашлось, а Коля всегда был угрюмый и немногословный, вот мы и шагали молча.

Интересно, Серёжа нашёл русскую сучку? Догнал?

Я всей душой желала, чтобы эта рыжая Анечка сдохла. Половину пути я придумывала для неё варианты гибели.

Она могла перевернуться на машине или подорваться на мине.

У неё пробило колесо, она остановилась, чтобы сменить запаску, а из попутки вылезли четверо мужиков, отъебали её безбожно и прирезали.

Анечку могли поймать русские и взять в плен.

У рыжей внезапно началась лихорадка, она корчилась в муках несколько часов, а потом всё же сдохла.

В радиоактивном Стальном, если она всё же добралась, на неё напал мутант-медведь или волк с двумя головами и перегрыз ей глотку.

Девчонка выпила радиоактивной воды и опять же отдала Богу