Классная для полковника (СИ) - Лэйн Лиза

Классная для полковника — Лиза Лэйн

Глава 1. Ангелина

Я сижу за столом в своем кабинете и просматриваю учебный план по литературе на первую четверть. Все авторы довольно непростые, и мне хочется подать материал максимально интересно, чтобы попытаться привить старшеклассникам интерес к чтению. Я думаю над тем какое произведение Горького добавить в план, когда в дверь кабинета стучат.

— Войдите, — отзываюсь я, поднимая голову от плана.

Дверь широко распахивается и внушительная мужская фигура заслоняет собой весь дверной проем.

— Ангелина Андреевна? — уточняет мужчина.

Его голос низкий, глубокий, и в нем явственно слышатся властные нотки.

— Да, — отзываюсь я.

— Меня зовут Иосиф Михельсон, — представляется мужчина, проходя в кабинет. — Я отец вашего нового ученика Миши.

— Конечно, — киваю я. — Я видела новую фамилию в табеле. Приятно познакомиться, — встаю я из-за стола и протягиваю ему руку.

Мужчина выглядит довольно внушительно. На вид ему около сорока лет. Он высок и широкоплеч, его лицо покрывает густая борода, а зеленые глаза такие пронзительные, что кажется, будто они проникают в самую душу. Мужчина крепко пожимает протянутую руку, и моя ладонь просто тонет в его.

— Взаимно, — сухо кивает он. — Я бы хотел обсудить с вами план подготовки детей к ЕГЭ.

— Присаживайтесь, — улыбаюсь я мужчине и сама возвращаюсь за учительский стол. — Я вас слушаю.

Иосиф озирается вокруг, как будто не понимая куда ему сесть. В итоге, берет один из стульев из-за первой парты и ставит его прямо напротив учительского стола. Я с интересом наблюдаю за ним, пока он медленно садится, легким движением подтягивая брюки. Наконец, закинув ногу на ногу, он сцепляет руки в замок и поднимает на меня свой пронзительный взгляд

— Что конкретно вас интересует, Иосиф…?

— Давидович, — правильно истолковывает заминку мужчина и продолжает. — На что будет сделан фокус при подготовке и какой процент ваших выпускников успешно сдают экзамен? — наклоняется он вперед.

Я удивленно вскидываю брови.

— Иосиф Давидович, — подаюсь я к нему. — Подготовка к ЕГЭ, в первую очередь, задача ученика. Я сформировала усиленную программу для класса, но если сам ребенок не будет заинтересован в сдаче экзамена, школа будет бессильна, — выразительно смотрю я на него. — А что касается вашего второго вопроса, то 11Б мой первый выпускной класс.

— То есть вы не можете сказать насколько успешна ваша усиленная программа? — выгибает бровь мужчина.

— Она призвана дать знания, — начинаю раздражаться я. — Как этими знаниями распорядятся дети будет зависить от них и их родителей.

Иосиф Давидович откидывается на спинку стула и оглядывает меня оценивающим взглядом. Мне кажется, я даже слышу его мысли, о том, что я слишком молода и, скорее всего, некомпетентна.

— Можно поинтересоваться, в чем причина смены школы перед одиннадцатым классом? — решаю в свою очередь уточнить я у него.

— Я не буду ходить вокруг да около, Ангелина Андреевна, — снова наклоняется ко мне мужчина. — К сожалению, причина по которой мы были вынуждены поменять школу для сына перед выпускным классом в том, что мы с его матерью развелись.

Иосиф Давидович говорит деловитым тоном, и я совершенно не могу понять его чувств, но внимательно слушаю, потому что любая информация про нового ученика поможет мне в общении с ребенком.

— Для сына это событие оказалось довольно травмирующим, — тем временем продолжает мужчина. — А тут еще смена школы. Миша не очень хотел переводиться, но выбора у нас не было.

— Вы считаете, что ему будет сложно адаптироваться в новом коллективе? — поднимаю я бровь.

— По правде говоря, я считаю, что он может доставить вам проблемы.

— О, — растерянно выдаю я. — Это довольно неожиданно слышать от родителя.

— Просто я хорошо знаю своего сына, — морщится он.

— Вы хотите, чтобы я уделяла ему больше внимания, Иосиф Давидович?

— Нет, я хочу предупредить вас и попросить, в случае возникновения проблем, сразу сообщать мне.

— Я услышала вас, — после небольшой паузы произношу я, глядя мужчине в глаза. — Прошу прощения, если лезу не в свое дело, — поколебавшись, все-таки продолжаю я. — Но быть может Михаилу нужна профессиональная помощь?

— Вы правы, Ангелина Андреевна, — поднимаясь со стула, произносит мужчина. — Вы лезете не в свое дело.

Я на мгновение теряю дар речи и не сразу нахожусь с ответом. Но мой ответ Иосифу Михельсону и не требуется. Он кладет мне на стол свою визитку и широкими шагами подходит к двери, у которой слегка поворачивает голову.

— До свидания, — сухо произносит он и выходит из кабинета.

Мишин папа вышел, а я, в легкой растерянности, смотрю на стоящие передо мной пустые парты. Их три ряда по пять штук в каждой. Класс рассчитан на тридцать человек, но в моем 11Б будет всего двадцать три ученика. Только от этого не легче. Классное руководство это большая ответственность, будь в классе хоть тридцать, хоть пятнадцать человек.

На стенах в лаконичных черных рамках висят портреты писателей и поэтов. Я окидываю их взглядом, и привычные изображения Пушкина, Лермонтова, Гоголя и других, вселяют в меня ощущение спокойствия. Я привыкла сталкиваться с недоверием родителей, которые считают, что я слишком молода, поэтому меня это давно не ранит.

Если бы Анна Сергеевна так внезапно не решилась уйти на пенсию, то классное руководство выпускников обошло бы меня стороной, но все сложилось именно так, а не иначе, а значит мне придется как следует подготовиться.

Дверь снова открывается, и я поворачиваюсь на звук.

— Ангелина Андреевна, — заглядывает ко мне завуч по воспитательной работе. — Планерка через пятнадцать минут. Мария Сергеевна решила ее перенести.

— Спасибо, Виктор Степанович, — киваю я. — Сейчас подойду.

Завуч скрывается за дверью, а я снова окидываю взглядом класс и портреты на стене. Надеюсь этот год пройдет удачно.

— Доброе утро, ребята, — широко улыбаюсь я, сидящим передо мной ученикам. — Вот вы и выпускники.

Праздничная линейка уже закончилась, и весь мой 11Б в полном составе сидит за партами. А я стою перид ними, едва удерживаясь от желания вытереть вспотевшие ладони о юбку.

— Этот год будет для вас непростым, — продолжаю я, окидывая взглядом класс. — Вам придется много учиться, заниматься дома и готовиться к поступлению в вузы. Я надеюсь, что все вы настроены серьезно и решительно.

Нестройный хор одобрительного бормотания служит мне ответом.

— Хочу отметить, что если у вас возникнут какие-то сложности и проблемы, вы всегда можете обратиться ко мне.

— Ангелина Андреевна, — раздается бас с задней парты. — А с физруком можете перетереть чтобы «пять» в году было?

Класс наполняется смешками.

— С физруком, Краснов, ты и без меня отлично, как ты это говоришь, перетрешь, — улыбаюсь я. — Потому что весь прошлый год ты чаще бывал в спортивном зале, чем на моих уроках.

Володя Краснов — главный хулиган класса — одобрительно хмыкает.

Кажется, они меня проверяют — как далеко могут зайти и какой реакции от меня следует ожидать. Анна Сергеевна славилась своим жестким нравом и полным непринятием странноватого чувства юмора подростков, за что ученики ее называли «гестапо». И, если честно, порой я была склонна с ними согласиться, потому что учителям от пожилой коллеги тоже частенько попадало.

— Продолжим, — окидываю я взглядом класс. — У меня для вас одно небольшое объявление. К нам присоединился новый ученик — Михельсон Михаил. Миша, встань, пожалуйста, — нахожу взглядом подростка, который сидит в среднем ряду на четвёртой парте.

Парень выглядит неприветливо. Его русые волосы, такого же оттенка как у отца небрежно взлохмачены, а серые глаза, доставшиеся парню, скорее всего от матери, гневно сверкают.

— Миша, скажешь пару слов о себе?

— Вы уже все сказали, — скрещивает он руки на груди. — Мне нечего добавить.