Назови меня женой - Виктория Волкова

Назови меня женой

Виктория Волкова

— Я понял самое важное, — говорит он. — Я люблю тебя. Хочу забрать тебя у этого типа…

— Я похожа на чемодан? — восклицаю горько. — У нас был шанс. Мы его упустили. Теперь поздно. Уезжай! Муж никогда не отпустит меня и не отдаст детей. Забудь…

1

— Он тоже был там? — внезапно спрашивает муж, бросая на меня отрывистый косой взгляд. Руки плотно сжимают руль, а глаза опять внимательно смотрят на оживленную трассу, по которой несется наш внедорожник. Сзади в точно таком же нас догоняет охрана. Но в Архипа словно бес вселился. Гонит, впечатав в пол педаль газа. Ему плевать на штрафы, охрану и даже на спящих сзади близнецов. Темная, слегка подсвеченная фонарями и фарами дорога не позволяет мужу посмотреть на меня пристально. Слава богу, не вытерпел! Завел этот разговор сейчас, а не дома. Вжимаюсь в кресло. Чувствую, как холодеет позвоночник.

«Не молчи, — приказываю себе. — Отвечай ему. Главное, спокойствие!»

— Кто? — смотрю недоуменно. — И где был? Не понимаю, Архип…

— Твой любовник, — бросает отрывисто. — Там, в оранжерее…

— С ума сошел. У меня нет любовников, — мотаю головой. А у самой от страха трепыхается сердце. — Да я зашла туда только на минутку. Хотела посмотреть на новый сорт роз. Они круглый год цветут. Алина хвасталась. Нужно и нам заказать… — тараторю, пытаясь увести разговор в сторону.

— Янна, — глухо рыкает муж. В голосе сквозит нескрываемое раздражение. — Не сходи с темы. Отвечай. Ты долго там была. А чтобы посмотреть розы, пары минут хватит.

— Ты как не слышишь! — вскрикиваю в запале. И сама поражаюсь собственной смелости. — Я же кольцо потеряла.

— Да ну? — ухмыляется Архип. — Серьезно?

— Рукой взмахнула. Оно и отлетело. Лазила по клумбам, искала. Думала, уже все. Спроси Алину. Это она нашла.

— А Никита где был? — снова косится муж.

Только бы не выдать себя!

— Откуда я знаю? — равнодушно пожимаю плечами. — Это дом его отца. Где хочет, там и бродит…

2

— Если бы знал, что он там будет, не пустил бы тебя на этот юбилей. А то опять на старые дрожжи…

— Какие еще дрожжи? — устало вздыхаю я и не верю самой себе. — С тех пор, как я вышла за тебя замуж, мы с Никитой не встречались.

Пытаюсь убедить. Но каждый слышит лишь то, что хочет.

— Мы с Никитой, — нехорошо усмехается муж и неожиданно сворачивает в первый попавшийся проезд. Несется по щербатой грунтовке в густую темноту. Резко тормозит, чуть не доезжая до посадки. — Как мне все это надоело, Янна! — бьет ладонями по рулю. Задумчиво смотрит в непролазную тьму, а затем, будто что-то для себя решив, резко открывает дверь. И выскочив из-за руля, торопливо обходит машину. Щелкает замок. Медленно едет вверх крышка багажника. Замираю в ужасе, слыша, как муж достает что-то. Топор? Или бейсбольную биту?

Холодею от ужаса. Но сама себя успокаиваю. Ну, не убивать же он меня сюда привез? Кругом полно свидетелей. Чуть поодаль стоит машина охраны. Никто не выходит. Лишь фарами подсвечивают наш Крузак. На заднем сиденье просыпаются близнецы.

— Мама, — тянут хором. — Мы уже приехали?!

— Нет, милые, — успокаиваю, а сама тупо пялюсь на искаженное злостью лицо Архипа, открывающего дверцу с моей стороны. Что у него в руках? Никак не могу разобрать.

— Янна.

В ногах у меня опускается какой-то пакет. Но я даже взгляд на него перевести не могу. Архип одной рукой упирается в спинку кресла, а пальцами другой хватает меня за подбородок. Чуть тянет вверх.

— Ты снова мне врешь? Ты была в оранжерее с Никитой. Я точно знаю…

— Бред, — еле шевеля губами, шепчу упрямо. — Не знаю, кто твой осведомитель, но тебя обманули. Ты же сам заходил. Видел. Были только мы с Алиной. Там спрятаться негде. И мимо тебя никто бы не прошел. Нас хотят поссорить, Архип…

— Я могу тебе верить? — смотрит на меня подозрительно. Осторожно проводит ладонью по моей щеке, волосам. Чувствую, как пальцы мужа скользят по моим губам, а потом — по шее.

— Мне бы очень этого хотелось, — блею, как задрипанная овца.

Архип смотрит на меня внимательно, будто решает, жить мне дальше или нет. Коротко кивает. Из пакета, что валялся у меня в ногах, достает плед. И, накрыв меня мягким флисом, целует в лоб.

— Ты вся дрожишь, милая. Поспи. Ехать еще далеко.

«Плед! Всего лишь плед! — внутренне дергаюсь я. — Я испугалась куска флиса, мать вашу!»

— Да, наверное, ты прав, — лепечу, стараясь понять, обошлось или нет? Кажется, пронесло на этот раз. Одна рука мужа проползает мне на плечи. Пальцы больно хватаются за шею. А вторая ладонь медленно скользит по тонким колготкам и задирая подол платья, движется вверх.

— Ян-на, — хрипло бросает Архип. — Тебе лучше сознаться. Если узнаю… пеняй на себя…

— Я устала так жить, Архип, — выдыхаю, не чувствуя страха. — Давай разведемся.

— Обойдешься, — рыкает он, одной рукой сдавливая мне шею, а другой оглаживая низ живота. — Нам нужен еще ребенок.

— Милане только два, — бросаю негодующе. — Давай немного еще подождем. Пусть близнецы пойдут в школу…

— Я, кажется, не советовался с тобой, а поставил перед фактом, — перебивает муж. — Нам. Нужен. Еще один ребенок. Хорошо бы тебе к лету забеременеть. Нужно поработать над этим.

3

Одна рука с силой сжимает шею, а пальцы второй впиваются в бедро. Останутся синяки. Впрочем, мне не привыкать.

— Архип, — шепчу, глотая слезы. — Я еще не совсем поправилась. Там какая-то фигня с гормональным фоном. Может не получиться с первого раза.

— Я постараюсь, малышка, — осклабившись, отрезает муж. — Все в моих руках, — ржет он, радуясь двусмысленной фразе. — Ты вышла за грека, моя дорогая. У нас большие семьи, — добавляет весело и, склонившись надо мной, крепко целует в губы. Поправляет по-хозяйски плед на моей груди и, бросив короткое «поспи!», закрывает дверь. Хлопает крышка багажника. Затем Архип садится за руль. В зеркало заднего вида смотрит умильно на близнецов.

— Спят, как зайцы, — хмыкает весело. Включает зажигание и негромкую убаюкивающую музыку. Крузак снова выезжает на трассу и, набрав скорость, резво несется по автостраде. А я, закрыв глаза, лихорадочно думаю, как быть дальше и что можно предпринять?

Снова пытаюсь вычислить, кто все-таки сливает инфу Архипу. Но так и не могу догадаться. И почему безобидный разговор в оранжерее внезапно превратился в преступление?