Неудачница: перезагрузка (СИ) - Медведева Анастасия "Стейша"

Анастасия Медведева

Неудачница: перезагрузка

Глава 1. Все дороги ведут в Рим

Стою перед зданием компании, нервно переступаю с ноги на ногу, пытаюсь унять бешеный стук сердца.

Как меня угораздило вновь появиться здесь?!

Ладно, не буду оглушать свой мозг риторическими вопросами. И вести диалог с собственным сознанием, пугая саму себя прогрессирующей шизофренией, если не раздвоением личности, при наличии готового ответа — тоже не буду.

Я пришла сюда сама.

До нового года ровно неделя, моя кожа имеет бронзовый загар, моя трудовая лежит в закромах отдела кадров.

Как-то так…

Когда я пыталась устроить свою жизнь, справляясь с индийским интернетом, то столкнулась с неразрешимой проблемой, название которой: хрен ты устроишься на работу, пока ты НЕ уволена из компании Бондарёвых! Да-да-да, моя сокурсница из универа, к которой я обратилась по вопросу о новой трудовой, так мне и сказала! Я не могу заявить о том, что мои документы были потеряны: потому что они до сих пор ОФИЦИАЛЬНО находятся где-то внутри этого адова здания, что сейчас величественно возвышается надо мной, давя на мозг воспоминаниями о месяце, который перевернул мою жизнь!

И, нет, в реальности я не увольнялась с работы, как в своём обморочном сне…

Вообще, мне даже не нужно было из квартиры выходить, чтобы память начала подкидывать в голову события двухнедельной давности. Кстати, да, со вчерашнего дня я живу на съемной квартире! И снял мне её отец, пока я была в Индии.

О, как, должно быть, переживала Жанна — это ж даже представить сложно!

Всё дело в том, что за те три дня, которые были у меня перед отъездом, и которые я провела у папы, мы с моей мачехой успели познать всю радость от сбора всей семьи! Как мы не убили друг друга — вопрос для меня до сих пор открытый… И нет, она не беременная, — как мне привиделось в моем больном обмороке. Она просто… мм… а можно про свою мачеху говорить, что она — та ещё стерва?.. Или так про семью обычно не говорят?..

В общем, когда на второй день моего побега от всех в квартиру отца позвонил курьер со всеми купленными мне во время жизни у Глеба вещами, Жанна посмотрела на меня, как на умалишенную. А затем спросила голосом врача из психбольницы: «И от такого ты решила уйти?!». Осекла я её быстро и одной фразой: «А какой — такой, вы поняли по названию брендов?..»

Мачеха замолкла и до самого моего отъезда игнорировала моё присутствие в квартире. Я была рада. Потому что поступок Глеба вызвал во мне смятение: я не знала, как на это реагировать. А записка в одном из пакетов с вещами, с лаконичной фразой: «Это все равно не мой размер», — и вовсе меня добила. Я не хотела носить эту одежду, но и денег на новую у меня не было, а среди всех этих шмоток было много платьев, которые я вообще ни разу не надевала… Так что решила оставить. И теперь, всякий раз глядя на пакеты с вещами или заглядывая в сумку, купленную Линой, я думала о компании, о должности личной помощницы… о Глебе.

О Бесове.

Ужасное, убивающее самооценку чувство ненужности, вновь и вновь заполняло меня, стоило подумать о Лёше. Я полагала, что две недели солнца излечат меня, но, Боже, как я была не права! Хотя… сложно даже представить, что было бы, не сбеги я из той гостиницы рано утром. Бесов раздавил меня. Не Глеб, который занимался этим на протяжении почти двух месяцев — если считать период обучения у Лины. А Бесов.

Самое смешное, что я могу оправдать обоих мужчин. Я вообще периодически развлекаю себя тем, что ставлю себя мысленно на место того или иного человека, чтобы понять его мотивацию.

Но в случае с этими двумя…

Встряхиваю головой и делаю первый шаг к входным дверям, затем второй… а затем перестаю считать. Как ни странно, добираюсь до отдела кадров без происшествий (хоть меня и потряхивает) и даже успеваю корректно объяснить проблему новенькой сотруднице, которая после того, как я назвалась, очень внимательно на меня смотрит и почему-то постоянно сверяет своё «впечатление» с какими-то данными на экране. Могу её понять. Должно быть, на фото в досье была затюханная, с кругами под глазами, исхудавшая бледная тень, только прошедшая «проверку Линой» и ещё не успевшая обзавестись нормальным гардеробом. Теперь же перед новенькой сотрудницей отдела кадров стояла загорелая, отдохнувшая (так или иначе), обладательница норкового полушубка, с идеальным прямым каре по плечи (это я так память о Бесове отрезала, ага… наивная) в брендовых сапогах на стройных ногах — не скажу, что красавица, но определённо не заморыш.

— Мила Георгиевна Криг? — уточняет девушка ещё раз, при этом как-то заискивающе глядя мне в глаза.

Ноги начинают зудеть: они очень чутко чувствуют, что пора уносить отсюда всё остальное тело.

Но я почему-то стою.

Ладно, опять вру сама себе — я стою, потому что мне нужно забрать документы. И удостовериться в появлении подписи на заявлении об увольнении.

— Это я. Честно, — заверяю сотрудницу, с лёгкой усмешкой замечая, как вытягивается лицо девушки после того, как я произношу первые слова вслух.

Мой голос всё ещё при мне.

До этого момента я ограничилась передачей необходимых, подтверждающих личность, бумаг и, собственно, самого заявления об увольнении.

— Простите, но я не могу отдать вам документы без разрешения Глеба Самойловича, — глядя на меня уже каким-то умоляющим взглядом, говорит девушка.

— В смысле? — переспрашиваю, не очень понимая, каким образом все эти бумажки могли понадобиться Глебу.

— Он… в смысле… Глеб Самойлович… — запинаясь, начинает объяснять девушка-бедняжка, — сказал, что, если вы придёте, я должна предупредить его… И сказал, что… как бы вы не чудили, я должна буду задержать вас до его появления.

А, так эти странные взгляды — от ожидания моих неадекватных поступков?.. И дело вовсе не в моей изменившейся внешности?..

СТОП!

До его появления?..

— Вы меня простите, пожалуйста, Мила Георгиевна, я не хочу становиться меж двух огней! Я здесь совсем недавно работаю и не хочу, чтоб меня уволили перед новым годом! Я слышала, что вы встречались с генеральным и полагаю, что он простит вас в любом случае — чего бы вы сейчас не натворили, но меня-то здесь никто прощать не будет!!! И неважно — насколько это неправильно или не этично, но я не дам вам ваши документы, пока не СЛАВА БОГУ!

Хмурюсь. Довольно сбивчивое окончание столь эмоционального и логично выстроенного моноло…

Оборачиваюсь медленно и смотрю на вошедшего в кабинет отдела кадров Глеба. Всё такого же высокого, красивого, темноволосого, зеленоглазого, стильного, надменного — черт, меня заносит…

— Здравствуй, Глеб, — здороваюсь негромко, затем перевожу взгляд на сотрудницу отдела кадров, — далеко пойдёте.

«Простите» — произносит та одними губами и зарывается в бумаги.

Конечно, не буквально. Хотя, если бы было буквально, то я бы хохотнула от души. А так приходится держать лицо и вновь встречать холод зелёных глаз. Точнее — уже не холод…

— Мила, пожалуйста, пройди со мной, — его голос звучит сдержанно, но почему-то я ощущаю не равнодушие и презрение, которых, каюсь, я ждала, а…

Да я даже не могу дать определения тому, что я почувствовала в этот момент!

— Куда? — спрашиваю осторожно, совсем не стесняясь девушки за столом.

— Ну, очевидно, что не в спальню, — всё с тем же тотальным спокойствием отвечает Глеб.

Ха. Ха-ха. Он сейчас пошутил. И это даже было смешно.

— Правда? — уточняю, сама не зная — зачем.

Кто-то хрюкает.

Здраво рассуждаю, что, раз я смотрю на Глеба и точно знаю, что это не он, — значит, это всё та же сотрудница отдела кадров.

— Мила, пойдём в мой кабинет, — терпение Глеба всё же трещит по швам, хоть он и не демонстрирует этого окружающим. Но я-то знаю этот его тон.

— Пойдём, — прохожу к двери, останавливаюсь в проёме, — Как вас зовут, девушка?