Цветы на руинах - Юдичева Нина

Цветы на руинах

Телевизор с грохотом упал на землю. Жалобно звякнул разбитый экран. За ним последовала тумбочка, на которой он мирно стоял ещё несколько минут назад. Василий отдышался. Жена вышла на балкон и выразительно покрутила пальцем у виска.

─ Идиот! Алкоголик проклятый! ─ прокричала со злостью и с тоской посмотрела вниз. Телевизор был разбит, от тумбочки остались лишь щепки.

Василий оглядел жену налитыми кровью глазами и устремился в квартиру. Мария бросилась за ним. Она цеплялась за его руки и молила ничего больше не ломать. Муж отпихнул её, ворвался в спальню и стал примеряться к комоду. Они купили его по каталогу всего два месяца назад. Цену заплатили немалую.

─ Если ты и комод выкинешь, я уйду от тебя! ─ пригрозила жена.

─ Скатертью дорога! ─ невозмутимо отозвался муж.

Здоровенный, крепкий, привыкший к тяжелому физическому труду, он, почти не напрягаясь, ухватился сильными руками за комод и потащил его к балкону.

─ Придурок! Ты убьёшь кого-нибудь! ─ причитала Мария. ─ Остановись!

Тяжело дыша, Василий нёс свою ношу, не обращая на жену никакого внимания. У них это был своего рода ритуал. Раз в полгода муж напивался и сбрасывал мебель со второго этажа. Не всю, конечно, но достаточно, чтобы потом несколько месяцев работать на новую. Вкалывал он на стройке по девять─десять часов в день, не брезговал чернухами, чтобы подбить каждую копейку, вернее цент. Мария трудилась в доме престарелых и подрабатывала у двух бабушек домработницей. Сын супругов, Вадим, жил отдельно. Едва ему исполнилось восемнадцать, он сбежал из отчего дома. Трудно сказать, что стало причиной скандалов в этой семье. Там, в России, Василий был уравновешенным человеком. Они жили в деревне, имели дом, крепкое хозяйство, достаток. Родственники потянулись в Германию, и Мария все уши прожужжала мужу насчёт переезда. Он долго сомневался, пока решился. Они приехали восемь лет назад. Выучили язык, оба устроились на работу, обставили трёхкомнатную квартиру. Казалось бы ─живи и радуйся, но что-то не заладилось. Василий начал крепко пить. Конечно, и в России он не был трезвенником, выпивал, но вёл себя вполне прилично. Мария не могла на него пожаловаться. Всё началось с юбилея тестя. Собралась вся родня ─больше пятидесяти человек. Для праздника арендовали большое помещение, где были мебель, посуда и все необходимое для веселья. Но веселья не получилось. Василий, хорошо приняв на грудь, сцепился со свояком. Ему показалось, что тот неуважительно о нём отозвался. Он врезал ему в челюсть, после чего разбил на его голове несколько тарелок. Когда вмешались родственники, досталось и им. Василий куражился, крушил мебель, бил посуду и ломал всё вокруг, при этом орал во всё горло, что ещё покажет себя. Пришлось вызвать полицию. Его отпустили на следующий день, потому что жена со слезами на глазах убеждала полицейских, что он ни в чём не виновен. Он вернулся подавленный, несчастный, и горячо заверял Марию, что больше такое не повторится. Супругам пришлось заплатить кругленькую сумму за принесённый ущерб, и конфликт был исчерпан. Родственники однако Василию не простили, и их перестали приглашать. Через несколько месяцев муж пришёл с работы пьяным, точнее приполз. Мария принялась отчитывать его и клясть на все лады. Василий, прислонясь к стене, глядел на неё осоловелым взглядом и хмыкал. Она взорвалась.

─ Ты чё ухмыляешься, пьянь? ─ с ненавистью спросила она, подбоченясь. ─ Думаешь, я терпеть буду такое? Козёл недобитый!

─ Ах! Ты так? ─ взбеленился Василий. ─ На рабочего человека орать? Да в этом доме всё я заработал ─ каждую вещь! Дура тупая! Да я без тебя проживу!

─ Ну и катись! ─ закричала она. ─ Убирайся отсюда!

─ Вот и уйду! С такой стервой жить не буду! ─ прогремел Василий, схватил телефон и со всей силы грохнул его об пол.

─ Ты что делаешь, сволочь? ─ завизжала Мария.

Но Василий уже не слушал её. Он подхватил горшок с пальмой, вытащил его на балкон и швырнул вниз. Вернулся в зал, огляделся и потащил кресло. Оно последовало за пальмой. Вскоре под балконом валялись разбитый видеомагнитофон, журнальный столик,

с десяток фарфоровых статуэток и вазочек. Мария, обхватив руками голову, тихо завывала. Маленький тогда ещё Вадик, прибежавший на шум из детской, широко раскрытыми глазами смотрел на разъярённого отца и плачущую мать. Он онемел от потрясения. Из состояния шока его вывел настойчивый звонок в дверь. Мальчик открыл. Несколько возмущённых соседей говорили все одновременно, но он не мог разобрать слов, всё ещё находясь в состоянии шока. Подошла мать. Они стала извиняться, клясться, что это случайно и молила не вызывать полицию. Наконец, соседи разошлись, и мать с сыном вернулись в зал. Василий успокоился и теперь, сидя на диване и покуривая сигаретку, виновато прятал глаза. Мария вытерла слёзы, взяла за руку мальчишку и повела его в детскую, собирать вещи. Она твёрдо решила, что жить с этим идиотом не будет. Вытащив дорожную сумку, стала сбрасывать в неё одежду Вадима. Мальчик, сидя на кровати, смотрел на неё умными глазами взрослого человека. Он думал о том, как стыдно ему будет завтра в школе перед одноклассниками. А уж когда мама с папой разведётся, то это будет концом света. В комнату вошёл Василий. Он отрезвел и теперь раскаивался. Прислонясь к косяку, с тоской смотрел, как жена складывает вещи в сумку.

─ Маш... Ну зачем ты так? ─ спросил угрюмо. ─ Ты же знаешь, что я без вас ─ никуда! Ну, прости, Маша! Прости... Я люблю вас с Вадькой.

Мария обернулась и тяжело вздохнула. Муж стоял виноватый и несчастный. И что-то в её сердце шевельнулось. Они долго смотрели друг на друга. Она вдруг вспомнила, какой жизнерадостный и добрый он был раньше. Старался всё в дом заработать, сил не жалел на это. Вадика баловал, на рыбалку ходил с ним, в лес по грибы. И её любил... С города всегда подарочки и гостинцы привозил, когда продаст там мясо и окорок.

─ Машка... ─ Василий подошёл к ней и грубовато приобнял. ─ Прости... Сам не знаю, что на меня нашло... Клянусь, это последний раз! Прости меня...

Она молчала, только из голубых глаз катились слёзы и скатывались по бледным щекам. Василий погладил её светло-русые волосы и прижал к своей мощной груди.

─ Мама, мамочка! Прости папу! Он хороший! ─ закричал Вадим и бросил к родителям. Он порывисто обнял их и заплакал. ─ Мама! Пожалуйста, не разводись с ним! Я не хочу! Я хочу, чтобы мы жили вместе. Мамочка!

Мария ласково погладила сына по щеке. Она всё понимала. Для десятилетнего мальчонки это настоящая катастрофа, крушение мира.

─ Маша, прости... Умоляю, прости... Маш...─ отрывисто говорил Василий.

Она кивнула, не в силах отвечать. Стала выкладывать вещи из сумки. Василий с Вадиком пошли вниз, чтобы убрать под балконом. Они вернулись через сорок минут, и семья принялась за ужин. За столом Вадик без умолку болтал, рассказывая о школьных друзьях, занятиях, новых фильмах. Он был несказанно рад, что родители останутся вместе. Василий и Мария большей частью молчали, а когда встречались взглядами, муж виновато улыбался, словно вновь просил прощение. Он помог ей убрать со стола, сам вымыл посуду и остаток вечера не знал, чем угодить. А ночью был неутомим в ласках и тысячу раз попросил извинение.

Жизнь шла своим чередом. Василий держался почти полгода, пока не учинил новый скандал. Поводом послужила кожаная куртка, которую Мария заказала себе по каталогу. Мужу она не нравилась, и он требовал, чтобы жена отослала её обратно. Они долго пререкались, пока Василий не взял ножницы и не изрезал куртку на кусочки. Мария со злостью швырнула ему в лицо неоплаченный ещё чек. Тут и началось. С балкона полетела мебель, сбрасываемая Василием, в кухне гремела посуда, которую Мария била об стены и пол. Вадика дома не было ─ он с классом поехал в путешествие. Казалось бы, теперь на браке супругов можно было бы поставить точку, но они опять помирились. Так продолжалось годами. Сын вырос и покинул родительский дом. Василий и Мария работали, не покладая рук, чтобы их квартира имела достойный вид. Мебель менялась пару раз в год, и на супругов уже с завистью поглядывали соседи. Такое себе не каждый мог позволить. После одной из ссор Мария всё-таки ушла. Василий не удерживал её и только тихо посмеивался. Она прожила у мамы неделю, всё ожидая, когда же благоверный придёт за ней. Но он не торопился. У Марии закрались подозрения. Вечером, после работы, она поехала к мужу, якобы прихватить кое-что из своих вещей. Мария открыла дверь своими ключами и вошла. Он был не один. Миловидная темноволосая женщина лет тридцати, в короткой серой юбке и розовой блузке, расположившись в кожаном кресле, держала в руках бокал вина и с улыбкой глядела на Василия. Он рассказывал ей анекдот, но, увидев жену, осёкся на полуслове.