Трудности языка (СИ) - Кононова Ксения "MidnightLady"
— Ну почему нет? Сашка вон у нас какой красивый.
— Да, теть Том. Это так трогательно, наш мальчик наконец-то вырос, — продолжает паясничать Арсений, театрально смахивая несуществующие слезы умиления, пока я обуваю туфли.
— Рад, что всегда даю вам темы поговорить, — поднимаюсь, захватываю сумку и ключи с крючка у двери.
— Он точно сегодня встал не с той ноги, — громкий шепот Сени, рассчитанный на то, что я его услышу.
Распахиваю дверь, пропуская Соню вперед и, схватив Арсения за капюшон, тяну за собой.
— До свидания, теть Том. Спасибо! — успевает выкрикнуть он, хватаясь руками за дверную коробку.
— Счастливо, мальчики, — смеется мама и закрывает за нами двери.
Пока ждем лифт, Соня берет нас обоих за руки.
— Ты чего сегодня такой? — уже серьезней спрашивает Сеня, когда я, не отпуская, немного нервно жму на кнопку лифта.
— Не знаю, Сень. Магнитные бури, наверное.
— Слушай, у тебя может сегодня свидание?
Разъезжающиеся в стороны створки лифта отсрочивают необходимость отвечать. Но Арсений не был бы собой. Пока заходим внутрь, вопросы продолжают фонтанировать из моего друга.
— Почему не рассказал? Как зовут?
«Винсенте». Нажимаю на кнопку с цифрой один.
— Грудь большая?
«Я бы сказал мускулистая такая грудь». Двери плавно закрываются за моей спиной.
— Маленькая и худенькая? Симпатичная?
«Высокий и красивый. Как бог». Лифт, кряхтя, везет нас вниз.
— Сань!
— Именно, — отделываюсь одним вполне емким словом на весь его поток вопросов, когда двери лифта открываются уже на первом этаже.
— Что именно «именно»?
— Сень, давай я как-нибудь потом тебе расскажу, ладно? — выходим на улицу, чуть жмурясь от слепящего под лучами зимнего солнца снега. — Я уже опаздываю.
— Ловлю на слове, — подмигивает. Разворачиваюсь и в спину слышу: — Ты такой у меня уже взрослый. Я горжусь тобой.
Не оборачиваясь, показываю ему средний палец и слышу, как он ржет. Вот гад! Умеет достать, когда и так нервы на последнем пределе. А они действительно там. Всю дорогу к тебе пытаюсь понять, что именно меня заставляет так нервничать: наше предстоящее занятие или вероятность того, что его может не быть.
Уже знакомый двор, знакомый подъезд. Какой-то мужик с мусорным ведром открывает дверь, и я проскальзываю вслед за ним. Мужик, как оказалось, живет на первом этаже, поэтому на лифте я поднимаюсь один и слышу как в ушах отдает мое сердцебиение. Пищит, шуршит, закладывает их. Ну давай, еще в обморок упади, «призер городских соревнований по рукопашному бою среди юношей». Делаю вдох и выхожу из лифта. Сегодня даже не обращаю внимания на его скрип и скрежет. Твоя дверь. Несколько секунд и я нажимаю на дверной звонок.
Вот сейчас. Ты откроешь дверь и скажешь, что занятий пока не будет и что ты никакой не репетитор. Или вообще не откроешь. Что еще хуже, потому что в первом случае у меня все-таки будет возможность увидеть тебя. Хоть на минуту. Или…
Дверь распахивается, и мое сердце гулко и стремительно ухает куда-то в пропасть. Ты.
- ¡Hola! — улыбаешься, распиная меня своей улыбкой окончательно.
- ¡Hola! — тише, чем планировал. А ты еще красивее, чем я запомнил. Джинсы, зеленая футболка и бугорки мышц под ней. Не сильно рельефные, но заметные и такие…
Что-то говоришь еще, и я подозреваю о чем, но почему-то отходишь в сторону, пропуская меня внутрь. Занятие будет? Я ничего не перепутал? Вхожу. Снимаю куртку, и ты опять забираешь ее из моих рук. Вешаешь на крючок. Немного нервно поправляю волосы и челку, упавшую на глаза.
— Espera un momento… / Подожди минутку… — исчезаешь где-то. Снимаю обувь и прохожу в комнату. На диване лежит книга, перевернутая корешком вверх. Читал? Поворачиваю голову, чтобы посмотреть название «Manual Del Guerrero De La Luz» Paulo Coelho. Беру ее в руки и пробегаю взглядом по распахнутым страницам. На испанском. Естественно. На каком же еще ты можешь читать.
— "Warrior Of The Light" — вздрагиваю от твоего голоса, и книжка выпадает из рук. Опускаюсь и поднимаю ее, но не замечаю, как ты подходишь ближе. Поэтому когда поднимаюсь и поворачиваюсь, практически утыкаюсь в тебя. Книга вновь вываливается. Чертыхаюсь. Извиняюсь. Перманентное ощущение собственного дебилизма не покидает ни на секунду. И вдруг ты смеешься. Нет, этот звук нельзя назвать смехом. Это заразительная и восхитительная мелодия. Сам наклоняешься и поднимаешь книгу, бросая ее на диван. Надеюсь, мой пунцовый цвет лица еще можно списать на мороз.
Слегка подталкиваешь к стулу, на кратчайшую долю секунды касаясь моей спины теплой ладонью. Пытаюсь усиленно вспомнить теорему Пифагора, потому что пойти в душ прямо сейчас, у меня возможности нет. А потребность встает весьма остро. Встает. Потребность. Остро. «Квадрат гипотенузы прямоугольного треугольника равен сумме квадратов катетов. Если квадрат стороны треугольника равен сумме квадратов двух других его сторон, то этот треугольник прямоугольный» — проговариваю в уме снова и снова пока усаживаюсь за стол и достаю из сумки тетрадь, учебник и ручку. Ты садишься рядом и забираешь мою тетрадь, случайно задевая своей рукой мои пальцы. Ощущение, будто джинсы когда-то купили на вырост и этот «вырост» уже давным-давно себя исчерпал. Особенно в бедрах. Но отодвинуться от тебя не могу. И теорема теряет свою эффективность с каждой секундой твоего присутствия рядом.
Пробегаешь взглядом мое домашнее задание, и я замечаю снисходительную улыбку. Ну, а чего ты ожидал? Если бы я знал испанский так, как ты, я бы не пошел к репетитору. Но ты ничего не говоришь, откладываешь тетрадь в сторону и поворачиваешься ко мне.
- ¡Hola, Alejandro! ¿Qué tal? — мягко произносишь. Обычный бессмысленный вопрос звучит до ужаса интимно. Или меня уже просто ведет от тебя?
«Квадрат катета прямоугольной гипотенузы…»
- ¡Hola, Vicente! ¡Bien! ¿Y tú? — выдавливаю из себя. Киваешь и улыбаешься.
— Bien, gracias. ¿Y qué tienes de nuevo? — это же мой диалог! Вернее те несчастные несколько реплик, которые я смог выжать из своего аморфного сознания вчера.
— No tengo nada de nuevo, — внутренне морщусь от осознания собственного примитивизма. Ты улыбаешься и просишь:
— Cuéntame acerca de ti.
И насилуя свой мозг на предмет, полученных в школе знаний по испанскому я с горем пополам начинаю рассказывать о себе и о своей семье. Ты слушаешь так, будто я сейчас не стандартную разговорную тему пытаюсь воспроизвести, а будто тебе действительно интересно то, что я говорю. Несколько раз поправляешь меня. Ну ладно, не несколько, почти в каждом предложении, но со мной происходит странная вещь. Чувствую, как постепенно расслабляюсь и уже не так паникую. Хотя джинсы все так же болезненно жмут в области паха. Тебя не смущают мои ошибки, и ты не закатываешь многострадально глаза, как наши преподаватели в школе, делая вид, что я несу полный бред.
Мы просто разговариваем. На протяжении всего занятия. Ты незаметно меняешь общие темы, пытаясь зацепить как можно больше лексики. Но поскольку с этим у меня тоже есть проблемы, замечаю как ты время от времени, что-то записываешь в своем блокноте. Час пролетает едва заметной минутой, и ты вновь задаешь домашнее задание. Уже на среду.
Одеваюсь под твоим почти физически-ощутимым взглядом, прощаюсь и выхожу за дверь. Вдох-выдох. Ступеньки незаметно мелькают перед невидящим взглядом. Наверное, ты действительно решил подстраховать эту свою Свету, пока она в больнице, чтобы не потерять ученика. Но через неделю она вернется и что тогда? Мне придется заниматься с ней, а не с тобой? Понимаю, что от меня здесь ничего не зависит, но, возможно, я все же смогу время от времени видеть тебя. Мое наваждение.
Выхожу на улицу и пешком отправляюсь домой. Идти прилично, но по официальной версии я сейчас тусуюсь с компанией, поэтому возвращаться сразу не стоит. Где бы убить время? Не спеша бреду по улице, спрятав лицо в капюшон. Ненавижу шапки. И зонтики. И… Останавливаюсь у огромной ярко-освещенной стеклянной витрины. Несколько секунд смотрю, решаясь войти или нет. Давно думал об этом, а сейчас и вовсе ощущаю непреодолимое желание. Деньги с собой есть, но если я это сделаю, мать убьет меня, наверное. А если не она, то Ванька точно. Помявшись еще несколько минут, открываю дверь. Негромкий звоночек над головой привлекает ко мне внимание.
