Письма в пустоту (СИ) - Ино Саша

Неожиданно затрещал телефон.

Джордж удивленно хмыкнул и снял трубку.

— Hallo, — протянул он своим сладким голосом соблазнителя.

— Простите, мистер Гленорван, — заговорила девушка с решепшина, — Тут монах вам просит передать, дословно, что он задолбался уже ждать и вам надо поторапливать свою североамериканскую задницу. Простите!

Девушка замялась.

Джордж тоже на секунду опешил, но потом сорвался на заливистый хохот.

— Не ожидал я, что меня можно так удивить, — произнес американец, давясь хохотом, — Ну, скажите нашему святоше, что я уже спускаюсь.

Джордж повесил трубку и плюхнулся на кровать, утирая глаза от слез смеха.

— Альентес, ты просто чудо, — не без иронии заключил Гленорван, заново обводя ручкой зачеркнутую надпись в блокноте.

Через каких-то пол минуты он уже спускался в лифте.

Альентес ждал своего подопечного возле выхода, выкуривая одну сигарету за другой. Джордж сразу его заметил. Он с напускной высокомерностью проследовал к такси, которое успел вызвать еще в номере, и которое теперь его покорно ожидало возле гостиницы. Розенкрейцер проводил врага рассерженным взглядом просчитавшегося человека.

Джордж усмехнулся и залез в желтое тело наемного авто.

— Вперед, — скомандовал Гленорван водителю и обернулся на Альентеса, мечущегося по тротуару и пытающегося поймать попутку.

— В воскресение утром задача неразрешимая, — пробурчал он.

— Что? — механически отозвался водитель, не оборачиваясь на пассажира.

— Нет, ничего, — американец заулыбался, махнув рукой, — Давайте, объедим здание кругом, нам надо будет забрать от входа еще одного человека.

— Как скажите, — пожал плечом возница.

Когда такси вернулось на исходную точку, Альентес удивленно приподнял брови, но в то же мгновение вновь нахмурился, демонстрируя готовность в любую минуту дать отпор врагу.

— Садись, нам по пути, — иронично воскликнул Джордж, распахивая перед монахом дверь.

Альентес не двигался, скрестив руки на груди.

— Не стесняйся! — снова дружелюбно протянул американец с насмешливыми интонациями в голосе.

— Тебе не кажется странным… — начал Альентес.

— Нет, не кажется, — смеясь, перебил его Гленорван, — Я не подвержен видениям. Плюхайся, я не кусаюсь.

— Ну, раз так, — Альентес качнул головой и прыгнул на сидение.

Такси двинулось.

— Собираюсь заехать в медицинский центр, глаза проверить, — хитро произнес Джордж, — Что-то видеть я стал неважно в последнее время.

Его спутник молчал, сидя на самом краю сиденья, и угрюмо глядел в окно.

— Тебя удивляет, что два человека из конкурирующих организаций могут находиться в одном помещении и не стремиться убить друг друга? — почесывая подбородок, осведомился американец.

— Я не так глуп, как кажется с первого взгляда, — отозвался Альентес, — Я могу здесь курить?

— Конечно! — живо ответил таксист.

Монах закурил.

— Часть игры, — выговорил он, одновременно выдыхая дым, — Наша поездка — часть твоей игры.

Американец с интересом посмотрел на парня и блеснул хитростью голубых глаз.

— Я и не думал записывать тебя в идиоты, — сказал он, — Хорошо, что ты все понимаешь, так интереснее.

Альентес промолчал.

Повисла пауза, перебиваемая дорожной суетой звуков и нытьем радио.

— Ты доволен своим наставником? — серьезным тоном спросил Джордж.

— Тебя не касается, — отозвался монах.

— Почему? Мне интересно… Я вот устал от своих обязанностей. Надоело…

— Я решу твою проблему.

— Вряд ли, — американец развел руками.

Альентес не ответил. Выбросив окурок в окно, он снова закурил.

— Зачем ты куришь? — полюбопытствовал Гленорван.

— Хочу.

— Меня интересует истинная причина.

— С чего?

— Праздное любопытство.

— Вот и сиди с ним.

— Нечего ответить? — подначивал Джордж.

— Возможно.

— Признайся в этом! У тебя нет ответа, да?

— Я курю, потому что мне так легче. Я удовлетворил твое любопытство, а теперь отстань.

Альентес выглядел раздраженным.

— Не злись, я не хотел тебя задеть, — хмыкнул американец, — Легче, значит… Я понял.

— Не думаю.

— Ты недооцениваешь меня, а напрасно. Я к тебе более благосклонен.

— Излишне.

— Хочешь, чтобы я тебя уничтожил?

— Так понятнее и привычнее. Но ведь это не твой стиль?!

— Да, ты прав.

— Хочешь, чтобы я не смог тебя убить? Ценишь психологические победы? Ты помешан на манипуляции и подавлении личности.

Джордж рассмеялся.

— Что? — удивился Альентес.

— Мне удивительно, — американец не переставал улыбаться, — Если ты все понимаешь, то почему еще здесь? На твоем месте я либо бежал, либо поскорее бы расправился со мной.

— Я не боюсь тебя, поэтому бежать или убивать нет смысла. К тому же не было команды, — бесстрастно ответил Альентес.

— Команды? Знаешь, они не всегда адекватны реальности.

— И?

— Что и? Тебе все ровно разумные у тебя поручения или нет?

— Абсолютно.

— А если от тебя требуют форменный бред, ведущий к смерти? — Джордж прищурился.

— И?

— Ты выполнишь?

— Безусловно.

— Ты так верен ордену?

— Ордену? — искренне не понял Альентес. Он даже как-то неестественно скривился.

— Хм, — американец пригладил волосы и посмотрел на дорогу.

Снова повисло молчание.

— Собачья преданность Игнасио просто поражает, — заключил Джорж.

— Ты ведь так же служишь Акведуку, — в свою очередь подметил Альентес.

— Сравнил! — насмешливо гаркнул американец, закидывая нога на ногу, — Я служу своей родной организации, да! Но я на вершине пирамиды, я потребляю блага и результаты наших общих трудов. В итоге у меня есть все, я живу полной жизнью и ни в чем себе не отказываю. А что есть у тебя? Команды? Распятие?

— У меня есть Игнасио, мне достаточно, — спокойно проговорил розенкрейцер, — А распятие оставь другим братьям, это их прерогатива обманываться пустыми идеалами. Я же служу одному человеку, и счастлив. А ты, — Альентес прищурился и глянул исподтишка на собеседника, — Скажешь ли так о себе?

Джордж помотал головой в такт незамысловатой мелодии, занудно терзающей радио. Он раздумывал над ответом.

— В детстве меня называли змеем, — отстраненно проговорил американец, всматриваясь в бегущую полосу дорожной разметки, — Я думаю, потому что я никогда не нападал первым, но… Стоило кому-то хоть чуть-чуть ущемить мои интересы, я без долгих колебаний уничтожал наглеца.

Джордж замолчал, прокручивая в голове воспоминания, его собеседник не нарушал тишины.

— Да, Альентес, я змей, я хладнокровный, и не понимаю, что значит слово «счастье». Я доволен жизнью, что еще надо?!

Парень ничего не сказал.

— Альентес… — протянул Гленорван.

— Что?

— Альентес… Долго произносить, может, есть какое-нибудь сокращение?

— Тебе не требуется ко мне обращаться, — невозмутимо кинул монах.

— Неужели и клички не было? Прозвища?

— Мышонок, — тихо проговорил Альентес и Джордж заметил как у его собеседника дернулась бровь.

Американец усмехнулся.

— Глупый маленький мышонок, отвечает ей спросонок, — произнес он.

— Что? — не понял Альентес.

— Стишок такой, детский. Не слышал?

— Нет.

— Я и не сомневался. У тебя в детстве были другого рода развлечения, — хохотнул американец.

— Не действует, — прокомментировал Альентес.

— Я не шутил и не провоцировал. Прости, если заблуждался.

— Ты не согрешил против истины.

— Вот видишь! А почему кстати мышонок?

— Не знаю.

— Из-за цвета глаз и лопоухости?

— Должно быть…

Альентес пожал плечами.

— Ты не пробиваем! — с интонациями ироничного восторга воскликнул Джордж, — Тебе на самом деле наплевать на себя?

— Да, я уже говорил.

— Но ты ведь личность, тебя должно хоть что-то задевать?

— Я не личность, и не человек. Я, — Альентес скользнул взглядом по водителю, — Я орудие своего господина.