Пределы (ЛП) - МакГинли Сид
Зима пройдёт, и наступит утро.
А потом исчез и единственный лучик надежды и света.
Глава 4
Наступило утро. Вот только Тарина, да и других мальчишек, ночью мучили кошмары, в которых ребят сковывали и душили спальные мешки. Эдон был не доволен, но не удивлён, как он сказал, увидев маленьких дикарей спящими поверх своих мешков, а Тарина, закинувшего мешок подальше в угол, — на полу.
— Слишком жарко, мягко и нет ямки под попу. Как в ловушке, — пробурчал Тарин, когда Эдон остановился напротив него и потребовал объяснений.
— Ямки под попу?
Тарин топнул ногой.
— Не могу вырыть ямку, чтобы лечь туда попой. Пришлось спать на спине. Шея болит. Зуб тоже. Штука в ухе тычет в меня. Какая глупость — лежать на мягкой тряпке, но на твёрдом полу.
Эдон кивнул.
— Логика дикаря. Но это цивилизация. Когда-нибудь ты будешь спать на кровати. Конечно, если заслужишь это, и тебе придётся привыкнуть к мягкости.
Следуя мудрому совету Офера не раздражать Эдона по мелочам, Тарин заглушил чуть не вырвавшееся «Ну уж нет!». Этой страшной ночью, слушая тихие всхлипы мальчишек, поглаживая ноющую челюсть и вертя металлическую штучку в ухе, Тарин решил, что постарается вести себя хорошо, пока будет планировать побег.
— Сверните мешки, ребята, и положите их на трибуну. Туда же поставьте и кружки, а затем выстраивайтесь в ряд каждый со своим горшком.
«Всё-таки мужчины очень странные, — размышлял Тарин, держа в руках пустую жёлтую посудину. — Они собирают мочу и разбазаривают дар». Тарин очень хотел помочиться, но ночью сдержал позывы. После того как его поймали, пил он мало, а успокаивающую настойку почти всю вытошнил. «И, — довольно подумал он, — я написал в их горячую воду, куда, возможно, нырял Кори. Ха!». Однако сейчас Тарин очень сильно хотел помочиться. Только в здании он этого делать не будет. Тем более теперь, когда знает, что не умрёт. Чем бы эта «цивилизация» ни была, она грязная и дурацкая. Даже скунсы не писают в своих норках.
Хлопнула дверь, и в зал вошёл понурый кадет с большим ведром и глубоким подносом.
— Ребята, опорожните ваши горшки в ведро и поставьте на поднос. Кадет, вымой и высуши их к вечеру. Мальчики, ночью писайте в горшки, а днём пользуйтесь уборной. Командиры отрядов вам всё объяснят. А теперь постройтесь в два ряда в соответствии с вашими браслетами.
Тарин поставил пустой горшок на поднос и отошёл в сторону, чтобы Пэрри смог опорожнить свой в ведро. К счастью, Тарин и подлый Кори попали в разные отряды.
Было всего семь мальчишек с одним браслетом. Тарин покопался в памяти и пришёл к выводу, что всех, проживших в лесу восемь лет, поймали.
Эдон хмуро посмотрел на группу с двумя браслетами.
— В этот раз у нас больше младших, чем должно быть. Офицеры будут недовольны отсутствием выбора. Да и на Гаррика обозлятся за то, что «застолбил» своего мальчишку раньше всех.
— Хм, — фыркнул Мика. — Да кому он такой нужен? Мы никогда не укротим «это».
Тарин гордо зарычал, но потом быстро опустил голову, когда Эдон обернулся и посмотрел на него.
— Кадет Мика, будете командиром отряда ребят с двумя браслетами. Думаю, на время обучения вас стоит держать подальше от заклятого врага. Не хочу, чтобы он вас провоцировал. Вам остался один балл до мытья горшков, и мне ещё ни разу не приходилось ставить в наряд курсанта выпускника.
Мика сердито взглянул на Тарина и ответил:
— Есть, сержант.
Тарин это запомнит. Значит, Мика ненавидит его, тогда Тарину придётся быть вдвойне осторожным, но… он сможет это использовать. Мику вывести из себя проще, чем вкусную прыгающую козявку.
— Кинан, возглавите отряд мальчишек с одним браслетом. Вы уже знаете, что за дважды пойманным нужно смотреть в оба, и не забудьте, Гаррик хочет, чтобы он оставался нетронутым.
Тарин заёрзал. Он не был уверен, что это к добру. Похоже, его освободили от членов других мужчин — и это хорошо, но это только до того момента, пока Гаррик не сделает его своим. Ещё с того дня, когда они делились дарами в овраге, Тарин помнил, какой у него большой пенис. Поэтому, поразмышляв, он пришёл к выводу, что быть нетронутым для Гаррика — плохо.
Кинан — второй кадет, который участвовал в поимке Тарина. К счастью, он не царапал Кинана и не задирал его. К тому же Тарину показалось, что он заметил, как в глазах Кинана промелькнуло веселье. Тарин очень постарается его не провоцировать. Он не хотел быть ничьим заклятым врагом, что бы это ни значило. Кинан построил ребят.
— Похоже, мужчинам очень нравятся ряды, — проворчал Тарин, становясь рядом с Пэрри.
— Тихо. Никаких разговоров без разрешения. — Теперь, когда Кинан стал их командиром, он выглядел более строгим и жёстким.
Мика помахал руками перед своим отрядом, и ребята направились к выходу. Тарин сомневался, что у него получится совладать с Кори.
— Нам сюда, — сказал Кинан и повёл всех в другие двери. Тарин задумался: «Может, смотаться сейчас? Один курсант… семь мальчишек. Шанс есть». Однако сейчас Тарин находился в глубине здания, а вокруг сновали мужчины. К тому же он не знал, куда бежать, когда окажется на улице. Нет, лучше он подождёт.
— Это уборная. Когда-то тут вода омывала унитазы. Теперь мы бережём воду. Большей частью её приходится приносить кадетам и мальчишкам, поэтому мы не тратим чистую воду на дерьмо. Так что не гадьте в белые унитазы. Используйте бадью.
Тарина затошнило. Здесь ужасно воняло. Мужчины хуже, чем дикари.
— Даю пять минут на то, чтобы сходить в туалет, мальчики, а затем ополоснитесь в этих лоханках с тёплой водой. В баню зимой будете ходить раз в неделю, а летом разрешено купаться в пруду каждый день. Всё ясно? Берегите воду. Вскоре каждый из вас пройдёт вахту в бане, так что вы на собственном опыте убедитесь в ценности воды.
Тарин сомневался, что мужчины «понимают воду», раз гадят в своих домах. У них, наверное, хватило бы ума и пописать против течения.
— Не стесняйтесь, — крикнул Кинан. — Вы все срёте в лесу, так что поторопитесь. Следующий ваш перерыв будет только в обед.
Пэрри и ещё один мальчишка неуклюже присели над ведром. Тарин отвернулся. Ни за какие коврижки он не будет принимать участие в этой мерзкой «цивилизации». Он смешался с толпой и обдурил Кинана, сделав вид, что тоже сходил в туалет. И хотя мочевой пузырь причинял ему жуткие неудобства, Тарин терпел. Ведь когда- нибудь всех выведут на улицу, да? Никто же не может провести весь день внутри здания. Как тогда они узнают, что настал полдень?
Тарин ополоснул руки в лоханке с тёплой водой. Ему уже стала нравиться такая вода. В отличие от холодной, от неё не ломило кости.
Пройдя несколько коридоров, они вошли в большую комнату с множеством столов и лавок. Воздух здесь был тёплым, а запах приятным. Тарина всё ещё подташнивало после уборной, но он надеялся, что его покормят горячим оленем.
— Садитесь, — приказал Кинан. — В первый раз вам принесут еду. Потом будете стоять в очереди с кадетами. На следующей неделе некоторые из вас будут нести вахту на кухне и разносить тарелки.
Тарин взял в руки свою ложку. Он уже знал, что это такое. Он будет молодцом и покажет другим мальчишкам, как есть горячего оленя этой металлической штукой. Остальные ребята были более голодными, чем он. Ведь вчера, когда им надевали браслеты, они съели только по медовому леденцу. Хотя ложиться голодными было для них не в новинку.
Тарин с удивлением уставился на горячую жёлтую дрожащую массу, которую положили ему в чашку.
— Не олень? — ворчливо спросил Тарин.
— Разбалованный ребёнок, — сказал Кинан. — Мясо — это поощрение. А яичница — лакомство. Новоприбывшим требуется мясо, молоко и яйца. Так говорит Гайдеон. Так что пока вы на обучении, вам, баловням, достается всё самое вкусное.
— Пахнет странно, — скривился Тарин и отложил свою ложку. — И это не яйцо.
