Колибри (СИ) - "Росса"
- Возьми в моей комнате, в конверте, - Алекс нетерпеливо махнул рукой. – Он там, на тумбочке валяется. А я ушёл рисовать. Будут спрашивать, меня нет, я в нирване.
- Не застрянь там надолго, - улыбнулся я. – А то если ужин пропустишь, Лика этого не оценит.
Он не ответил, только беспечно пожал плечами и унёсся в сад.
Конверт я нашёл быстро. Адрес и телефон парижского адвоката были внутри. Итак, нам нужен месье Дешан. Я набрал номер, в ухо понеслись длинные гудки.
- Алло, - у моего собеседника на той стороне телефонной линии оказался приятный баритон. – Мэтр Дешан слушает.
- Добрый день, - я перешёл на французский, слава Богу, язык я знаю на достаточном уровне, чтобы понимать, что говорят мне и заставить понимать себя. – Вас беспокоят из России. По поводу наследства месье Коврова.
- О, да! Я рад, что вы связались со мной. Я имею честь разговаривать с самим месье Алексом?
- Нет, я, можно сказать, его представитель, меня зовут Люсьен Ситнов. Мы бы хотели договориться с вами о встрече. Это возможно?
Я услышал, как мой невидимый собеседник зашуршал записной книжкой.
- Вы можете приехать с мальчиком послезавтра в пять часов после полудня, месье Ситнов. Это вам будет удобно?
- Мы постараемся, благодарю месье Дешан. – Я уже собрался повесить трубку, но адвокат меня остановил.
- Я был другом господина Вяземского и буду счастлив, познакомиться с его сыном. И ещё… Ко мне обратились люди, которые хотели бы купить дом, принадлежащей семье моего друга. Я не сказал им ни да, ни нет. Но они очень настойчивы. Могу ли я сообщить им, что месье Алекс прилетает во Францию и организовать его встречу с потенциальными покупателями?
Я задумался, взвешивая все за и против. Во-первых - без разрешения Ала таких встреч назначать не стоит. Во-вторых – я сильно сомневался, что Алекс решит продать дом. Судя по картинам, которые он рисовал, дом и местность произвели на него неизгладимое впечатление. Да и потом – родовое гнездо…
- Вы знаете, - наконец, протянул я, - думаю, что пока не стоит. Мы приедем и тогда решим, что будем делать. Я думаю, месье Ковров всё же сначала захочет познакомиться с домом поближе.
- Как скажете, - мне показалось, или голос мэтра Дешана выражал крайнюю степень недовольства? – Тогда до встречи.
- До свидания, - я отключил телефон. И тут же набрал номер предварительного заказа билетов. Мне повезло, и через пять минут два билета на рейс Москва-Париж на завтра были забронированы.
Я поспешил обрадовать Алекса. Он сидел в оранжерее, прямо на земле и рисовал. Карандаш по традиции порхал над листком бумаги, на мордочке парня была высшая степень сосредоточенности. Я внимательно присмотрелся к парню и хмыкнул:
- Алекс, - он меня не услышал, продолжая рисовать. - Алекс, - позвал я громче.
- Что? - он оторвался от альбомного листа и недовольно посмотрел на меня, а я приложил титанические усилия, чтобы не захохотать.
- Ребёнок, а ты знал, что у тебя аллергия на клубнику?
- Что? Какая аллергия? – Алекс вскочил, и колокольчик на его щиколотке мелодично звякнул.
- Самая обычная. Тебе теперь песенка из детского мультика очень подходит. – Я не выдержал и хихикнул. – Теперь я - Чебурашка и каждая дворняжка при встрече сразу лапу подаёт, – пропел я.
Алекс сунул мне в руки альбом с карандашами и пулей понёсся к зеркалу.
- Нихера себе, – услышал я через секунду и обомлел. Нежный мальчик знает крепкие выражения. – Бля, убиться можно. Это что за фигня?
- Это не фигня, - я встал позади него и тоже уставился в зеркало, - это твои уши.
- А почему такие большие? – Алекс посмотрел на меня обречённым взглядом, а я не выдержал и заржал в голос.
- Наверно, съел что-нибудь…
- А глаза почему такие узкие? Я похож на слона – японца, а не на Чебурашку. У Чебурашки глаза были нормального размера, - у ребёнка начал срываться голос, ещё чуть-чуть и мне не миновать истерических рыданий.
- Сам виноват, - безжалостно пресёк я готовый хлынуть поток слёз. – Не надо было быть таким жадным и съедать всю клубнику за раз. Да не переживай ты так… Сейчас позвоню дяде доктору, и он тебя быстро вылечит.
Алекс ещё раз посмотрел на себя в зеркало и печально вздохнул.
- Звони и, Люсь… - он поднял на меня глаза. – Мне плохо… Такое чувство, что я весь горю.
Я подошёл к нему и приложил губы к его лбу. Смеяться мне как-то сразу расхотелось. Алекс был обжигающе горяч.
- Это уже не шутки, – я подхватил его на руки и отнёс в спальню, уложив на кровать. – Лежи, сейчас приедет врач, а пока измеряй температуру.
Я сунул ему подмышку электронный градусник и побежал вызывать семейного врача.
- Буду через полчаса, а пока глаз с мальчишки не спускай. С аллергией не шутят, – наш доктор был взволнован не на шутку.
Я поднялся наверх и, подойдя к кровати, вытащил у Алекса термометр. Сорок и пять десятых. Охренеть.
Ал разметался по кровати и тяжело дышал.
- Пить хочется очень, и жарко…
Я, было, рванул за водой, но меня остановил вскрик:
- Нет, не уходи, страшно…
Я присел к нему на кровать и обнял, он прижался к моему плечу и всхлипнул:
- Почему он меня не любит? – Это он, видимо, о Женьке, - Так хочется, чтобы любил. Ты тоже не любишь… Никто не любит…
