Сергей Герман - Обреченность
Майор цу Эльц оценил обстановку и и приказал приготовиться к бою. Он не собирался стрелять в немецких солдат ради того, чтобы прорваться по их трупам. Но его подчиненных теснили к обочине, на переправе царил полный хаос и он решил навести порядок хотя бы для того, чтобы переправить раненых
У казаков была спаянность и боевой опыт. У каждого карабин или автомат, за поясами ремней- гранаты. Со всех сторон они окружили майора цу Эльца, ощетинились стволами.
Выстрелами поверх голов удалось пробиться к машине. На помощь казакам пришел отдельный батальон СС.
Первым делом столкнули в пропасть машину, загородившую движение и освободили правую сторону дороги для проезда машин с ранеными. Устранив затор колонна медленно двинулась вперед.
Недалеко от австрийской границы их обстреляли партизаны, не дававшие перейти границу. Пока казаки вели бой, машины миновали опасную зону и прибыли в Лавамюнд. Здесь было принято решение, установить связь со штабом британской армии, которая должна была находиться в районе Клагенфурта.
Генерал фон Паннвиц отправил к командующему английской армией майора цу Эльца с письмом, в котором просил спасти своих подчиненных от большевиков, не выдавать их СССР.
Не доезжая Гриффена, машина встретила британское танковое подразделение. Хотя на его автомашине был укреплен белый флаг, Эльц ожидал первую встречу с представителями западной державы-победительницы со смешанным чувством. Танки остановились. Из люка вылез британский офицер. Майор цу Эльц вышел из машины и направился к англичанину. Представившись обратился с просьбой, чтобы его доставили к командиру этого участка. Британский офицер кивнул и отдал приказ, чтобы два его танка проводили машину. Это давало защиту от сновавших по округе партизан. Уже ближе к ночи они подъехали к британскому военному лагерю, расположенному на высоком открытом месте.
Майор Эльц предупредил командующего о том, что следом за ним движутся части 15 казачьего кавалерийского корпуса, готовые сложить оружие.
Вслед за майором цу Эльц прибыл генерал фон Паннвиц и отправился штаб
11й танковой дивизии. При встрече с командиром дивизии генералом Арчером Паннвиц изложил ему просьбу разрешить его войскам перейти передовые линии британских войск.
Атмосфера этой беседы, продолжавшейся всего одну минуту, была ледяной.
Генерал Арчер уклонялся от прямого ответа о будущей судьбе казаков. Паннвиц настаивал на ответе.
— Я не понимаю вас, генерал. Скажите прямо, что надежды на то, что казаков не выдадут Советам, нет. Так?
Британский генерал не смотрел фон Паннвицу в глаза.
— Мы сделаем все возможное. Вы можете стать лагерем. Продукты вам будут привозить.
Попрощавшись с Паннвицем кивком головы, генерал Арчер молча вышел, оставив Паннвица стоять.
Он понял, что больше ждать нечего.
Генерал Паннвиц непроизвольно потянулся рукой к крючку на воротнике мундира. Душно. Неужели конец всему? И жизни тоже.
Но нет в жизни такого ада, где не было бы надежды.
* * *
Длинными маршевыми колоннами 12 мая 1945 года казачьи полки входили Фелькермаркт. Но их нельзя было назвать побежденными. В город входили не разгромленные части, а боеспособные подразделения, готовые сражаться.
Генерал фон Паннвиц встречал свой корпус. Рядом с ним стояли офицеры его штаба и некоторые британские офицеры.
Войдя в город казаки сходили с маршевой дороги, останавливались, спешивались и приводили себя в порядок. Подтягивались обозы. Раздавались немецкие и русские команды.
Оркестр 15го казачьего кавалерийского корпуса выехал на белых конях, и, в соответствии с уставом развернулся перед командиром корпуса генералом фон Паннвицем.
Парадным маршем прошли эскадроны. Каждый казак старался еще раз взглянуть в глаза любимого батьки Паннвица. Это была последняя клятва верности своему атаману, своей храбростью и человечностью завоевавшего сердца казаков.
После торжественного марша эскадроны перестроившись в колонну по четыре двинулись по дороге Гриффен — Фелькермаркт. Присутствовавшие на параде британские офицеры молчали.
Лишь самый старый из них, полковник Ричард Сейл сказал:
— Я считаю за честь иметь таких доблестных противников, как казаки. Мне бы очень хотелось помочь вам. Но к сожалению, решение принимаю не я. А я могу быть полезным вам только в одном: это выразить вам свое уважение!
Казаки в строю крутили головами, переговаривались между собой:
— Что-то невесел батька Паннвиц.
— Конечно, будешь невесел, забот выше крыши. Попробуй такую ораву разместить да накормить!
— А где Кононов? Вроде не было его среди офицеров?
Уже несколько дней среди казаков ходили разные слухи о Кононове. Дескать, он, чуя близкий конец Германии уже утек подальше от греха.
Но кононовцы успокаивали.
— Не-еее! Наш батька убечь не мог. Не тот он человек. Сам Паннвиц его к Власову отправил по военной надобности.
В тот же день, сразу же после встречи корпуса, генерал Паннвиц уехал в свое имение, чтобы проститься с женой и детьми.
Генерал Арчер доложил о разговоре с Паннвицем командующему 8й британской армией генералу Ричарду Маккрири и задал ему вопрос о будущем казаков.
Генерал на секунду задумался.
— Решение по данному вопросу буду принимать не я. Но вы ведь помните как предатели убили Вириата и пришли к римлянам за обещанными деньгами. Сенат ответил им: «Рим предателям не платит». Я думаю, что из нашего сената будет точно такой же ответ.
Казаки были обречены на гибель и этой трагедии уже было не предотвратить.
* * *
Примерно в это же время, завершая долгий и утомительный марш со стороны Италии входила в Австрию колонна казачьего Стана Тимофея Доманова.
Под расквартирование была отведена северная часть города Лиенца.
Этот австрийский городок ничем не отличался от немецких городов. Вдалеке белели снежные вершины Альп, те же шпили ратуши, каменная брусчатка. Добропорядочные вежливые бюргеры, неторопливое журчание речки, ярко зеленая трава постриженных газонов. Когда то давным давно его основали древние римляне. В IX столетии город попал под власть германских племен, а затем перешел под власть графов Герц, потом к императору Максимилиану I.
Замок Брюк — резиденция графов Герц, и приходская церковь Cанкт-Андра, где погребен последний правитель династии сохранились.
Когда то, еще учась в гимназии Муренцов запоем читал книги о короле Майнхарде II, основавшем династию графскую династию Герц. Но никогда не думал, что придется ступить на эту землю.
Около 35 тысяч человек, включая женщин и детей, встали лагерем в широкой долине около Лиенца.
Уже который день не слышалось никакой стрельбы, не было атак и смертей. Потихоньку все привыкали жить без войны.
Каждое утро на небо выкатывалось теплое ласковое солнышко
И в этой благодати, среди цветов и жужжания пчел — хотелось делать что-то радостное - ходить по траве босиком, петь. Или ладить что-нибудь по хозяйству, настраивать плуг, готовить к севу семена.
Огромный палаточный лагерь никак не напоминал военный лагерь. Мужчины гарцевали на лошадях, женщины развешивали белье, в траве играли дети.
Близ города расположились Казачье юнкерское училище, войсковая учебная команда, четыре сотни атаманского конного конвойного полка. Все казачьи строевые части, ведомства, управления и мастерские были размещены рядом с Лиенцем в направлении города Обер-Драубург.
В городском отеле «Золотая рыбка» разместили генерала Доманова и начальника его штаба генерала Соломахина с женами.
Прибыл Андрей Григорьевич Шкуро. Восхищенные казаки встретили его с ликованием. Генерал Шкуро был кавалером британского ордена Бани и казаки надеялись, что он сможет повлиять на англичан.
* * *
Рядом с казаками 15 корпуса разбили лагерь около 5 тысяч кавказцев, входивших в состав Кавказского соединения войск СС.
Чеченцы, ингуши, дагестанцы, вооруженные немецкими автоматами, у каждого пистолет, нож, ленточки наград на мундирах. Горцы. Все как один дерзкие, дикие, отчаянно храбрые, бросающиеся в драку, не заботясь о последствиях. Прошедшие огонь, воду и стреляющие развалины Варшавы. Из чабанов превратившиеся в беспощадных волков.
Среди них не было ни одного русского, но зато у них были лучшие кони и самые красивые женщины.
Поздними вечерами горцы жгли костры, пели свои печальные песни или танцевали лезгинку.
Муренцов приехал в расположение кавказского полка попросить овса для коней эскадрона. Навстречу попалась группа немецких солдат. На них была свежая, без пятнышек, словно на смотр, форма с эмблемами зенитчиков.
