Театр убийц (СИ) - Родионов Леонид Михайлович "Делони Ворон"

Третья стрела пришлась в уже подстреленную ногу, чуть выше икр. Новый приступ боли и криков, кинжал и рапира выпала из рук, и актер поневоле схватился за подстреленное место. Попытка выдернуть стрелы не увенчались успехом, зашли глубоко и каждый рывок вызывал еще больше страданий.

- Не утруждай себя, – промурлыкал женский голос, примерно в сорока шагах от актера. – Стрелы эти загнутые, чтобы их невозможно было выдернуть, не разорвав себе половину тела.

Стриин приподнял голову и увидел, что с той стороны, с которой он приехал, к нему шли трое. Все в бело-коричневых одеждах, чтобы сливаться с местностью, на головах капюшоны, до середины лица натянуты шарфы. Среди этой троицы, лишь за спиной женщины был колчан, а в руках лук, у остальных оружие отсутствовало. “Двое есть. Но, где еще парочка”. Помимо лука, у барышни охотницы на поясе висели склянки, две из которых были наполовину пусты.

- А ты довольно ловкий, сразу видно, хорошо тебя натаскали, – нависнув над лежащим актера, девушка стянула ткань, закрывающую лицо.

Женщина лет сорока, лицо испорчено шрамом, через всю щеку, подбородок и часть шеи обожжены, а на губах застыла гадкая ухмылка.

- Ты положил наших волчат, – она наклонилась к актеру почти в плотную и резко плюнула. – Мерзкий выродок, оскверняющий свое тело демоном. Знал бы ты, какой это труд, вживить в зверя амулет.

- Dimittite eum solus (Оставь его), – на демонском языке прорычал один из спутников охотницы. – Youll ' have tempus ludere cum eo, iterum (Успеешь еще с ним поиграть).

После этих слов он направился в сторону лошадей. Стриин коротко свистнул, от чего получил удар по лицу от девушки, но Огонек успел понять приказ, и дико заржав направился в лес, прочь от хозяина и опасности. Охотница уже вскочила и выхватила стрелу, намеревавшись пустить ее в коня, но актер не дал, целой рукой он саданул женщине по колену, та, словно кошка, зашипела и припала на него, после чего от всей души получила в, итак, обезображенную морду. Стриин хотел схватить кинжал и добить демоницу, но не успел, спереди вновь прилетела стрела и попала точно в кисть. Прежде чем вновь упасть в снег и взывать от боли, актер увидел, что на него идут четверо, одетых так же, как эта троица. Двое держат его на прицеле, у того что чуть левее на плече сидит орел, отдавая белым оттенком, а двое идут чуть позади, так же, не имея при себе оружие.

- Мразь, – вставая злобно прорычала охотница, при этом громко сплюнув. – Я тебе кишки выпущу.

- Сойка, отставить, – прикрикнул один из ново прибывших охотников. – Он нам еще нужен.

Позади актера началась возня, затем ругательства, а уже после один из сопровождающих охотницу подскочил к Стриину, схватил его за грудки, что было дури саданул в живот, от чего актера вывернуло, и поднял над землей, словно пушинку.

- Ubi est illa (Где она)? – прорычал тот, кто был одним из носителей черных демонов. – Dic mihi, ubi princeps est (Отвечай, где принцесса)?

Стриин скосился в сторону павшей Снежинки. С тела, что лежало под лошадью, были сдернуты маска и плащ, а под ними, о неожиданность, оказалось чучело, набитое соломой. Актер насмешливо посмотрел в глаза тому, кто его держал. Пустые карие глаза, в них, кроме пустоты ничего нет, никаких человеческих эмоций, та часть лица, что была открыта, вся серая, а из-под шарфа просматриваются черные вены. Эти четверо, что без оружия, точно носители черных.

- Hora (Пора), – одними губами прошептал Стриин.

Актер, который заранее готовился к этому, как морально, так и физически, оказался не готов. Где-то в груди, ближе к сердцу вдруг резко зажгло, словно там зародился манговый сгусток. Жжение было невыносимым, сознание начало быстро таять, боль становилась все невыносимее, а в голове все чаще проскакивали мысли о неминуемой кончине. Прошла секунда и лавовый шарик из груди рассредоточился по всему телу, словно актер прыгнул в жерло вулкана. Всплеск случился неожиданно и было это, словно из него вырывается нечто огромное, раздирая его плоть изнутри, от чего становилось просто невыносимо больно, настолько, что смерть сейчас была лучшим лекарством.

Стриин упал в снег, приложившись головой о голую землю, но это было словно удар пушинкой, по сравнению с тем, что испытывало его тело мгновение назад. От актера исходил невыносимый жар, одежды на теле почти не было, лишь каике-то небольшие лоскуты, как и все инородные тела, торчавшие в нем, а на груди, руках и шеи остались внушительного размера ожоги. Единственное, что осталось неприкосновенным, это волосы на лице и голове, как так получилось, Стриине не знал. Помимо этого, актер так же не знал, что у него болит, целы ли его кости и насколько вообще пострадало тело, ведь он его просто не ощущал. Жар спадал медленно, словно он был остывающей печкой в кузни, но чувствительность в конечности пока не возвращалась.

Пролежал так Стриин, наверное, около получаса, остыв лишь на пару градусов, прежде чем услышал, как с той стороны, где был город, его очень громко и надрывно окрикнули. Даже не поднимая головы, актер понял, что это принцесса, которая сделал все так, как он и велел. Потом он услышал, как к нему на полной скорости мчится конь, потом с него шумно спрыгнули и перед лицом появилась заплаканная, но улыбающаяся мордашка Альмины.

- Стриин, – принцесса шумно втянула носом, на глазах появились слезы. – Слава богам, ты живой.

- Воды, – еле слышно прохрипел актер.

Алмьина быстро закивав, бросилась к коню, и принесла огромную флягу. Попытка придержать Стриина за голову, закончилось шипением и резким отдёргиванием руки. Пусть актер теперь источал куда меньший жар, чем полчаса назад, но даже он чувствовал, что тело все еще слишком горячие. Переборов себя принцесса все же подняла голову, и начала вливать в Стриина живительную влагу. Он бы хотел сказать Альмине, чтобы она подождала, чтобы не калечила свои руки, но вода, льющиеся из фляги, этого сделать не давала, а тело все еще не слушалось. Вода закончилась слишком быстро, Стриин бы выпил еще пару литров, но пока и этого было достаточно. По телу пробежал холодок, такой приятный и свежий, что сразу стало легче.