Павел Багряк - Пять президентов
В то время как глубоко под землёй должна будет взорваться бомба и вспыхнет ядерный шквал огня, он, Миллер, находясь в двух километрах от этого ада, попытается задержать взрыв — ну пусть на пять секунд, на десять, этого будет достаточно, чтобы понять: установка сработала! Она сейчас там, над чёрным жерлом шахты, уходящей в глубины земли. Но если нажать вот эту красную кнопку, суперполе должно заключить атомный огонь в свои объятия. Это поле должно держать его не только секунды — вечно, всегда! — но может и выпустить, и тогда бетон, земля — всё превратится в сгусток плазмы…
Миллер чувствовал, что эксперимент закончится хорошо. Все прошлые ошибки исправлены. Но все ли? Да, кажется, все… Сегодня установка будет работать!.. А вдруг нет? Разве он застрахован от неожиданностей? И кто вообще избавлен от них?
Неожиданно Миллер услышал голос Дорона.
— Профессор, — сказал генерал, — что вы нам сегодня обещаете?
Миллер испуганно отшатнулся, но, поняв, рассмеялся. На командном пункте включили трансляцию, голос Дорона доносился из репродуктора.
— Наука не терпит спешки. — Ошарашенный Миллер услышал свой собственный голос. «Значит, они уже там. Лишь бы Двойник не наговорил лишнего!» — Из суммы рядовых репетиций складывается премьера, генерал.
— Вы театрал, профессор, — ответил Дорон с раздражением, — но у нас всё-таки не спектакль! Вы когда-нибудь скажете мне толком о ходе ваших работ?
— Но, генерал, иногда и репетиция может доставить удовольствие! — ушёл от прямого ответа Двойник.
Да, он вёл себя осторожно. «Или он не уверен в исходе испытаний, — подумал Миллер, — или… — И тут его поразила неожиданная мысль. — Или он, кроме самой установки, больше ничего не знает!»
— Профессор, — сказал между тем Дорон, — мы с нетерпением ждём завершения вашей работы. И чем быстрее она будет закончена, тем лучше для вас.
— Я постараюсь, генерал.
Когда Двойник наконец появился в бункере, он увидел Миллера улыбающегося и почти счастливого. Миллер сидел в кресле и курил сигарету. Он встретил своего коллегу иронически.
— Как добрались, профессор? — спросил Миллер.
— Отлично, профессор. — Двойник принял предложенный тон разговора. — Правда, Дорон забросал меня глупыми вопросами, а в остальном всё нормально. Установка готова к опыту?
— Конечно.
— Я представляю, — сказал он, — как мы начнём выпускать установки серийно, большими партиями. Любой хороший завод освоит их производство за два месяца.
— Это не так просто, — заметил Миллер.
— Знаю. Но достаточно посадить конструктора, чтобы он грамотно сделал чертежи по уже существующей разработке, и всё будет нормально. В установке, конечно, не всё совершенно, но она и так хороша.
— Может быть, хватит болтать? — зло заметил Миллер. — Пора приступать к делу.
Они тщательно проверили все приборы.
— Я очень волнуюсь, — признался Двойник, — и в то же время я спокоен: мне кажется, что опыт будет удачен.
— Возможно, возможно. — Миллер испытующе посмотрел на Двойника. — Но меня беспокоит одна деталь: сможет ли гиперполе пробить такую толщу земли? Я как-то упустил это из виду.
— Вполне естественно, — сказал Двойник. — Как вы могли думать о том, о чём я не думал?
Они взволнованно зашагали по комнате. «Господи, почему я не проверил это раньше?» — подумал каждый.
— А если… если… — Двойник остановился, — увеличить напряжённость?
Миллер на секунду задумался, но, проделав в уме несложные подсчёты, разочарованно сказал:
— Нельзя! Не справятся блоки фокусировки поля. Кроме того, в зону действия установки попадёт первый бункер, там люди…
— Ерунда! — Двойник загорелся своей идеей. — Я уверен, ничего им не будет!
— Люди могут пострадать! — резко сказал Миллер.
— Вы просто хлюпик, профессор!
Миллер ничего не ответил. В голову пришла любопытная мысль: если включить оба генератора гиперполя последовательно, то этого будет вполне достаточно…
— Слышите, я требую! — упрямо повторил Двойник.
— У нас нет времени, чтобы переналаживать установку.
— Что же делать?
— Включим генераторы поля последовательно.
— Зачем? — не понял Двойник.
Миллер, не скрывая своего превосходства, объяснил идею. Некоторое время Двойник не понимал и только в конце, когда Миллер сказал ему, что и как надо делать, согласился. Через несколько минут аппаратура была готова.
Миллер торжествовал. «Двойник, — думал он, — не очень-то хорошо соображает. Впрочем, это естественно, ведь он живёт отдельно от меня второй день — значит, уже два дня мыслит иначе, совсем иначе… Вероятно, в лаборатории Чвиза воспроизводилось далеко не всё… Главное! — И от этой мысли Миллер пришёл совсем уж в отличное настроение. — Двойник, кажется, и не подозревает о некоторых тонкостях теории нейтронного торможения!»
— Ещё есть надежда, что король голый, — сказал вслух Миллер.
— Что? — не понял Двойник.
— Это я просто так. — Миллер мысленно обругал себя за несдержанность. Он подумал о том, что если не будет установки — она, например, исчезнет, — то Двойнику грош цена. Ведь он не сможет вновь создать установку.
В репродукторе раздался голос начальника полигона:
— Зона освобождена. Приготовиться, через пять минут взрыв.
— Садитесь за пульт, — сказал Миллер. — Я буду снимать показания приборов.
И отошёл в глубь бункера.
…Из командного пункта доносился монотонный голос начальника полигона:
— До взрыва тридцать секунд… десять… пять… три…
Двойник включил установку.
Начальник полигона считал:
— Два… Один… Взрыв!
Тишина.
Прошло пять секунд, десять…
Взрыва не было.
— Выключайте, — спокойно сказал Миллер.
Двойник даже не пошевелился.
На командном пункте началась паника.
— Выключайте! — сказал Миллер.
— Ещё несколько секунд, — не оглядываясь, ответил Двойник.
— Выключайте!
Двойник взорвался:
— Как вы не понимаете, что каждая лишняя секунда — это тысяча кларков в недалёком будущем!
Миллер остолбенел от изумления.
Паника катилась по полигону.
— Немедленно проверить энергетику! — ревел в микрофон Дорон. — Начальника третьего участка ко мне!
— Выключайте! — закричал Миллер и бросился к пульту.
Двойник, сжав кулаки, поднялся ему навстречу.
8. БИЛЕТ В АРГЕНТИНУ
Миллер не успел нажать кнопку сброса поля: рука Двойника цепко обхватила его запястье. Физик рванулся. Двойник засмеялся коротко и неприятно.
— Драка отменяется, — сказал он отрывисто, — ведь и физически мы равны. — И разжал руку.
Миллер чуть тронул красную кнопку, и в тот же миг они увидели, как острой пикой взметнулась вверх дрожащая голубая линия на экране нейтронного счётчика: в шахте взорвалась бомба.
Миллер устало опустился в кресло, закрыл глаза. Двойник подошёл к контрольному секундомеру.
— Шесть минут семнадцать и три десятых секунды, — сказал он. — Боже мой, какой вы всё-таки идиот! Просто не верится, что вы мой двойник.
— Идиот вы, — лениво сказал Миллер. — Впрочем, даже кретину ясно, что если процесс ядерного деления можно затормозить на десять секунд, то при определённом расходе энергии его можно затормозить на десять минут или дней. Это уже неинтересные технические детали, которые должны заботить не физика, а репортёра… А вы упивались своей властью над нейтронами, как мальчишка, которому подарили барабан и который не может остановиться.
— Да! Упивался! — закричал Двойник. — Упивался! Потому что нам с вами всё ясно и секунду спустя, а Дорону и господам из министерства обороны секунды мало! Им нужен эффектный фокус — вот тогда им будет ясно! Эффектный и достаточно долгий, чтобы они успели сообразить. Года два назад я листал книжку «Теория рекламы»…
— Это я листал! — сказал Миллер.
— Опять дурацкий спор, — вздохнул Двойник. — Ну хорошо: мы листали. Но вы ничего, видно, не запомнили, а я запомнил. Надо уметь продавать. И, право же, всё равно, чем вы торгуете — пивом или установками нейтронного торможения. Если вы принесёте Дорону листок с формулами, вам заплатят тысячу кларков, а если вы сунете ему под нос секундомер, можете сорвать миллионы.
— Так, так, — сказал Миллер, — браво! Раньше я думал, что есть физики-теоретики и физики-экспериментаторы. Оказывается, есть ещё физики-лавочники.
— Зря стараетесь: драки не будет, — спокойно сказал Двойник. — Ну что вы злитесь? Почему цену моим мозгам должен назначать кто-то, а не я?
— Вашим мозгам? — переспросил Миллер.
— Ну хорошо: нашим.
— Это, простите, меняет дело. Я сам распоряжаюсь своими мозгами.
— Можете не волноваться: я джентльмен. Все деньги — пополам. И, послушайте меня, давайте сразу договоримся: я покупаю билет в Аргентину или в Австралию, куда хотите, хоть в Россию, и вы уезжаете. Нам будет трудно вдвоём.
