Михаил Колесов - Никарагуа. Hora cero

Поздно вечером приехал Крашенинников поговорить с Сергеем об ANICS. Как синхронно, после его встречи с послом, появлялся Анатолий Иванович! Потом в его «патио» сидели Юрские и пили херес «Fillip II» (у него теперь в холодильнике был «бар» для «гвардейцев»). Разошлись в 3 часа ночи.

Сергей, наконец, получил письма от дочери и Лиды: в Киеве после тяжёлой болезни умер отец его первой жены, дед его сына, пережив свою единственную дочь на восемь лет (ему было чуть более 60-ти лет).

Во вторник вечером преподаватели присутствовали в посольстве на партсобрании ГКЭС об итогах года. Кольцов передал Барсукову очередную справку о лекторской работе для предстоявшего заседания парткома. Поэтому весь вечер в доме Сергея звонил телефон («лекторы» забеспокоились).

Заседание парткома состоялось не в среду, а в четверг. Был заслушан отчёт Кольцова. Вначале всё шло спокойно, хамили вежливо. Затем все сорвались. Постановление приняли гнусное. Ночью он напился с Анатолием под записи песен Булата Окуджавы.

В университете Кольцов начал читать курс по эстетике. Его группа «вольнослушателей» — от ректора до секретаря профкома университета. Хулио Транья и Франсиско — Серхио были мобилизованы в «милицию». Заехав в посольство за литературой, Сергей узнал, что посол высказался в том духе, что он выступил на парткоме «не патриотически» по отношению к ГКЭС. А что ему было делать, если именно сотрудники экономмиссии фактически бойкотировали его просьбы о проведении лекций. Повёрнуто же это было так, что он якобы не был достаточно настойчив и «гибок». Дома Сергей впервые за две недели провёл вечер нормально, несмотря на то, что настроение у него было гадкое. Поужинал и рано лёг спать.

В субботу Кольцов попытался заняться «посольской лекцией», но настроения не было. Пообедал с Жарковыми в «Costa bravo». После этого сходили в кино, посмотрели итальянскую секс–комедию «Сестра, любовь моя». Затем сидели с мужиками в «патио» и слушали Розенбаума.

С утра Кольцов, после «домашней работы», попытался вновь работать над лекцией для посла. Все соседи уехали в Хилуа. Позвонила Марго. Встретились, поговорили коротко: их встреча с Ничкиным закончилась ничем (что и следовало ожидать). Вечером он посмотрел фильм «Профессионал» с Ж. — П. Бельмондо о судьбе и смерти «преданного» агента. Это ему было очень понятно!

В университет занятия у Кольцова прошли нормально. Потом он писал «посольскую лекцию». Настроение у него, после оплеухи на парткоме, по–прежнему было скверное. Ночью опять надрался вместе с «гвардейцами».

Во вторник он провёл дополнительную и последнюю лекцию по научно–методическому семинару. Второй раз не явилась Британия. На этот раз не было и Ампаро. Люди разбегались, методика научной работы им была неинтересна. Два года назад Сергей начинал с 25‑тью преподавателями, заканчивал с 5‑тью! После работы долго ждали автобус. Затем получили зарплату в ГКЭС. Сергей поговорил с Павловым: вроде напряжение, после парткома, снято. После этого на собрании группы утверждали характеристику на Ёнаса Гаспарёнаса (заочно). Против «приписки» голосовало 15 человек, «за» — нет, воздержалось — 10 человек! Традиционная «приписка» к характеристике гласила о рекомендации к дальнейшей работе за рубежом. Затем долго ждали машины. Вечером Сергей почувствовал сильную слабость (сердце!).

Наконец, Кольцов закончил лекцию по «Манифесту» (Орлов от помощи уклонился). Отдал печатать на машинку. После обеда прочитал лекцию для политэкономов. Вечером был в Торгпредстве, прочитал лекцию о Постановлении ЦК к годовщине революции 1905‑го года и поговорил с парторгом торгпредства. Ещё раз убедился, что Петухов оказался негодяем (опять его подставил на парткоме), а Барсуков — просто трус! Дома он опять напился. Эти ежевечерние пьянки ему уже начинали надоедать…

На следующий день вечером Кольцов выступил на «четверге» в ГКЭС (то есть — опять в Торгпредстве). Моторин передал ему переписанную кассету с новыми песнями Розенбаума. Дома Сергей прослушал её в своём «патио» (с лёгким «хайболом»). По радио услышал, что во Франции умер Марк Шагал (97 лет).

В пятницу все были вызваны в посольство, но лекция Кольцова была отменена. Вечером дома обмывали приобретённую соседями радиотехнику. Сначала Сергей сидел со всеми на крыше дома. Затем у Юрских слушал записи Окуджавы. Спать лёг в 5.30 утра.

В 7.45 вскочил, так как надо было ехать в Масайю. Поездка была для него утомительной и бесполезной (хотя кое–что купил). Немножко побродили с ребятами по городу. Затем на обратном пути в Никоноомо посетили музей Сандино (ребята были впервые) и пообедали. Вечером Сергей пил с Анатолием немецкое пиво. После этого смотрел по ТВ классический американский вестерн о временах «сухого закона». Для него это было актуально!

Спал плохо из–за шума холодильника, вентилятора и плохих снов.

За март в Никарагуа и в мире произошло следующее:

В Никарагуа член Сандинистского Фронта Цезарь Аугусто Монтеалегре, (бывший агент сомосовской полиции, бывший посол в Лондоне, потом консультант МИДа и пр.), осуждён на три года. Сандинистская армия (EPS) предприняли массированное наступление на севере. Эль Альтамирано (компартия) критикует сандинистов за «отступление к капитализму». В Национальной Ассамблее идёт обсуждение проекта Статуса Народного парламента, который остро критикуют «левые» партии (лишён «конституционного права»). «Координадора Демократика» угрожает «гражданской войной». Артур Круз, Педро Х. Чаморро, Адольфо Кареро, Альфонсо Робело, Стефан Фагот пытаются создать под эгидой ЦРУ «Политический комитет» FDN (в Майями). Религиозная секта Муна организовала в Париже антисандинистский Конгресс. В Манагуа проходит конференция Межамериканского общества журналистов. Новым послом во Францию назначен новый посол вместо Алехандро Серрано, который, как официально объявлено, назначен председателем Верховного Суда. Фидель заявил, что Куба в мае отзовёт 100 своих «советников» (в Никарагуа 1500 кубинских советников, из них 796 военных).

В Коринто от жары испортилось 92 тысячи консервных банок (присланных Венгрией и Чехословакией в качестве «продовольственной помощи» для армии). Проходит кампания мобилизации студентов университета на SMP («патриотическая служба»). Команданте Ленин Серна (госбезопасность) вызвал Джейма Чаморро (директор газеты «La Prensa») и предупредил по поводу его контактов с «контрас». Отряд «пасторовцев» в 400 человек (ARDE) вновь напал (придя из Коста — Рики) на Сан — Хуан дель Норте.

Рудольф Гесс отметил 16 000 дней (44 года) в тюрьме Шпандау. В Англии остался советский пианист Андрей Гаврилов.:Ирак бомбил Тегеран, пытаясь попасть в резиденцию Хомейни, и 11 городов. В Индии объявили об убийстве советского дипломата (2‑й за последнее время) Игоря Геза (27 лет), но он оказался в США, попросив «политического убежища». В 1983 году 47 советских дипломатов и специалистов высланы из Франции за «промышленный шпионаж». В Нью — Йорке Галина Вишневская заявила, отмечая очередную годовщину смерти Сталина, что «лидеры меняются, но страх остаётся».

Апрель. «Серхилизм»

В Никарагуа вновь отмечали «Святую неделю», занятий не было.

В понедельник Кольцов с Юрскими съездил на «Восточный рынок». Бродили часа два. Сергей купил вещи для детей. Возвращались пешком. Обедали в «7 морей». Отдохнуть не удалось, так как в доме начался ремонт крыши. Все эти дни жильцы дома наблюдали звезды по ночам со своих постелей. Вечером он переписывал на магнитофоне кассеты и пил.

Утром Сергей пытался заниматься, но пришёл Анатолий, и пригласил в «Дипмагазин» пить пиво (они с Николаем уже «приняли» по случаю очередного семейного скандала в «доме Жарковых»). В «Дип» не попали, пили пиво и виски в баре «Los Gauchеs». Затем Кольцов обедал в «7 морей». Отдохнул. Приезжал Ренсо. После этого слушал Александра Розенбаума в «патио». Пришёл Юра, говорили о современном ядерном оружии («нитринах» и «магнитной бутылке»).

На следующий день Кольцов почувствовал себя скверно, видно, вчера отравился ромом. Вечером сходил в кино на кубинский фильм «Последний ужин» о «Святой неделе». Дома он застал всех за столом по поводу, придуманном Нелли. Он присоединился, но почти ничего не пил и не ел. Ушёл отдыхать, но был поднят ребятами и они уже сидели до 3‑х часов. Но Сергей всё–таки не пил. Затем у него слушали Окуджаву с Людмилой Жарковой, потом пришёл Анатолий и её забрал. Было уже 4.30 ночи. Уснуть так и не удалось. Людмила сказала Сергею, что он «странный», но она хочет его «покорить». Нелли, по этому поводу, рвёт и мечет.

Второй день Кольцов болел, похоже, на «алкогольное отравление», из него несло, как из канализационной трубы. Весь день провалялся в постели, вставал, только для того, чтобы вымыть полы в доме (было его дежурство) Людмила и Нелли его лечили и кормили, каждая по–своему, не оставляя надолго одного. К вечеру его навестили «гвардейцы» с виноватыми физиономиями. Больше из соседей его состоянием никто не поинтересовался!