Навечно разрушен (ЛП) - Эллен С.К.

Карсон целится ему прямо в грудь.

— Не стоит, Дмитрий.

Улыбка Дмитрия становится тошнотворной. Его пистолет дрожит в руке.

— Мой отец, моя братва, а теперь и она.

Дядя Ромарио встает передо мной.

— Опусти пистолет, или мы лишим тебя жизни.

Дмитрий издает невеселый смешок.

— Месть – это адская штука, да, Винченцо? Она заставляет мужчин совершать безумные поступки, не так ли?

Отец хмурит брови:

— О чем ты говоришь?

Лицо Дмитрия искажает злая ухмылка.

— Ты же не думаешь, что я мог сделать все это в одиночку? Да, у меня были Ланс и Нина, но большую роль всегда играют тихие.

И словно пол уходит у нас из-под ног, из тени появляется лицо Вито, отца Лилианы, с пистолетом, направленным прямо на моего отца.

Он выглядит хуже, чем когда-либо прежде. Его глаза налиты кровью.

— Вито? — спрашивает отец. — Из всех моих людей именно ты хотел моей смерти?

— Как ты думаешь, кто дал моему отцу, Виталию, код от особняка, чтобы он вывез тебя в тот день? — замечает Дмитрий. — Забавно, что он ушел как раз перед тем, как мы проникли в ваш клуб.

Лицо моего отца выражает чистейший гнев.

— За что? — спрашиваю я, ошеломленная этим откровением.

Выражение лица Вито становится ненавистным.

— Моя жена… моя прекрасная жена… умерла из-за него! Из-за того, что он заставил меня сделать!

— Ты знал, на какой риск пошел! Это ты выбрал алкоголь вместо того, чтобы защищать свою жену от наших врагов! — кричит дядя Ромарио. — А как же Лилиана? Твоя дочь? Ты когда-нибудь задумывался, что будет с ней, если кто-нибудь узнает, что ее отец гребаный предатель?

— Ей будет лучше без меня! — Вито начинает нервничать, как будто он не может справиться с правдой того, что говорит дядя Ромарио.

— Ты трус, Вито, — выплевывает дядя Ромарио, целясь из пистолета прямо в него. — А трусы заслуживают смерти.

— Совсем как Винченцо!

Все происходит как в замедленной съемке. Через секунду из револьвера Вито вылетает струя пуль в живот моего отца. Прежде чем я успеваю среагировать, дядя Ромарио нажимает на курок своего собственного пистолета, убивая отца Лилианы, Карсон берет свой пистолет, ударяя Дмитрия в бок, заставляя его упасть на землю.

Глаза моего отца широко раскрыты и мрачны, когда он смотрит вниз на пулевые отверстия, покрывающие его костюм.

— Папа! — кричу я, подползая к нему. — Нет! Только не ты, папа, пожалуйста! — кричу я, не заботясь о том, что происходит вокруг.

Его ошеломленные глаза находят мои, дрожащая рука тянется ко мне.

— Сокровище… — шепчет он, заставляя меня всхлипнуть.

— О, папа, — я задыхаюсь от собственных слез, уткнувшись в его ладонь. — Я не могу потерять тебя, папа. Не оставляй меня!

Он откашливает немного крови, посылая по мне страх. Он изо всех сил пытается сделать следующий вдох, прежде чем снова заговорить.

— Р-ребенок от Карсона, да? — эта фраза вызывает еще больше слез, наполняющих мое зрение.

Это мой отец, всегда такой созвучный своему окружению, даже когда смерть манит его. Я киваю, не в силах произнести эти слова вслух.

Он улыбается, делая болезненный вдох.

— Хорошо.

Я не могу переварить шок от его признания, потому что Карсон хватает меня за плечи и наклоняется, чтобы взглянуть на отца. Он выругался, скорбно склонив голову.

— Мне чертовски жаль, Винни.

Отец протягивает Карсону другую руку и крепко сжимает ее.

— Нет человека лучше… кого бы я хотел… для своей дочери… чем ты, сынок.

Карсон смотрит на моего отца, как будто тоже не может поверить в то, что он только что сказал.

Папа на мгновение закрывает глаза, и меня охватывает ужас.

— Я знаю, что ты сделаешь все, что в твоих силах… чтобы стать лучше для моей дочери… и моей внучки.… я знал, что это должно было случиться рано.… или поздно… вы двое… всегда были предназначены друг для друга с самого начала.

— Почему ты так говоришь, папа? Мы отвезем тебя в больницу, и все будет хорошо! Ты увидишь, как вырастут все твои внуки, и станешь лучшим дедушкой. Пожалуйста, ты должен держаться! Ты мне нужен, папа! Семья нуждается в тебе!

Он снова смотрит на меня с нежностью.

— Моя Элайна… такая сильная… и такая храбрая… я всегда буду с тобой, mio… tesoro…

Его глаза встречаются с глазами Карсона.

— Мой сын… не по крови, но по любви… любви, которую ты разделишь с ней…

Карсон снова склоняет голову.

— Ты один из величайших людей, которых я когда-либо знал, Вин. Для меня всегда было честью считаться твоим сыном, и я только надеюсь быть наполовину таким мужчиной и отцом, как ты.

Довольный признанием Карсона, папа на мгновение закрывает глаза, и я резко выдыхаю, прежде чем он снова открывает их, выглядя еще более ошеломленным, чем раньше.

— Библия… в моем кабинете… ответы… — его голос затихает, и я хмурюсь.

— Что, пап? — растерянно спрашиваю я, и беспокойство начинает проступать на моем лице. — О чем ты говоришь, папа?

— Ответы… — его рука безвольно падает с моей щеки, а тело напрягается.

— Папа… — кричу я, тряся его.

Он не делает ни малейшего движения. Карсон рядом со мной испускает поток проклятий, и дядя Ромарио тоже.

На этот раз я трясу его сильнее:

— Папа! Очнись, папа! Пожалуйста!

Карсон кладет руку поверх моей, чтобы остановить мои безумные движения.

— Мне очень жаль, mio angelo. Он ушел…

Нет, нет, нет, нет.

Не может быть. Я не могу потерять и его тоже, жизнь не может быть так жестока. Никто не способен победить Винченцо Пенталини. Никто.

Он не может быть мертв.

— Папа! — кричу я. — Папа, вставай! — дядя Ромарио отрывает меня от отца и прижимает к себе. — Пожалуйста!

Я сопротивляюсь, но он опускается на колени и шепчет мне на ухо:

— Пожалуйста, Элайна, я знаю, что тебе больно, но сейчас ты беременна. Тебе нужно успокоиться, ты навредишь не только себе, но и ребенку.

Я высвобождаюсь из объятий дяди и с ужасом оглядываю кладбище трупов. Все мертвы. От членов братвы до охранников клана… Джейс… Вито… Мой отец… Я больше не могу здесь находиться.

Я делаю шаг к двери, и Карсон следует за мной. Я резко останавливаю его.

— Все мертвы, Карсон! Меня насиловали, пытали и унижали, и мне пришлось наблюдать, как моих близких хладнокровно убивают.

Сожаление мелькает на его лице.

— Элайна, прости, Джейс знал…

Я покидаю это богом забытое место, оставляя Карсона и дядю внутри склада, нуждающихся в столь необходимом глотке свежего воздуха. Прошло уже несколько недель с тех пор, как я чувствовала воздух на своей коже.

Я сжимаю свой маленький животик, борясь с новыми слезами.

По крайней мере, у меня есть ты.

Внезапно в ночной тишине раздается голос, заставляющий меня замереть на месте.

— Значит, правда выходит наружу, да, кукла? — Дмитрий появляется из тени, слегка прихрамывая и держась за бок, который теперь запятнан кровью. — Я должен был догадаться. Вы сыграли грязную, грязную шутку, — он вдруг поднимает пистолет прямо на меня. — И теперь моя очередь покончить с этим.

— Элайна! НЕТ!

Я чувствую пулю прежде, чем слышу ее звук, и вижу кровь прежде, чем падаю на землю. Я не поняла, что в меня стреляли, пока не заметила кровь, вытекающую из раны прямо над животом, и мое зрение то входит, то выходит из фокуса.

Через секунду Дмитрий безжизненно лежит в луже собственной крови.

А потом ко мне бежит Карсон.

Мое зрение снова затуманивается, окровавленная рука сжимает живот, Карсон держит меня, надавливая на рану ниже моей груди.

— Карсон…

— Все в порядке, mio angelo, теперь ты у меня. Все будет хорошо, все будет хорошо, — одного взгляда достаточно, чтобы понять, что не все хорошо.

Мои глаза начинают закатываться, и охватывает чувство покоя.

— Держись, Элайна! Ты не оставишь меня. Не бросай меня, пожалуйста! Быстрее, Ро!

Карсон прижимает меня к своей груди, когда сажает в машину.