Михаил Колесов - Никарагуа. Hora cero

На следующий день после работы Кольцов с Векслером и Вартаном были в ГКЭС на «Техсовете» (создан по образцу «Методсовета»). Рябов пытался на него «наскочить». Отскочил!

В субботу Кольцов не высовывал носа из дома. Закончил читать «Антологию» Сеа. Проверил текст выступления на завтра. Весь вечер смотрел ТВ: после «Новостей» концерт «Фантастико» из Венесуэлы, затем очередную серию «Профессия–опасность» (о каскадёрах–сыщиках) и, наконец, — из цикла «Театр Запада» — американский фильм «Madhouse», о голливудском актёре фильмов–ужасов, преследуемом убийствами его женщин. Ночью у Сергея остановились часы (0.00)!?

Воскресенье Сергей почти бездельничал, писал письма. Вечером итальянцы отвезли Кольцовых в кино, смотрели в «Dorado» американский фильм «Побег сумасшедшего и грязнули» с Петером Фонда. Потом, как всегда, «немножко» поговорили (до 11 часов ночи) о рабочем движении в Италии и… о «Красных бригадах».

Все оказалось не так просто, как представлялось Кольцову раньше! «Красные бригады» возникли в конце 60‑х годов, как «наследники» антифашистского движения в Италии. В 60‑е годы страну охватил глубокий социально–экономический кризис, который, прежде всего, ударил по молодёжи (почти стопроцентная безработица). Вместе с тем в правительственных кругах процветала коррупция. Политические партии были пассивны. Но большую активность проявили профсоюзы и «неформальные» (студенческие) организации, выводя тысячи людей на митинги и демонстрации, которые разгонялись полицией жестоко. Ответом на это «насилие» правительства явилось зарождение молодёжных подпольных групп «сопротивления». На начальном этапе их тайно поддерживала компартия. Но когда этот процесс вышел из–под её контроля и приобрёл необратимый характер, была объявлена бескомпромиссная война с обеих сторон. Остановить террор можно было только террором…

12 марта, наконец–то, состоялось радиоинтервью Кольцова в «Sondy’s» для «Radio Sandino». Интервью началось за столиком кафе с рекламы «биг–мага», затем поговорили о выборах в Советском Союзе. Петухов захватил большую часть времени, но кое–что удалось сказать и Сергею. Радио вело прямую трансляцию, которую слушали все обитатели дома «Болонья». Женя была очень горда отцом. По возвращению Сергея домой, позвонили итальянцы и сообщили, что они записали выступление на магнитофон. Вечером Кольцов читал Ферратера Мора. Лида продолжала бойкот.

На следующий день состоялась встреча Кольцова с Барсуковым, но ничего конкретного. Крашенинников при встрече держался индифферентно. Петухов «сердился». Похоже, Сергей опять попал в «хорошую кампанию».

В университете стало невозможно работать: ветер поднимал плотную пыль, духота, постоянно клонило ко сну. Кольцов поговорил со студенткой–стажёром Росой — Лилой, (которую он готовил к поездке на учёбу в Союз), у неё было подавленное настроение. К нему прицепился с обычной болтовнёй Луис. Состоялся разговор с Вероникой о делах кафедральных, до сих пор не было решения о назначении зав. кафедрой философии. Виктор провёл собрание всей преподавательской группы, — уже 30 человек! (из первых двенадцати остались только четверо), — и огласил новые меры «поддержания дисциплины», исходившие от ГКЭС.

В субботу Лида с Женей весь день пребывала в гостях у Лилии Крашенинниковой (утром её забрал Анатолий Иванович). Вечером Сергей почувствовал, что, похоже, заболел…

За две недели в Никарагуа и вокруг неё произошло следующее:

Госсовет Никарагуа принял статью Избирательного закона, по которой лишаются юридического статуса те партии, которые не пройдут в Национальную Ассамблею. Открылась сессия Совета партий под эгидой «Верховного Суда» (присутствовал Хуго Мехийа).

Продолжаются военные провокации на северной границе с Гондурасом. Два военных вертолёта со стороны Гондураса вновь вторглись на территорию Никарагуа. Военные катера и самолёты атаковали в заливе Фонсеки никарагуанские пограничные катера. Военные катера и вертолёты напали на военную базу у Сан — Хуан дель Сур. США перебрасывают войска в Гондурас на границу с Сальвадором. Даниэль Ортега в своём заявлении потребовал от США вывода войск из Гондураса и попросил оружия у всех стран. Карлос Рафаэль Родригес в Мексике заявил, что Куба заменила своих «старых» советников в Никарагуа на «молодых».

«La Prensa» опубликовала большую статью писателя Фуэнтеса: «Латинская Америка должна избрать свой собственный путь». Наглое требование Артура Круса о допуске к выборам в качестве кандидатов Робело и Пасторы. «Правые» ужесточают критику Проекта Закона о выборах (обвиняя сандинистов в «марксизме–ленинизме»). Посол США Кинтон дал прощальную пресс–конференцию в Леоне.

«Голос Америки» сообщил: Юрий Любимов «снят» с Таганки за свою «болтливость» в Лондоне.

Кольцов заболел, типичные признаки гриппа. Однако в понедельник он поехал на работу. Здесь не выдавали «больничных», (иначе все «болели» бы каждый день!), Марго рассказала, что Британия провела назначения на свой манер. Затем Сергей съездил с Петуховым в торгпредство. Иван всё время «задирался». Потом заехали с ним в посольство, Сергей видел Чукавина, но не разговаривал с ним.

Вечером Крашенинников забрал Кольцовых к себе на день рождения Лили. Были его посольские коллеги Русаковы, Буравины и Буничи, с которыми Сергей был знаком. Вечер прошёл очень хорошо в несколько этапов. После роскошного обеда, мужчины и женщины, как здесь принято, разделились. Дети были заняты сами собой, укрывшись в одной из комнат просторного дома. Мужчины оккупировали открытую веранду, расположившись в креслах–качалках. Пили испанский коньяк «Fundador» и говорили обо всём (кроме посольских дел), в том числе и о… Льве Толстом. Впервые Сергей увидел, как пьют дипломаты! Кольцовы остались ночевать у Крашенинниковых.

Утром Анатолий Иванович отвёз их домой. Сергей чувствовал себя очень плохо, провалялся на кровати. Но к середине дня «вошёл в норму». После обеда заехал Крашенинников и забрал его к себе поработать над «справкой». Вечером итальянцы отвезли Кольцовых в гости к кубинцу Ломбардо (в «Arcos»). Приняли их очень хорошо. За прекрасным ужином говорили о Советском Союзе, где Ломбардо побывал, и сохранил ностальгические воспоминания.

Кстати, Крашенинников давно просил Сергея познакомить его с Ломбардо, но тот почему–то от встречи с ним уклонялся.

Воскресенье Кольцовы провели на дежурстве по дому. Когда составляли график Сергей вызвался на воскресенье из того соображения, что только в этот день он свободен. В течение недели женщины (по очереди) убирали дом, пока мужчины были на работе. Ну, в воскресенье, поскольку Лида часто себя «плохо чувствовала», дом убирал Сергей. На этот раз они убрали дом вдвоём, отправив Женю с Ромашиными в бассейн в отель «Интерконтиненталь». Потом Сергей читал Антонио Касо. Вечером заехали Петуховы, и они отправились в гости к итальянцам. Ребята приняли, как всегда, хорошо. Послушали магнитофонную запись радиопередачи 12 марта. Пили португальский «портвейн» и ели спагетти. Вернулись домой рано.

На следующий день Петухов забрал Кольцова из университета, и они вновь отправились в кафе «Sandy’s» давать интервью «Radio Sandino» на тему «прогнозов» о результатах выборов в Верховный Совет, которые проходили в СССР. На этот раз разговор прошёл в свободной манере, без монологов.

В университете дни проходили в разговорах. Марго сообщила, что в Италии арестована её сестра Сесилия, с которой Сергей познакомился здесь. Потом он говорил с Вероникой и Британией о курсе истории философии для преподавателей. Затем был пустой разговор с Луисом о проекте «командировок» в Советский Союз и т. д. и т. п. За пивом поговорили с Ренсо о «желаемом и возможном».

В среду состоялась лекция Кольцова о Карле Марксе, организованная COMIPAS, на которой присутствовали Крашенинников, корреспонденты газет и ТВ. Вернувшись домой, Сергей с Лидой и Женей по ТВ очень поздно смотрели программу «A cierre» с его участием. Дочь очень переживала, что эту передачу не показывали «дома», и её не могли увидеть бабушка и дедушка…

На следующий день, побывав в военном госпитале, Сергей с огорчением узнал, что его врач улетел на Кубу. Номер газеты «Nuevo Diario» с публикацией его выступления в COMIPAS он не нашёл «La Prensa» сегодня не вышла. В утешение выпил пива в «Панадерии».

В университете Кольцов прочитал последнюю лекцию по марксистской философии для преподавателей, завершив полуторагодичный курс. Но остался без обеда. Было очень жарко. Луис, Хериберто и Марио пригласили выпить кофе. После работы Петухов отвёз его в ГКЭС на встречу с Моториным, сменившим Павлова, который долго уклонялся от этой встречи, но на этот раз встретил его «миролюбиво». У него собрались парторги организаций ГКЭС, которые, конечно, по подготовке «лекторской работы» ничего не сделали. Затем он с Петуховым поехал в посольство докладывать об этом Барсукову. В ожидании, пока он освободится, состоялся, наконец, короткий разговор Сергея с Чукавиным, с которым они уже давно не встречались, о Викторе и Вартане: