Генри Хаггард - Она и Аллан
Когда король сказал, что мог бы отнять жизнь у всего народа Топора, Умслопогаас мрачно улыбнулся и взглянул на свои войска. Отдав честь королю, он повернулся, чтобы идти. Но в эту минуту из рядов его воинов выскочил человек и обратился к Дингаану:
— Разрешишь ли мне сказать правду перед королем, а затем отдохнуть в тени короля?
Говоривший был именно тот вождь, который командовал стражей в ночь, когда три человека вышли из пещеры, а вернулись всего двое, тот, которого Умслопогаас лишил почетного места.
— Говори, тебе нечего бояться! — отвечал Дингаан.
— Король, уши твои выслушали ложь! — сказал воин. — Послушай меня, король! Я был начальником стражи у выхода из пещеры в ночь избиения халакази. Три человека подошли к выходу из горы — Булалио, Галази Волк и еще один. Он был высок, строен и нес щит перед собой. Когда этот третий человек проходил сквозь ворота, плащ, надетый на него, задел за меня и раскрылся. Под плащом скрывалась не мужская грудь, король, то была женщина, почти белая и очень красивая. Поправляя плащ, она опустила щит. За щитом скрывалось не мужское лицо, король, но лицо девушки прекраснее луны, с глазами, блестящими, как звезды. Три человека вышли из пещеры, король, но вернулись только двое. Я смотрел им вслед, и мне казалось, что я вижу, как третий их спутник бежит по равнине, быстро, как бегают девушки, король. Кроме того, Слон, Булалио солгал мне, когда я в качестве начальника стражи спросил его о третьем человеке, вышедшем из ворот, он отвечал, что выходили только двое. Также он не призвал пленных, чтобы опознать тело девушки, теперь, конечно, слишком поздно. Человек же, лежащий рядом с ней в пещере, был убит не Галази, он был убит перед пещерой ударом палицы воина халакази. Я своими глазами видел, как он пал мертвым, и сам заколол его убийцу. Еще, король мира, знай, что лучшие пленные и лучший скот не приведены тебе в подарок, их послали в крааль Булалио, вождя племени Топора. Все это я рассказал тебе, о король, потому, что сердце мое не любит лжи. Я сказал правду и теперь прошу тебя защитить меня от свирепых и жестоких братьев-волков!
Все время, пока говорил изменник, Умслопогаас шаг за шагом подвигался все ближе и ближе к нему, пока не остановился так близко, что мог прикоснуться к нему вытянутым копьем. Никто не заметил этого, исключая меня, Мопо, да еще, может быть, Галази, — все следили за выражением лица Дингаана, как люди следят за грозой, готовой разразиться.
— Не бойся братьев-волков, воин! — проговорил Дингаан, страшно поводя красными глазами. — Лапа льва охраняет тебя, слуга мой!
Еще король не кончил своей речи, как Убийца подпрыгнул. Он подскочил прямо к изменнику, не говоря ни слова, глаза его были ужасны. Он подскочил к нему, схватил его руками, не поднимая оружия, и благодаря своей страшной силе сломал его, как ребенок ломает палку. Не знаю, каким образом, все произошло слишком быстро. Он сломал его и, высоко подкинув мертвого, бросил к ногам Дингаана и вскричал громким голосом:
— Вот твой слуга, король! Действительно, теперь он отдыхает в твоей тени!
Наступило молчание, и благодаря тишине слышен был вздох удивления и испуга. Подобный поступок еще никогда не совершался в присутствии короля, со времен Сензангаконы Корня. Дингаан заговорил, голос его хрипел от ярости, и весь он дрожал.
— Убейте его! — прошипел он. — Убейте собаку и всех пришедших с ним!
— В эту игру и я умею играть! — отвечал Умслопогаас. — Народ Топора! Неужели вы будете ждать, чтобы вас перебили эти опаленные крысы?
И своим топором он указал на воинов, невредимо вышедших из огня, но лица которых были опалены.
В ответ на его слова раздался громкий крик, а за криком неудержимый смех. Воины Умслопогааса кричали:
— Нет, Убийца, мы не станем ждать нападения!
Они поворачивались направо и налево, чтобы встретить врага, пока по всем их рядам слышался шум потрясаемых щитов. Умслопогаас отскочил назад, чтобы стать во главе своих людей, вперед кинулись воины Дингаана, желая по возможности исполнить волю короля. Галази Волк бросился к Дингаану и, размахивая своей палицей, закричал громким голосом:
— Стой!
Опять наступило молчание; все видели, что тень от палицы темным пятном лежала на голове Дингаана.
Дингаан, взглянув на великана, стоявшего над ним, почувствовал, как тень блестящей палицы холодком легла на его лоб, и опять задрожал, но на этот раз от страха.
— Идите с миром! — сказал он.
— Хорошее слово, король! — заметил Волк, улыбаясь. Он медленно, спиной, стал отступать к своим войскам, говоря: — Хвалите короля! Король приказал своим детям идти с миром!
Но как только Дингаан перестал чувствовать тень смерти на своей голове, ярость вернулась к нему, он собирался приказать своим воинам совершить нападение на народ Топора, но я остановил его, говоря:
— В этом приказании таится твоя смерть, король. Убийца ногами растопчет твоих малочисленных воинов, и снова палица взглянет на тебя!
Дингаан понял, что я говорю правду, и не отдал опасного приказания. У него оставались только те воины, которые избегли огня, все остальные были посланы в Наталь, чтобы истребить буров. Но он жаждал крови, а потому обратился ко мне:
— Ты изменник, Мопо, как я давно предполагал, и я поступлю с тобой, как та собака со своим неверным слугой!
И он бросил в меня ассегай, который держал в руке.
Я заметил его движение, предвидел удар и, подпрыгнув высоко в воздухе, избегнул его. Затем я повернулся и пустился быстро бежать, а за мной погнались часть королевских воинов. Бежать пришлось недалеко, до последней роты народа Топора, воины увидели меня и под предводительством Умслопогааса, шедшего сзади всех, устремились ко мне навстречу. Воины, гнавшиеся за мной, отстали.
— Здесь, у короля, мне более нет места, сын мой! — сказал я Умслопогаасу.
— Не бойся, отец, я найду тебе место! — отвечал тот.
Тогда я обратился к преследовавшим меня воинам и сказал:
Передайте слова мои королю: нехорошо сделал он, что прогнал меня. Я, Мопо, посадил его на царство и я один мог там его держать. Так скажите ему, что будет еще хуже, если он станет разыскивать меня. Тот день, когда мы еще раз встретимся лицом к лицу, будет днем его смерти. Так сказал Мопо-врач, который еще никогда не предсказывал того, что не сбывалось!
После этого мы удалились из крааля Дингаана. Я вернулся впоследствии в этот крааль для того, чтобы предать пламени все, чего Дингаан не уничтожил. Когда же я опять встретился с Дингааном... Но рассказ об этом впереди, отец мой.
Мы удалились от крааля, никто не препятствовал нам, так как некому было препятствовать.
Когда Дингаан услыхал мои слова, он опять испугался, он знал, что лгать я не стану.
Поэтому он придержал свою руку, не послал войск, чтобы умертвить Умслопогааса, опасаясь смерти, которую я обещал навлечь на него. Раньше, чем исчез его страх, Дингаана отвлекла война с анабоона, причиной которой стало избиение белых людей, и у него не оставалось свободных воинов, чтобы мстить незначительному вождю.
Но ярость его была так велика после всего случившегося, что, по своему обыкновению, он умертвил много невинных людей, чтобы удовлетворить жажду мщения.
Глава 29. РАССКАЗ МОПО
Во время нашего пути Умслопогаас рассказал мне все, что случилось при нападении на халакази, и о своей встрече с Надой.
Наконец мы очутились у подножия горы Призраков и взглянули в каменное лицо старой колдуньи, которая вечно сидит на высоте и ждет кончины мира. В ту же ночь мы дошли до крааля народа Топора и с громким пением вступили в него. Галази не вошел с нами, он отправился на гору собрать свою стаю волков; проходя у подножия горы, мы слышали, как волки приветствовали его громким воем.
При нашем приближении к краалю все женщины и дети вышли к нам навстречу, во главе их шла Зинита, старшая жена Умслопогааса. Встретили они нас радостно, но, увидя, как много не хватает воинов, которые месяц назад выступили в поход, радость их сменилась печалью и рыдания вознеслись к небу.
Умслопогаас нежно приветствовал Зиниту, но мне показалось, что в его обращении звучала неискренность. Сначала она кротко разговаривала с ним, но когда узнала все, что случилось, ее слова стали резкими, и она начала бранить меня и с гневом накинулась на Умслопогааса.