Марк Еленин - Семь смертных грехов. Роман-хроника. Расплата. Книга четвертая
Последнее сообщение поступило из малоисследованного района водораздела Сиерра-Амамбай и южнее Сиерра-Маракана, покрытого густыми девственными лесами. Этот своеобразный район на юго-западе страны орошают многие реки. Они глубоки и довольно широки. Лианы, могучие стволы деревьев и ползучие травы, отсутствие дорог делают этот район труднопроходимым. Здесь следы экспедиции окончательно затерялись, хотя последнее сообщение и показалось всем многообещающим: геолог Нефедов нашел место, где из земли вытекала буро-зеленоватая, не растворяющаяся в воде жидкость. Местные жители употребляли это вещество как масло для горения, хранящееся в глиняных лампадах. Но район, где это произошло, невозможно было вычислить даже приблизительно. Коварная, местами заболоченная речная пойма поглотила экспедицию... А спустя еще три месяца главная газета Асунсьона опубликовала на первой полосе сенсационное сообщение:
«Экспедиция, которую все считали погибшей, вышла из леса. Они нашли нефть в восточном Парагвае, в Чако, где главным богатством издавна считалось кебрачо («сломай топор» в переводе с испанского) — двадцатиметровое дерево с маленькими колючими листочками, из коры которого вырабатываются водонепроницаемые лаки и краски. Нефть теперь станет главным богатством этого края. Теперь перед провинцией Чако открываются новые, невиданные возможности.
Более другого поражает упорство, выдержка и настойчивость искателей нефти, среди которых в первую голову считаем необходимым назвать двух представителей русского народа, петербургских геологов Нефедова Павла Анатольевича и бывшего студента-горняка, затем капитана русской белой армии, князя Белопольского. Большое участие в экспедиции принял Люк Блэквилл — опытный путешественник и охотник»...
Такое уж бывает везение и бродягам-геологам, искателям! Довольно скоро три друга стали знамениты на всю страну...
Поначалу поиски нефти походили на увлекательную и интересную прогулку. Для Андрея, который встречался с джунглями в первый раз, особенно.
Позднее, уже по возвращении, рассматривая карту пути, Андрей поражался себе и товарищам: как они — истинно русские люди — отправились в столь опасный путь, не имея ни малейшего представления о маршруте, о местах, по которым придется идти, о преградах, которые могут им повстречаться. Он, помнится, еще в начале похода спросил об этом Павла Анатольевича Нефедова:
— Что это? Слепая вера в удачу? В силу, которая вывезет в любых условиях? Англичане, небось, готовясь к походу, совершили бы его заранее по карте, которую пересекли бы, ползая на животах, не один десяток раз.
Нефедов весело улыбнулся:
— Так то англичане. А пуще того сыновья дядюшки Сэма. У них деньги, времени масса я оснащение, о котором нам и не мечталось. У нас же один выбор — риск. Вот и идем куда глаза глядят. Авось кривая вывезет...
В самом деле, они даже не знали, где будет очередная стоянка; не то чтобы лагерь, а просто — ночевка и ужин «чем бог послал», ежели повезет и убьют крупную птицу или осмолят дикого кабанчика... А сколько раз они ложились спать вокруг костерка голодные и засыпали, наглотавшись «жареной водички», чтобы с утра пораньше кинуться вперед, прорубая тесаками-мачете тропу в зеленой стене, цепляясь за корни и лианы, в кровь обдирая локти я колени. Одежда висела на них лохмотьями. Каждый километр давался все с большим трудом. Ощущение авантюризма экспедиции усиливалось.
Однажды Андрей, всегда считавший себя человеком не робкого десятка, испытал страшный, сковывающий душу страх. Впервые в жизни. Это было, когда они дошли до неширокой и неглубокой речушки с отмелями и песчаными островками и хотели было форсировать ее сходу, без остановки, перенося по очереди свой немудреный скарб и рюкзак с отобранными по пути образцами пород. Тут и случилось происшествие, которое по-настоящему испугало Белопольского, да и всех его спутников. Довольно крупный мул, помогавший экспедиции в перевозке груза, сходя с отмели, оступился и упал в воду, согнув передние ноги. И тотчас вода вокруг него забурлила и вскипела: десятки тысяч рыбешек в бешеном танце я прыжках окружили мула и кинулись на него. Мул рванулся было раз-другой, но было уже поздно.
— Это пираньи! Осторожней! — крикнул Нефедов.
Через несколько минут рыбий пир был уже закончен.
От мула остались лишь обглоданные до блеска белые кости. Это были маленькие, с ладонь, рыбешки-пираньи. В миг растерзали они большое и сильное животное. Зрелище было, действительно, страшное.
— Да, картинка, — подавленно сказал Андрей.
— И никакого спасения. Пираньи не дают своей жертве ни малейшего шанса выжить. Надо быть архиосторожным. Особенно возле мелких речушек, — добавил Нефедов. — Один раз увидишь, урок на всю жизнь.
— Понятно, — согласился Андрей...
Их путь продолжался около месяца. Потом джунгли стали заметно редеть — путники начали спускаться по чуть пологим склонам.
А как-то поутру всех разбудил радостный крик Нефедова, который стоял на коленях над какой-то лужей и трубил, словно слон, обретший свою подругу:
— Нашел! Нашел! Мы нашли ее, братцы! Идите скорей сюда! Вот она, нефть! Повезло-то как нам, а?! Теперь она никуда от нас не денется!
Все сгрудились над лужей — с квадратный метр всего. От нее резко пахло керосином, а по ее поверхности плавала сизо-серебристая тонкая пленка.
— Нюхайте, нюхайте! — восклицал Нефедов. — Вот удача, так удача! А еще полагается вот что! — Он погрузил ладонь в лужу и мазнул по щеке Белопольского. — Теперь-то нефть никуда не уйдет от нас!..
Они вернулись в Асунсьон торжественно, при огромном стечении народа. Об их возвращении было заранее оповещено в газетах, и сам президент республики принимал участие в торжествах встречи.
Нарядная толпа жителей города, чиновники и официальные лица приветствовали маленькую группу, вышедшую на площадь. Приветственные речи и поздравления были поддержаны немалой суммой денег, которых хватило, чтобы рассчитаться с долгами и почувствовать себя богатыми людьми. Нефедов решил использовать премию на организацию новых экспедиций; Люк распрощался с друзьями и решил махнуть в Америку («там я скорее растрясу свой золотой мешок»). Андрей был счастлив, что может сторицей отплатить Сигодуйскому за все его траты и заботы в ту пору, когда за душей у него не было ни гроша.
...Дом был достроен, достаток позволил купить красивые вещи, сделать жизнь удобной и приятной. Катя и Маша, щедро осыпаемые подарками, примирились с Андреем. Для Ирины это было главной победой: в семье, наконец воцарился мир.
Сигодуйский по настоянию Андрея подыскивал место для открытия новой аптеки — средства для этого теперь были. Казалось, жизнь покатится по спокойному руслу. И внезапно все это поменяла война.
2
Андрею потом часто вспоминался старый человек, который во время их торжественной встречи грустно проговорил:
— Не было нефти в Чако, не было поводов для споров. А нефть заставит людей воевать: не одному Парагваю захочется владеть ею.
Огромная область Гран-Чако, расположенная в центральной части Южной Америки, вся целиком никогда не принадлежала одному государству: на ее подземные богатства могли претендовать и Парагвай, и Боливия, и Перу, и Бразилия, и Аргентина.
Ничего удивительного не было в том, что в знаменитый Чако-конфликт были практически втянуты все государства Южной Америки. Первые вооруженные столкновения в пограничной области Чако-Бореаль начались еще в 1928 году, а в мае 1932 года между Боливией и Парагваем началась настоящая война.
Усилия Лиги Наций уладить конфликт мирным путем не имели успеха, в результате Парагвай вышел из Лиги Наций. Военные действия втягивали все больше парагвайцев.
Армии для ведения военных действий было явно недостаточно. Семь пехотных батальонов, кони, которых поставляли из Чили, — семь эскадронов по 125 человек с четырьмя офицерами. Один полк горной артиллерии и два дивизиона по две батареи. Основное вооружение — пулеметы Максима и Норденфельда, да четыре скорострельные пушки Шнайдер; рота саперов, так называемое санитарное и ветеринарное управление. Дисциплина слаба — форму носить солдаты не приучены. С оружием обращаться навыков нет...
Но когда была объявлена мобилизация, к началу боевых действий было готово сто тысяч человек. Парагвайцы оказались храбры и мужественны. Им удалось захватить правый берег реки Параны и порт Рно-Негро. Война требовала новых солдат. Не миновала она и дом Белопольских. Однажды на ранчо прискакал вечно моложавый генерал Белякоев в сопровождении босоногого индейца. Генерал лихо соскочил с коня, четко откозырял, проделав немыслимо замысловатое упражнение рукой возле пробкового шлема и щелкнув высокими до колен шнурованными сапогами. Поправив очки, он шагнул к Андрею и, широко разомкнув объятия, обнял и троекратно расцеловал князя. Белопольский не мог вспомнить, чтобы их прежние отношения допускали такое.
