Кто не спрятался, я не виноват…(СИ) - "Изменяя_реальность"

— Пей. Не чокаясь…

— Блэк… Я давно это пережил, — нехотя отмахнулся он, но стакан принял. Янтарная жидкость мягко плескалась в стекле, играя ароматами ванили и дуба. Рот наполнился тягучей тошнотворной слюной. Пить не хотелось. Особенно пить в честь смерти.

Блэк, махнув рукой, залпом осушил свою порцию, морщась и громко хрипя. Прокашлявшись, он, сквозь выступившие слезы, посмотрел на Таннера.

— Мой брат погиб четырнадцать лет назад, как только Британия ввязалась в этот конфликт, одним из первых, — пояснил он. Больше говорить не хотелось. Суперинтендант вернулся к компьютеру. Роберт молча пригубил от своего стакана. В желудке заворочалось упавшим раскаленным камнем спиртное.

Сухая стрекочущая трель автомата Калашникова, трассирующие пули в непроглядной пустынной ночи… Смеющиеся в высоте злые звезды и стон теряющего сознание капрала. На руках — черная в свете звезд кровь, тугой струей яростно бьющая из перебитой подключичной артерии. Капрал уходит быстро, ища невидящими глазами свою семью… Бескровные тонкие губы беззвучно шевелятся, пока дыхание не прекращается. Ровно две минуты… За это время бой за базу не остановился ни на миг.

Роберт тяжело уронил голову на руки, прикрывая глаза. Вспоминать не хотелось, но картинки лезли без очереди, сменяясь горящим остовом «Хаммера» на фоне разрушенного попаданием снаряда блок-поста… В отсвете огня собственные, залитые липкой, сворачивающейся кровью руки проскальзывают по камням, пальцы цепляются за выступы в земле ища боезапас, срывая ногти в мясо. Он что-то кричит матом в сторону оставшихся бойцов, кажется, требует уйти в укрытие. Последняя обойма винтовки потрачена и отлетает вместе с оружием далеко в сторону. Верный «Глок – 34», тщательно подогнанный под его руку, оглашает ночь басовитым выстрелом с яркой оранжевой вспышкой. Один, еще один… Трещит рация… Кричат на курдском и арабском черные мелькающие тени… Страха нет. Ни капли. Только дикая, сжигающая ярость и обида на самого себя, что не предугадал, не предостерёг, не спас своих подчинённых…

Утром, отплёвываясь кровью и скрежещущей на зубах пылью, он будет навсегда охрипшим голосом орать в трубку спутникового телефона, проклиная Бога, мир, Правительство и предавшую его страну… А пока… Пока он снова пьёт за помин души, глотая не выступившие слезы боли. Терять веру в Бога ему было не впервой, но сейчас он робко пытался нащупать в душе хоть намек на присутствие Всевышнего.

«Если Ты есть… Если слышишь меня… Не наказывай её. Накажи меня, я убивал… На ней нет вины перед Тобой…» — мысленно позвал Роберт, не слишком надеясь на ответ.

Суперинтендант Хиллари, отправив весь имеющийся материал, вновь наполнил опустевшие стаканы. Роберт молчал уже почти час, сидя в кресле напротив стола и не мигающим взглядом вперившись в пустоту. Блэк из солидарности притих, наблюдая, как вдруг начинал водить желваками или стискивать огромные кулаки детектив. Внутри него заметно шла борьба, возможно, он снова вел бой где-то далеко отсюда.

Гул в аэропорту стоял невыносимый. Под огромными сводами Хитроу эхом разносился многоголосый хор снующих без остановки людей. Суета не оставляла международную воздушную гавань ни на мгновение. Натали совсем забыла, как не любит летать именно по этой причине. Казалось, что вечный двигатель, несомненно, должен выглядеть таким образом. Перед таможенным досмотром она в некотором смятении оглянулась в зал. Что могло случиться с Самантой, почему она так и не приехала проводить её?

«Привет! Извини, я не смогу приехать и тебя проводить. У нас тут всё очень серьёзно. Роберт злой, как сто собак… Сару похитили», — словно почувствовав настрой Натали, в сообщении отозвалась Этвал.

«Похитили?! Ничего себе… Он ее ищет?» — слова Саманты показались ей скверной шуткой. Неужели подобные вещи имеют место быть в реальной жизни? Их недавний разговор с Робертом о том, каким образом пропадают люди, сейчас показался ей дурным пророчеством.

«Да, приехал несколько часов назад из Бэзилдона. Сдается мне, что он тоже не поедет тебя провожать.»

«Это не важно. Главное — найти Сару. Что-то мне не по себе от твоих новостей…»

«Еще раз извини, что не смогла приехать. Сама понимаешь, он сейчас завалит меня работой, а сам будет пропадать в Скотланд-Ярде.»

«Обязательно дай мне знать, когда её найдут… Мне что-то не по себе… Ты же будешь писать и звонить?»

«Конечно! И обязательно приеду в гости, когда этот тиран наконец даст мне отпуск!» — сообщения Саманты не теряли оптимизма и веры в то, что Роберт непременно найдет дочь.

Натали скользнула взглядом по стоящим за спиной мужчинам. Они громко смеясь и перебирая в руках посадочные талоны, что-то обсуждали. Она занервничала, внезапно осознавая, что ее окружают совершенно незнакомые лица. Безотчетная тревога закралась в её разум вместе с текстом прочитанных сообщений. Самой себе Натали показалась маленькой и ничтожной в сравнении с монументальной громадой аэровокзала, с бессчетным количеством находящихся вокруг людей, с несоизмеримой громадой остального мира. Как долго Роберт будет искать дочь среди бесконечного людского потока? И как же много в нем уверенности и сил, что он готов бросить вызов миру. Борясь с дурными предчувствиями, Натали загнала пугающую мысль — что будет, если он не отыщет её, — в самый дальний угол сознания.

«Нат, будешь в Дубае — позвони. Или напиши. И из Окленда тоже. И как долетишь до Крайстчерча, тоже обязательно позвони», — сообщение Саманты вывело её из мрачных размышлений.

«Конечно. В Дубае будет уже очень раннее утро. Вы еще будете спать. Пока буду ждать пересадку — обязательно напишу! До Окленда почти девятнадцать часов полета, так что не теряй меня. Сэм, спасибо за всё!»

«Не за что, дорогая!»

Сердитая женщина в форме транспортной полиции за стойкой досмотра нетерпеливо протянула руку, требуя отдать ей посадочные талоны и паспорт. Натали виновато улыбаясь, вновь оглянулась назад, в зал регистрации. Она всё же надеялась увидеть знакомое широкое, со светлыми звериными глазами лицо. Натали была уверена, что в бесконечном потоке людей непременно сможет увидеть и узнать его. Если бы только Роберт появился здесь и сейчас, как в глупых романтических книжках… Стеклянные ворота таможенного досмотра с тихим пневматическим шипением закрылись, отрезая ей путь к отступлению. Интересно, увидит ли она узкие улочки Старого Лондона еще когда-нибудь?

Снимая с себя обувь, и складывая тяжелые кроссовки в ящик, она продолжала размышлять обо всем произошедшем с ней немногим меньше, чем за полгода. Так мало и так много одновременно случилось в жизни за столь короткий отрезок времени. Удивительно было признавать тот факт, что не всегда в реальной жизни актеры являются такими же благородными персонажами, как в кино или на сцене. Пожалуй, спектакль, в котором она единственный раз видела Джеймса Уильямса, был в какой-то мере знаковым для их отношений. Джеймс, как и Ричард III оказался человеком с двойным дном, способным пойти на обман и предательство ради собственной выгоды. Размышляя, она отправила в маленький лоточек у рамки металлоискателя смартфон, паспорт и мелочи из карманов.

Ожидание посадки в самолёт раздражало ее с каждой минутой все сильнее и сильнее. Хотелось уже сесть в кресло, и оставить всё на такой красивой, зелёной и одновременно холодной английской земле. Медленно, очень медленно огромный пассажирский автобус плыл по взлетной полосе, лавируя между такими же громадами терминалов аэровокзала, мягко качаясь на пневмоподушках подвески прямо к застывшему воздушному лайнеру. Самолет, горделиво задрав обтекаемый, похожий на голову косатки нос в небо, ждал родной стихии не меньше, чем Натали — вылета. Сглотнув, она уставилась на тонкую вязь красными буквами на огромном гладком фюзеляже — «Emirates». Впервые в жизни она летела в Дубай — город из современных легенд, жемчужина Востока, город дорогих машин и Бурдж Халифа… Но всего этого она не так уж сильно хотела. В голову пришла простая и внятная мысль — на душе плохо от того, что зная, как именно необходимо поступить правильно, ты все-равно поступаешь как хочешь, скорее на зло самой себе, наказывая этим только одного человека.