Максим Алёшин - Сдвиг
Левая голова — темные вьющиеся волосы, глаза удивленные слегка на выкате маслянистые и глуповатые, пухлые чаще всего искривленные губы капризного мальчика, ровная нормальная кожа и вечная неуместная ухмылка. Император Димитриус Второй (так же известен под именем Вечновторой) — по характеру поверхностный, баловень судьбы, тень ставшая половиной (слабой половиной естественно), скользкий начисто лишенный сочувствия субъект, от рождения глуповат и капризен, картавый говорок, любит всякие технические побрякушки от коих приходит в дикий детский восторг, именно ему мир обязан появлением различных высокотехнологичных пыточных механизмов и прочих деспотичных изобретений, (Волуа идеи подавал, а Димитриус Вечновторой воплощал все самые гнусные задумки крысо-глазого — Гамильтон из Основ Недрологии).
Само тело Императора облаченно в хорошего кроя костюм темно-синего цвета, небесно голубая рубашка с нежнейшим почти ядовитого оттенка розовым галстуком завязанным в большой узел-подушку на шее, на обеих руках дорогие дизайнерские часы, руки ухожены, телосложение средней дряблости, но местами проглядывает и более молодая плоть, симбиоз двух был тут заметнее всего…
Тело № 2, женское, так же с двумя головами.
Правая голова — прямые светлые волосы, уложенные в высокий красивый вавилон, выразительные умные глаза с крупинкой грусти, полуоткрытый чувственный рот, но без пошлости и по настоящему милый, средней полноты губы, светящаяся бледная кожа. Елена Альбертовна — принцесса Наукограда (обособленная подземная губерния Наукоград, именно туда мигрировали ученые в смутную эпоху Безвременья), ученая в пятом поколении, образованна, добра, справедлива, в раннем возрасте насильно выдана замуж за Волуа Первого, жертва политическо-экономических интриг, мужа не любит, но не имеет физической возможности развестись.
Левая голова — безжизненные волосы бесконечно изменены химическими окрасками и завивками, в частности сегодня вьется мелкая обесцвеченная гидролизом кудряшка, глаза пустые небольшие ничего не выражающие, искусственно увеличенные губы, густо припудренная кожа, насмешливая глумливая улыбка, скрипящий неприятный женский фальцет (Хорка Батурина — дочь видного гидроинтенданта, в браке по причине слияний капиталов, браком довольна, мелочна, мстительна, завистлива, алчна, откровенно глупа и не образованна— полная копия своего папеньки — Гамильтон, статья «Вся правда о Хорке»).
Хорка: Илайла мне сказала, что ту девочку-старуху, раскоряченную в пыточном кресле, не казнили по-настоящему.
Димитриус Вечновторой: Волуа это что, правда?
Волуа: Ну не знай, а что кто-то давал такое распоряжение?
Альбертовна: — Я её временно к себе забрала, я говорила тебе, что уже давно ищу себе большие голубые глаза, у нас под землей таких глаз днем с огнем не сыщешь. А на поверхности еще можно найти. Ты не помнишь, я с тобой давеча договаривалась, чтоб иллюзорно её казнили, а дальше она моя.
Волуа (смеясь): — Опять вертикаль не слушается у нас. Казнить не казнили, а шоу устроили, мама не горюй. Кого теперь мордой об стол бить, а? Димитриус твоя недоработка.
Димитриус: — А ты-то, что не знал, что её умыкала к себе в резиденцию Альбертовна?
Волуа (безразлично): — Знал. Что дальше?
Димитриус (смотря в пол): — Так что же ты тогда мне говоришь?
Волуа: — На ошибки тебе указываю Мить, слушай меня сюда, тебя еще учить и учить уму разуму. Тебе все кажется реальностью, ты сути не видишь, как был ты вторым — вторым и останешься.
Димитриус (обиженно): — Не я ей столько полномочий дал.
Альбертовна: — Мне никто полномочий не давал, во-первых, во-вторых, когда состоялось бракосочетание, все мои привилегии отраженны были в брачном контракте, мне свою страну, и прочее. Вам технологии, фабрики по производству тьмецов и червоточные машины, про другое я и вовсе молчу, чтобы вы делали без моих братьев ученых, грош цена вашим недрам.
Волуа (раздражаясь): — Ты что ли будешь жизни меня учить? Я быстро щас фальсифицирую твой договор, умная больно стала, забыла, как сопли наматывала на кулак, когда твоих ученых я раком поставил?
Альбертовна: — Утомил ты меня, видеть тебя не могу, будь проклят тот день, когда мой народ заключил с тобой эту унизительную сделку.
Волуа: — С улыбочкой с улыбочкой старайся говорить со мной, пока я твой законный муж будь добра улыбочку мне не забывай делать умница ты разэтакая.
Альбертовна: — Хам крысоглазый.
Хорка (капризно): — Я тоже хочу голубые глаза, Димитриус ты мужчина или нет! Хочу голубые глаза!
Волуа (безразлично и холодно): — Стоит заметить, что Альбертовна первая заявила права на глаза девчонки, это её идея.
Димитриус (заискивающе): — Ну, что мы договориться не сумеем? Глаза два, жены у нас тоже две, отсюда вывод пусть каждая возьмет по одному глазу.
Альбертовна: — Разделять глаза неэтично.
Хорка (перходя на визг): — Достала она уже со своей моралью и вообще сейчас моё время, а ну-ка давайте мешок ей одевайте!
Димитриус: — Да время твоё сюсик, Волуа ты не против?
Волуа (сквозь зубы): — Пакуйте её, а то щас я её запакую в асфальт перед дворцом.
На Альбертовну надели непроницаемый мешок, вечеринка продолжалась, но уже без неё.
Глава 13. Сказка о…
Юся и Костя, Анжела и Руприхт, Кожедуб и Рани, Гааг и Мельпомен, обычные Павловские молодые колдуны, выпускники Павловского государственного политехнического колледжа мистики и вуду № 104 имени Игоря Лиепушки. Их имена высечены в бронзе на главной площади Павлово на обелиске Вечной Славы во имя Магии и Света. Юся и Костя, Анжела и Руприхт, Кожедуб и Рани, Гааг и Мельпомен — герои России, гордость нации, почетные горожане Павлово, легенды живущие и по ныне.
Кто эти ребята и почему их так почитают и боготворят в городе Черных автобусов? Они сами выбрали этот путь. Они избрали профессию государственного колдуна-мистика, променяли спокойную жизнь обывателей на сложную, а порой и смертельно опасную, работу в сфере автобусного производства.
Это началось там, на Западной стороне Павлово в одном древнем малоизученном микрорайоне города…
Легендарные ребята — жили на окраине. В богом забытом микрорайоне всегда было сумрачно и дождливо. Отвесной стеной, крупными каплями, мелкой каплюшкой, косой и прямой, водяной пылью и шквалами, быстрый и едва заметный дождь, казалось, никогда не кончался в этом районе. За глаза Павловский район Запад-24 называли микрорайоном вечных проливных дождей или пустошью бледных слизняков. В паршивом местечке в основном проживали шляпники, да толмачи.
Шляпники строчили цилиндры — официальный элемент одежды каждого павловчанина, без высокого черного цилиндра на голове в общественном месте вас не только могли оштрафовать на приличную сумму, но и поколотить, таковы были не писаные правила в городе Черных Автобусов. Ортодоксальные павловчане были безжалостны и строги к чужакам.
Впрочем, туристов в закрытом городе практически не бывало, мало, кому хотелось отведать дубинки местных хранителей городских традиций. Ну, а в микрорайон Запад-24 лишний раз боялись заходить и сами павловчане. Шляпники — рачители городских традиций, день, за днем обтягивали влагоотталкивающий гофрокартон тканями, приторачивали сакральные вышивки и кроили цилиндры — тем зарабатывали себе немалые барыши. Цилиндры пользовались спросом не только в Павлове, но и далеко за его пределами. Эшелоны, набитые черными ритуальными цилиндрами ежедневно отчаливали от Павловского ЖД вокзала. Шляпники носили с собой короткие увесистые дубинки со стальными набалдашниками, угрюмый опасный народец эти ортодоксы мануфактурщики.
Толмачи же занимались чтением вслух пророческих государственных талмудов. Правительство было вынужденно содержать такое количество толмачей, ведь не будь их ежедневного многочасового бубнежа и чтения талмудов, мир давно бы прекосоёбился, потерял бы равновесие и рухнул. Город находился на самом краю реальности, вес самого Павлово был небольшим, а чтение талмудов увеличивало давление извне на поверхность архипелага, уравновешивая зыбкие качели мироздания. Иначе и сам город перевернулся бы в темную сторону света, где живое лишь пища для мертвой взбесившийся плоти, а уж в образовавшуюся воронку антиматерии и все остальное бы утянуло. Посему толмачи находились на попечении самого господина Лаэртского (генерального магистра Министерства Зыбких плоскостей), получали скромный, но регулярный продуктовый паек, имели льготы на посещение развлекательных клубов, по выслуге лет обеспечивались достойной пенсией. Толмачи государевы люди, вольнонаёмное сообщество книгочтеев.
Павлово промышленный мистический край, здесь производили на свет знаменитые Черные Автобусы Жизни (ЧАЖ). Именно на ЧАЖах в свое время эвакуировалось правительство России, когда случилось воскрешение Красной смерти, и тысячи мертвецов восстали из могил чтобы разорвать в клочья все население РФ. Но благодаря магическим Черным Автобусам Жизни многим россиянам удалось выжить и эвакуироваться с зараженных территорий.
