Записки раздолбая или мир для его сиятельства (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич

  - Я так и знала, что всё дело в этой прошмандовке! - загорелись огнём её глаза. - В каком?

  - Это далеко. Я даже не знаю, насколько. - Задумчиво покачал головой. - Это другой мир, совсем другой. Там нет одарённости - только обычные человеческие способности.

  - Что значит обычные способности? - нахмурила она лобик. - Ты хочешь сказать, одарённость...

  - Там её нет, - отрицательно покачал я головой, вытягивая ладони и зажигая над ней маленький факелок. - ТАК там сделать нельзя. И никак иначе нельзя. ЛЮБОЙ одарённости - нет. Откуда они здесь, в нашем мире, после того, что я узнал, сказать не могу, но... А ещё там нет степняков и эльфов. Но их с успехом заменяют другие люди.

  Да, Астрид, люди там - такие же скоты, - вздохнул я. Даже не такие же, куда бОльшие - ибо они, их цивилизация, прожила гораздо дольше. У них больше опыта и знаний, и все эти знания используются в борьбе человечков друг с другом.

  Она нахмурилась, переваривая. Рома и я меня понимали, но она, привыкшая, что постоянная война человечков друг с другом, это норма, нет. Ладно, продолжим!

  - Там я родился в простой семье. Семье ремесленника.

  - Крепостного? - нахмурилась она.

  - Там нет крепостных. Все свободные.

  Неверие.

  - Так не бывает.

  Я покровительственно вздохнул.

  - К сожалению, бывает.

  - К сожалению?

  - Да. Сеньор заботится о своих людях. Бывают плохие сеньоры, которым на людей плевать. Но в целом мы должны заботиться о крестьянах как таковых, пусть некоторых из них можем гноить и наказывать. Там же никто никому ничего не должен. Не вписался в эту жизнь - подыхай на её обочине, никто тебе не поможет. Совсем никто..

  И снова я её не шокировал.Здщесь то же самое, заботятся только о СВОИХ. Даже королю плевать на подданных - никакого соцобеспечения тут нет, а расскажи я о нём - не поймут.

  - А ещё там нет аристократии. Нет, там есть элита, которая 'рулит' государствами. И попасть в неё, не родившись её членом, невозможно. И границы между элитой и быдлянами ещё больше. Но внешне все провозглашены равными, и у крестьян и ремесленников юридически те же права, что и у правителей и членов их семей. И более того, доступ к благам тоже у всех схож, просто у одних золочёная карета с каретами охраны, а у других простые жоповозки-развалюхи. - В целом аналогию привёл корректную, как ещё изобразить относительное равенство - не знаю. - Но и те и те могут ездить по ним по дорогам королевства, а не таскаться на своих двоих. И так во всём. Всё есть у всех, просто у элиты больше и качественнее.

  Снова неверие и скепсис. Ладно, потом буду объяснять, пока только поделюсь общей информацией.

  - Я там был... Никем, - продолжил я. - Двадцать семь лет в теле ремесленника. Не зная, кто я и откуда. Ничего не помня о прошлой жизни. Я не был не то, что графом - я был ничтожеством! - воскликнул я, ибо вновь вспомнил красный провод, синий провод, писк тестера... - Ничего не добившимся юношей с самомнением. А потом я... Умер.

  - Убили? - нахмурилась она, но как-то равнодушно. Слишком загрузил.

  - Сам. Почему - не знаю, не спрашивай. Грешу на сердце, но точно сказать не могу. Я помню себя там, отдыхающего после работы... И сразу оказался здесь. А передо мной - испуганные и злые глаза той ведьмочки.

  - Я помню всё, что было, Астрид! - подался я к ней. - Помню в каком платье ты была на первом балу. Помню, как мы сбежали на речку, под мост, и как ты тонула. А я бросился тебя спасать, хотя сам не умел толком плавать. Я помню свою первую охотничью собаку. И как отец привёл к маленькому Дружку и учил работать с ним, воспитывать его. Как стоял на коленях на горохе, когда отец наказывал. И помню... Наш тот первый раз. - Провёл ей по шикарным рыжим волосам. - После которого тебя в темпе выдали замуж, чтобы глупости больше не делали.

  - Р-ричи... - потянула она, из глаза её потекла слезинка - я говорил на эмоциях, был убедителен, и это чувствовалось.

  - Но я помню свою сестру Вику! - продолжил я зло, меняя стиль повествования на противоположный. - Помню, как родители встречали нас с ней после школы по темноте, когда в городе объявился какой-то маньяк. Как мы вместе учили уроки. И как я учил плавать уже её - в городском бассейне. Помню маму и её огород, сбор колорадских жуков по помидорам, которые нельзя травить ядом, первую машину отца и наши поездки в Крым, на море. Помню костёр, лес, и группу сокурсников, с которыми пошли в поход. Выпускной, пьянку после первой сессии, где я разложил свою первую девушку - прямо там, на подоконнике. Эта жизнь - тоже моя. Как и вот эта, - похлопал рядом с собой. - Я не знаю, кто я, Астрид. Я не знаю, как мне быть и что делать. Потому, что жизнь там и здесь... Она слишком разная.