Михаил Колесов - Никарагуа. Hora cero

Сентябрь. Илья Глазунов

Прошёл месяц со дня возвращения Кольцова.

В университете и в UNI занятия проходили нормально. В перерывах — разговоры, разговоры. С Мануэлем дискуссия о «контрреволюции», с Луисом — об «идеологической борьбе» в Чили.

Кольцов был приглашён в посольстве на встречу с прилетевшим на несколько дней модным в Москве художником Ильёй Глазуновым. В общем, он произвёл впечатление приятное, но, конечно, — пижон. Себя он представил скромно: «основатель национальной школы живописи». Заявил, что нет современного и несовременного искусства, нет элитарного и массового искусства, но есть только национальное искусство, а потому оно «интернациональное». Ленинградец, но работал в Москве, в Суриковом институте. Хорошо говорил о Достоевском…

Затем посмотрели советский фильм «Вернёмся осенью» о службе «резервистов».

Странно как–то здесь смотрелись советские фильмы после тех американских, итальянских и других фильмов, которые почти ежевечерне Кольцов просматривал в кинотеатрах города. Конечно, среди них были разные по качеству фильмы. И даже имена режиссёров и актёров не определяли их художественный уровень. Он видел именитых актёров, игравших в посредственных, иногда просто порнографических, фильмах. Американские фильмы, в большинстве своём, средние по качеству, так как были рассчитаны на «массового», зрителя. Но эти фильмы, как правило, были профессионально сделаны, то есть кинематографично. Иначе зритель не пойдёт в кинотеатр. Советские же фильмы, которые были часто «высокие» по содержанию, здесь смотрелись как игровые «мультики» для взрослых. Они демонстрировались, обычно, в полупустых залах или на утренних детских сеансах (на которых второй фильм — бесплатный). И чем более серьёзную тему «поднимал» режиссёр, тем более примитивными средствами (как правило, лишь диалогами) она фильмовалась. Конечно, встречались редкие исключения, например некоторые комедии, были зрелищны и здесь пользовались успехом.

Вернувшись домой, Сергей просмотрел «Правду», прочитал статью нового министра МВД Федорчука об «учёте ошибок» и об «укреплении кадров» в милиции. Ночью шла стрельба в районе дома.

Празднование пятидесятилетия Евгения Орлова началось в субботу с совместного «домашнего» обеда (с борщом и водкой). Позже заехал Владимир Кордера и прибыли Рябов с Павловым, который вручил Орлову грамоту. Затем явился почти в полном составе «Планетарий» (кроме «мальчиков», т. е. «холостяков»). Векслер был «в ударе». Было очевидно, что именно он организовал это помпезное чествование. Ненадолго заехали ректор Умберто Лопес и президент CNES Хоакин Солис. Пако Фьерро привёз некоторых преподавателей из Департамента. В общем, народу было много, водки и шуму — тоже. Восхвалялась скромность и работоспособность именинника. Веселились до 4‑х часов ночи. Сергей устал и ушёл спать, но его бесцеремонно разбудили и вернули за стол.

На следующий день пьянка началась с утра. Приехали Виктор и Вартан. Вновь «загудели» круто, но на этот раз Сергей твёрдо отказался и уехал обедать к Луису. Потом посмотрел скучнейшую итальянскую секс–комедию «Жена в постели, любовник на диване». Дома немного отдохнул, посмотрел материалы к докладу. Спал плохо под шум дождя, который шёл всю ночь.

В понедельник прилетели жена Кольцова с шестилетней дочерью Женей. В аэропорт Сергей отправился на машине Ренсо вместе с Луисом. Самолёт прилетел в 8 часов. Виктор и Вартан встречали прибывших четырёх новых преподавателей. Дома Лиду приняли хорошо. Обедать отправились к Луису. Ужинали дома с соседями, как в «былые времена». Девочка ночью спала хорошо. У Сергея зародилась надежда на то, что присутствие дочери «утихомирит» жену и всё будет нормально.

В четверг, после работы, Кольцов с Луисом отправились смотреть машину для покупки. Накануне Сергей вручил ему 250 долларов (половину суммы). Машина произвела на него впечатление. Самолёт! Классический «додж» из американских гангстерских фильмов 50‑х годов. Но стоит дорого. Пока он не понимал, что Луис задумал? Ясно, что ему нужно было поменять свою «старушку», которая постоянно ломалась, на новую. Но денег у него не было. Он предложил Сергею купить машину «на двоих». Это позволит тому освоить вождение машины, а пока Луис обещал доставлять его на работу и обратно, а также предоставлять машину «по вызову». Это для него было несложно, так как его дом находился недалеко от «Болоньи». Предложение было заманчиво, так как предоставляло свободу передвижения, а значит — независимость. Это был выход. Но Луис что–то «темнил».

Кольцов передал Векслеру, подготовленный по его просьбе, кандидатский список «выборного актива» группы. Реакция была короткой: «посмотрим». После занятий в университете он отправился на выставку Ильи Глазунова в Ассоциации работников культуры. Было представлено 400 работ — портреты балерин (которые были совершенно неуместны здесь), никарагуанских «бойцов», портрет художника Гильена (вызвал общий интерес), несколько эскизных набросков. Странно, что не было ни одного портрета никарагуанских «командантес» революции. У Сергея, который раньше не видел работ художника, сложилось впечатление равнодушия. Глазунов, безусловно, был хорошим рисовальщиком, но холодным портретистом. Одна техника, — нет чувства, нет настроения.

Во время презентации выставки Глазунова съёмку вёл знакомый Сергею корреспондент советского телевидения Саша Сериков. Материал был передан на советском ТВ в программе «Время». И, как Сергей узнал из писем позже, он попал в «кадр» и его увидели мать, родственники и друзья.

Вечером Кольцов остался без ужина. Это был результат очередной стычки с Лидой. Его надежды на улучшение их отношений рухнули в первые дни. Жена вернулась к своей обычной манере поведения. Теперь ситуация усложнилась ещё присутствием дочери.

Дожди шли почти беспрерывно сутками. Особенно сильны были ливни по ночам. Но никто не пользовались зонтиками. Тропический ливень сломал бы любой зонтик сразу же. Потоки воды падали сверху сплошной стеной и неслись бурными реками по асфальтированным улицам, заливая тротуары. Но как только ливень прекращался, также мгновенно, как начинался, вода исчезала в течение нескольких минут. Шум ночного дождя стал настолько привычен, что не мешал спать. Здесь дождь воспринимался как естественное состояние погоды. В «сезон дождей» всё оживало. Можно дышать, а значит, можно было двигаться и жить. Это — благое время года.

Жизнь в «Болонье» шла налаженным чередом.

Сергей старался уделять больше внимания дочери, которая очень страдала из–за ссор родителей. Кольцовы располагались в одной комнате, где почти всё пространство занимала двуспальная кровать. Ребёнку негде было даже присесть. Поэтому все дети дома проводили время в общем холле. Дочь подружилась с Денисом Ромашиным, который не отходил от неё ни на шаг.

Луис заявил Сергею, что собирается возвращаться в Чили, и уже посетил посольство. Это заявление он сделал, когда Ренсо и Сергей пили пиво в его доме. Затем они отправились к Ренсо обсуждать этот серьёзный вопрос, прихватив Лиду и дочь. Пообедали жареным цыплёнком с пивом. Затем гадали на картах, и Сергей объяснял сестре Маргариты, как проехать в Москве к Кремлю. С Луисом Кольцовы вернулись домой.

На следующий день вечером Луис приехал на новой машине (8-цилиндровый «Ford»). Красавец! Прокатились на ней к бассейну и вернулись домой. И всё–таки Сергею настроение Луиса не понравилось.

В четверг утром в автобусе Кольцов узнал, что на рассвете (5.35) два неизвестных самолёта бомбили аэропорт Манагуа и дом Мигеля Д’Эското (министр иностранных дел), один самолёт разбился о смотровую вышку аэропорта, погибло 2 человека (бывшие пилоты FAR). Никарагуа не имеет своей военной авиации…

Занятия прошли нормально. Затем Сергей с Луисом на площади «19 июля» принял первый урок вождения, который прошёл неплохо.

Дома его ждала напряжённая обстановка и заплаканная дочь. Всё по–прежнему. Из–за хамского поведения Лиды, Кольцов был вынужден отказаться от «семейных» выездов. Ребёнка было жалко, она целыми днями сидела дома. Жена дочерью совсем не занималась и постоянно её терроризировала, зная, что этим она делала больно Сергею. Девочка смотрела на отца затравленными глазами, понимая, что мама сердилась на неё из–за него. Часто Лида прибегала к шантажу голодом. Причину она не скрывала. Это был ответ на отказ Сергея позволить ей свободно распоряжаться деньгами. Деньги для неё были немалые, и он хорошо знал по опыту семейной жизни, как она ими распорядилась бы…

В CNES Кольцов провёл первое заседание Методического Совета по отчёту уезжавшего в отпуск Бека. Затем работал в UNI, познакомился с новыми преподавателями. Потом присутствовал на «мини–митинге» солидарности с народом Чили, на котором хорошо выступал один из его «учеников» Эмилио Контеро. После занятий просмотрел газеты за неделю: