Чары Аширов - Старый вождь
— Я не оставлю без присмотра лошадей… — заверил Назар.
Старик успокоил их:
— Ребята, можете оба спокойно засыпать, люди Ораза сюда не посмеют спуститься…
Ночью Хаджимурад проснулся и сменил Назара.
Когда луна коснулась вершины холма, возле лошадей появилась чья-то тень. Хаджимурад встал с кошмы и осторожно направился к коням. Но тут же услышал:
— Гость, почему вы не спите?
— А, Мурад, это ты? — узнал парня по голосу Хаджимурад. — Ты ведь, кажется, ушёл домой, а оказался почему-то здесь…
— Я хотел, чтобы вы спокойно поспали, вот и решил покараулить лошадей, — признался парень.
— А сколько тебе лет, Мурад? — поинтересовался Хаджимурад.
— Дед говорит, что четырнадцать, а мама уверяет, что мне лишь тринадцать.
— Ну и кто ж из них, по-твоему, прав?
— Наверно, дедушка прибавляет год, чтобы можно было уже работать. Я и работаю чолуком у отца…
— А не знаешь, сколько лет твоему деду?
— Почему же не знаю? Восемьдесят шесть.
Хаджимурад удивился:
— Вот молодчина старик, восемьдесят шесть лет, а такой крепкий.
— Он ещё в прошлом году был чабаном! — восторженно выпалил Мурад, — но папа стал настаивать, чтобы он перестал работать. Теперь вместо него ту, чужую отару, пасёт младший сын дедушки — дядя Сапар.
— А сколько всего сыновей и дочерей у дедушки?
— Девять сыновей и пять дочерей, — охотно ответил парнишка.
— О, так много и все здесь живут?! Тогда понятно, почему Ораз-келте не нападает на вас, — улыбнулся Хаджимурад.
И Мурад, подзадоренный этой улыбкой, добавил:
— У дедушки моего семь братьев, а у них тоже помногу сыновей.
— Ничего не скажешь, молодцы! С такой роднёй никакие Оразы не страшны! А у вас есть своя отара? — гость не сводил взгляда с возбуждённого паренька, который охотно отвечал на его вопросы:
— Дедушка сам пасёт нашу небольшую отару. В этом году у нас сопок овец окотилось. А всего у нас сто десять овечек. Аллах даст, на будущий год станет ещё больше. Ну, да хватит об овцах говорить, мы очень рано выедем?
— На рассвете, — сказал гость, — иди отдохни, Мурад-джан.
«У старика девять сыновей. У его братьев тоже сыновья. И хотя скота особого у них нет, их принято считать счастливыми и богатыми, потому что их самих много. Правда, все мужчины этой большой родни пасут чужих овец. И только за небольшой собственной отарой ходит сам старик. Вероятно, они начали с малого. Затем каждый брат и сын старика прибавляли по одной или две овечки в год. Стадо постепенно увеличивалось, и как в той сказке, из капель образовалось озеро. А если в семье есть скот, то она уже считается состоятельной». Когда гость очнулся от своих раздумий, то на востоке небо начало бледнеть. Он подбросил лошадям овса и стал их седлать. Проснулся старик, невестки захлопотали. Мурад уже покормил своего белого ишака и тоже готовился в дорогу. Поднялся и Назар, помог Хаджимураду напоить лошадей. После завтрака хозяин обратился к гостям:
— А ну скажите, дорогие гости, что вы будете делать, если отыщите своего маленького раба, а Ораз-келте его вам не отдаст?
— А что бы вы нам посоветовали? — спросил он хозяина.
Старик помолчал в раздумье:
— Если вы просто попросите мальчишку у этого Ораза, он ни за что вам его не отдаст, тысячу всяческих причин придумает, одну нелепее другой. А если захотите купить, он поймёт, что этот, мальчик вам необходим и заломит за него такую иену, что вы с ним ничем не расплатитесь…
— За освобождение этого мальчика я готов отдать, всё, что у меня есть — и коня, и оружие, — воскликнул Хаджимурад.
Старик молча покачал головой:
— Если имеешь дело с Оразом-бандитом, то без лошади и надёжного оружия нельзя оставаться, иначе тебе не поздоровится. Надо что-то другое придумать, Ведь есть же пословица: «У вора воровать не грешно». Как вы на это смотрите?
— Вы же лучше нас знаете этого проходимца, вот и посоветуйте с какого боку к нему лучше подступиться. Если говорите, что иначе не выручить мальчика, мы его увезём, не спрашивая Ораза, — рассуждал Хаджимурад.
— Посмотрите, подумайте, — заметил старик, — но лично мне кажется, что разговор с Оразом-вором вам ничего не даст и нисколько не поможет вашему доброму делу, мальчика придётся незаметно увезти, иного выхода здесь нет… Только будьте начеку в дороге, — добавил старик, — как бы они не кинулись по вашему следу и не догнали!..
Оседлав лошадей, Хаджимурад с Назаром последовали за белым ишаком Мурада.
— Мурад очень толковый парень, едет незаметными низинами, чтобы нас не увидели, — заметил Хаджимурад. — Далеко ещё до тех мест, где пасутся отары и твоего отца, и этого Замана? Ты нас и отцу не показывай… — обратился он к проводнику.
Мурад почти шёпотом ответил:
— Хаджимурад-ага, мы уже миновали отару отца. Теперь прямо перед нами должны быть овцы Замана. Может, вас подвести прямо туда? А?
— Понимаешь, Мурад, мы же такое дело затеваем, что лучше самому чабану не показываться на глаза, пусть он о нас ничего не знает, — тихо сказал Хаджимурад.
— Хорошо, ага, — кивнул провожатый, — но всё же, если вы хотите сделать добро чолуку, то чабану Замену можно было бы и рассказать об этом, он такой человек, что не подведёт, а, наоборот, ещё поможет вам…
— Это ты, Мурад, правильно говоришь. Если чабан хороший человек, он и в самом деле согласился бы нам помочь. Но из-за этой помощи Заман сам может сильно пострадать, лучше не будем вмешивать его сюда. Сами освободим паренька, — посоветовал Хаджимурад.
— Тогда сделаем так: вы стойте в саксаульнике, а я отправлюсь на дорогу, по которой, обычно, ездит их чолук, он каждое утро проезжает здесь на ишаке в свою отару, — объяснил Мурад и отправился на дорогу.
Вскоре на ней оказался и другой юный ездок на таком же маленьком ишаке. Мурад его окликнул. Оба остановились почти рядом с саксаульником и стали о чём-то беседовать.
— Джапар! Джапаркули! — не вытерпев, крикнул Хаджимурад.
Услышав своё настоящее имя, мальчик резко повернулся и направил ишака в саксаульник. Мурад последовал за ним.
Увидев хорошо одетого человека в белой папахе, паренёк нерешительно поздоровался с ним…
— Я пришёл, чтобы отвезти тебя домой! — сказал Хаджимурад.
Юный чолук не сразу поверил его словам, но искоса посматривал на двух незнакомых ему людей.
— Отец твой Хабип-пальван, мать Беневше, сёстры Шапери и Гульчахра передают тебе привет.
Мальчик совсем растерялся.
— Ты узнаёшь своего коня? Подойти, присмотрись, — Хаджимурад снял с седла хурджун, что-то доставая из него…
Джапаркули обнял коня за шею.
— А это твоя одежда, я привёз её из вашего дома. — Хаджимурад стал вынимать из хурджуна чекмень, рубаху, штаны, сапоги.
— Это папа и мама прислали?! Они живы и здоровы? — мальчик подбежал к Хаджимураду, упал у его ног и заплакал…
— Джапаркули, будь мужественным, побыстрее переоденься и — на коня!
Паренёк быстро содрал с себя лохмотья, стал переодеваться. Хотел было надеть и свой суконный чекмень, но Хаджимурад спрятал его в хурджун:
— Пусть он здесь полежит, а ты одень вот этот, — протянул Джапаркули чекмень, который выиграл на тое. — Ничего, что он немного великоват, затянешь его кушаком и садись на коня.
Хаджимурад вынул из хурджуна валеную папаху и стал разглядывать её:
— Нет, в здешних краях таких не носят, потом, в родных местах её наденешь, — он сунул папаху обратно в хурджун, который прикрепил к седлу.
Мурад спрыгнул со своего ишака и надел на Джапаркули свою новенькую коричневую папаху. Сам же взял его старую-престарую.
Джапаркули благодарно посмотрел на своего сверстника, не зная, что и сказать этому доброму парню. Но на помощь ему пришёл Хаджимурад:
— Спасибо тебе, братишка Мурад-джан, да вознаградит тебя аллах за такую щедрость и доброту!
Хаджимурад вскочил в седло, протянул руку Джапаркули и помог ему усесться рядом с собою.
— Мурад! — обернулся к парню Хаджимурад, — а ишака как-нибудь незаметно отправь к отаре Замана.
— Ладно, я его немного подгоню, а там он сам найдёт к ней дорогу. Благополучного пути вам! — совсем как взрослый напутствовал гостей парнишка.
Приятная мелодия
Неожиданное исчезновение Назара встревожило всю его родню. Обеспокоенная мать утром обратилась к невестке:
— Тыллагозель, что-то не видно нашего Назара? Куда бы он мог деться так рано?
Тылла, прикрывая рот яшмаком, тихо ответила:
— Не беспокойтесь, никуда он не делся. Уехал в пески посмотреть овец. А я ненадолго схожу к отцу, — сказала она свекрови и торопливо вышла из дома.
Такой поспешный уход невестки не успокоил мать Назара, а ещё больше насторожил: «Тыллагозель, наверно, не хочет мне сказать, куда отправился среди ночи сын, а сообщит об этом своему отцу и заодно, возможно, о чём-то важном посоветуется с ним. Моя невестка — характером в отца. И сыновья и дочь старого вождя не жалеют сил для родного племени, для своего села. Да ведь и Назар такой же, вряд ли он поехал ночью в пески лишь для того, чтобы на овец поглядеть, наверно, ему предстоит выполнить что-либо более важное… От меня, вероятно, скрывают всё», — раздумывала мать Назара.
