София Кульбицкая - ПОРОЧЕСТЕР или Контрвиртуал
- Господи, хоть бы всё прошло хорошо! Хоть бы его там не прокатили…
- Что, я так уже надоел? - всё-таки сорвался я. Лена посмотрела на меня непонимающе:
- В смысле?..
- Ну, ты же сама говоришь… Несколько секунд мы тупо стояли лицом к лицу и смотрели друг на друга оловянными глазами, пока, наконец, её олово - это было чудо - не начало медленно превращаться в жидкое серебро:
- Ты не понял… Я имею в виду, не обидела бы его "невеста"… Или ведущие… Но я и вправду, видно, был непонятлив. Тогда Елена, волнуясь, начала сбивчиво объяснять:
- Ну ты же его знаешь. Ты должен его знать лучше меня! (Ну, это положим, - подумал я.) Сейчас это всё - разговоры. А завтра, оказавшись там, на публике, перед телекамерами, он и думать о тебе забудет! Уверяю тебя: он не умеет быть на вторых ролях. Главным героем будет он сам, и выбирать будет - для себя… А там уже поздно будет отматывать назад, своё отдавать он уже не захочет… Если его отвергнут, сам знаешь, какой это для него будет стресс!.. - Как ты спокойно об этом говоришь, - недоверчиво сказал я. - Неужели ни чуточки не ревнуешь? Не боишься его потерять?.. Лена усмехнулась и пожелала мне спокойной ночи. Впрочем, тут же спохватилась - и предложила сделать по старой дружбе успокаивающий массаж. Конечно, я не возражал. На сей раз я не чувствовал боли: Елена была очень нежна и деликатна, на миг мне даже показалось, что она… Но вероятнее всего, она просто устала и не хотела напрягаться. Несмотря на это, заснул я почти счастливым. На следующий день ощущение тихого уюта и покоя уже не вернулось. Мы с Леной были как на иголках, поминутно раздражались друг на друга - и ругательски себя ругали за то, что струсили и не поехали в телецентр. Дураки, ведь нас никто бы не тащил в кадр насильно - мы могли просто посидеть в студии, "поболеть" за жениха! Но это мы поняли уже постфактум, нашарив в Интернете материалы на соответствующую тему.
- Ладно, - подытожила Лена со вздохом, - может, оно и к лучшему. С нами он бы он только больше волновался. Это было правдой. Зная Порочестера, можно было с уверенностью сказать, что вид наших лиц в незнакомой обстановке действовал бы на него сокрушительно, как на домашнего мальчика в летнем лагере - приезд любимой бабушки. Уж лучше нам сидеть дома, поминутно смотреть на часы - и гадать, что там происходит сейчас в этом чёртовом шоу… Наконец, подоспел вечер, а с ним и звонок от Порочестера. Лена, крутясь вокруг меня, так и приплясывала от нетерпения, - но тот лишь коротко сообщил, что уже освободился, успел придти домой и перекусить и ждёт, чтобы я забрал его. Этого нам показалось недостаточно:
- Ну как, как?..
- Потом всё расскажу, - уклончиво отвечал Порочестер. Голос его звучал немного странно, как-то сдавленно, что ли, - но само то, что он не рыдал, не паниковал и не причитал, намекало на то, что всё прошло тип-топ. Уж когда у Порочестера что-то неладно, его реакцию ни с чем не перепутаешь. Я ещё утвердился в своих выводах, когда вёз Порочестера в Ногинск. Он и тут отмалчивался - мол, погодите, дружище, терпеть не могу рассказывать одну и ту же историю по несколько раз! - но в уголках его толстых губ я заметил что-то вроде удовлетворённой полуулыбки. Ну, тут уж я совсем успокоился. За него… Дома нас ждала возбуждённая до крайности Лена; не успели мы въехать в калитку, как она уже набросилась на нашего скромного триумфатора с расспросами:
- Ну как, как?!! Видел Гузееву?!! Как она выглядит?..
- Прекрасно выглядит, - с достоинством отвечал Порочестер, - она меня сразу признала - мы как-то пересекались на Мосфильме. Так что я с самого начала знал, что она меня не подведёт - представит невестам в лучшем виде. Ларка - свой человек…
- Так всё прошло хорошо? Выбрал невесту для Дюхи? Я думала, ты сразу сюда её привезёшь! Ну, рассказывай же, не мучай!.. Но Порочестер стойко держался даже после того, как накрыли стол и сели пить чай с коньяком и тортом, который я предприимчиво купил по дороге. То есть про собственно съёмки он рассказывать отказался наотрез - не хотел, по его словам, портить нам удовольствие: "Всё увидите сами". Да ведь и главное, сказал он, происходит отнюдь не на передаче. Главное - за кадром, ведь, как известно, многие герои телешоу, выйдя из студии, тут же разбегаются в разные стороны, чтобы больше никогда не встретиться. А вот у него с Аллочкой, он надеется, так не будет…
- С Аллочкой!!! - чуть не выпрыгнули мы с Еленой из-за стола. По крайней мере, у нашей потенциальной подруги имелось имя. Это уже было что-то осязаемое…
- Да, Аллочка. Уверен - с крючка не слетит! Морду-то воротить ей уже не по возрасту, скажем прямо… - и Порочестер, опустив глаза, деликатным жестом утёр испачканные в торте губы салфеткой. Я хехекнул. Елена в ужасе округлила глаза:
- Не пугай меня так! Сколько ж ей лет? Намного меня старше?..
- Да чуть-чуть, - признался Порочестер, - ей слегка за сорок. Но выглядит она не так, чтобы… То есть хорошо, но не до такой степени… Да нет, вы не пугайтесь, она очень симпатичная! Вам понравится! Это я говорю, в смысле, чтоб Вы, дружище, не беспокоились - никуда она от Вас не убежит…
- Но человек она хотя бы интересный? Приятная в общении?..
- Да что вы ко мне пристали?! - разозлился карлик. - "Приятно-неприятно" - понятия субьективные… В конце концов мы поняли, что добиваться от него какого-то связного рассказа - бессмысленно. Лена, которую явно распирало, молча скалила зубы и настойчиво пыталась подцепить мой ускользающий взгляд своим озорным, но ничего у неё не выгорело: я терпеть не могу такого рода переглядушки поверх головы (якобы) ничего не замечающего простака. По-моему, это признак дурного воспитания и ничего более. К тому же я сам слишком долго был в роли третьего лишнего, чтобы теперь подвергать этой участи старого друга. Но, в общем-то, я в очередной раз убедился, какая всё-таки Лена хитрюга. Всё шло как по нотам - написанным ею нотам. Когда я в лоб спросил Порочестера, скоро ли он привезёт красавицу-невесту на смотрины, тот заявил, что, дескать, ещё недостаточно хорошо знаком с Аллочкой, чтобы у него был удобный повод представить её друзьям. Что ж, мы, собственно, никуда и не торопились. Махнули рукой и решили, и правда, дождаться выпуска передачи, чтобы увидеть всё своими глазами. Это оказалось делом небыстрым. К тому счастливому дню, как мы, наконец, увидели физиономию нашего друга в анонсах на сайте "ДП", мы уже успели высадить всю нашу рассаду в грунт - и даже поставить теплицу для огурцов с помидорами! Честно говоря, я долго не верил, что это нам удастся. Особенно когда начали присматривать место, и Лена сказала, что лет двадцать назад, когда она была подростком, теплица на участке уже была. Ну и где? - А вон там, - и Лена махнула рукой в сторону огромных зарослей травы выше меня ростом, избавиться от которой, казалось мне, без помощи бульдозера невозможно. А вот поди ж ты! Справились. И скосили, и выпололи, и перепахали - правда, для этого Порочестеру пришлось взять недельный отпуск, а мне - на время забыть о том, что я искусствовед. Зато теперь мы были уверены, что наши земельные угодья не напугают долгожданную гостью: участок, старательно постриженный и оформленный аккуратными грядками, выглядел образцово-показательно - хоть для журнала "Сельская жизнь" снимай. Особенной гордостью была теплица. Её мы тоже ставили сами: врыли в грунт металлический каркас, а сверху укрепили огромные листы полиэтиленовой плёнки. В таком вот - готовом - виде она выглядела лёгкой и элементарной в сборке, а ведь поначалу были моменты, когда я попросту не верил, что нам удастся её одолеть. Хорошо помню, как это всё происходило. Работали вдвоём. Накрапывал противный мелкий дождик, время от времени сильные порывы ветра вздымали неукреплённый полиэтилен, как парус, но Порочестер был стоек: он, как всегда, хотел доказать, что без него и тут не обойтись, - поэтому отправил Елену в дом во избежание, якобы, простуды, а сам компенсировал недостаток роста ловкими прыжками в высоту - когда надо было поддёрнуть непокорный лист плёнки или перебросить конец капронового шнура через двухметровый свод теплицы таким образом, чтобы я мог ухватить его с другой стороны. Всё же, как он ни старался, партнёр для такого вида спорта из него был неважнецкий. Больше всего мне хотелось послать его куда подальше, а взамен кликнуть Лену, с которой, я уверен, мы бы справились гораздо быстрее - у неё-то ноги были длинные, а руки - сильные. Увы, я по горькому опыту знал, чем это чревато. На зализывание оскорблённого мужского достоинства Порочестера (это я образно!) ушло бы потом гораздо больше времени, чем на возню с этой чёртовой теплицей, а посему я жестко держал себя в руках. Все эти соображения заставляли меня, однако, чувствовать себя жертвой очередной моральной ловушки, из которых я, собственно, с первого дня нашего знакомства и не вылезал - такой уж он был на это дело мастак. Нарастающее бешенство - ибо Порочестер больше мешал мне, чем помогал, а я терпеть не могу, когда что-то тормозит мою работу, - в конце концов толкнуло меня предаться жестокому развлечению, которое я в те дни практиковал, признаюсь, частенько. Ибо у Порочестера в кои-то веки появилось слабое место, которое я мог ковырять безнаказанно - надо сказать, это было редкостным наслаждением. Мы как бы поменялись ролями: в кои-то веки я, а не он, был хозяином ситуации, я мог куражиться вволю, а он - лишь смиренно и терпеливо отбивать мои подачи. Слаб человек: у меня просто не хватало силы воли упустить такой случай. Вот и теперь - после очередного его манёвра с верёвкой, заставившего меня не только потратить силы на лишнее движение, но и ободрать пальцы о железяку, - я с мстительной радостью выволок на свет всё ту же добрую старую тему, которую мой друг вот уже почти месяц старался упихнуть поглубже, и принялся её мусолить:
