Аркадий Крупняков - Марш Акпарса
( п ну in и ноту весь — не успевает таскать из клети кадушки с
пивом. На го он и савуш — свадьба все время должна идти без задержек. Туга и Боранчей по-стариковски гуляют в кудо. Пока пиво из каждой кадушки пробовали — напробовались. Оба лежат на нарах—песни без слов поют.
Ковяж и Янгин запалили в стороне еще один костер — на вертеле жаряі козла, убитого в лесу перед свадьбой. Много работы у братьев: накормить столько гостей — не шутка. Два часа насыщались гости. Видит савуш: напились, наелись все досыта. Многие уже запачканные в жире пальцы вытерли о волосы. Другие жмутся ближе к музыкантам. И Топейка кричиг:
— Люди! Кто хочет есть лапшу молодой жены? Узнайте, какая из нее будет хозяйка.
Мужчины машут на жен руками, идите, мол, вы, мужское ли это дело — лапша.
Несколько женщин идут в кудо и скоро возвращаются, качая головами,—лапша молодой жены пеш сай![6]
— Теперь надо узнать — на гуслях невеста играть умеет ли?— кричит савуш и подносит Эрви гусли
Эрви кладет инструмент на колени и начинает медленно перебирать струны. Гусли звенят печально, и еще печальнее звучит песня Эрви:
На лужайках на зеленых Мы поем до сенокоса,
А у девушки веселье Лишь до свадьбы.
После — слезы.
Как вольготно зверю, птице До открытия охоты...
А у парня после свадьбы И тревоги, и заботы.
«Правду говорит песня»,—вздыхают семейные люди и охают, слушая ее. Вспоминают молодые годы. А две молодайки, подвыпив, свою песню запели:
Мака красный огонек Опадает в ранний срок...
Век девический короток —
Увядает, как цветок.
Но Савуш огрел плетью пьяных баб, велел замолчать. Он ведет свадьбу по прямой тропинке — в сторону уходить не дает. Он опять кричит:
— Пусть Аказ подарит молодой жене песню. Пусть споет!
Гусли от невесты переходят к жениху. Аказ вспоминает мелодию, что пел недавно в лесу, и дарит ее невесте со словами, которые сразу же берет в своей душе:
Гусли, сердце раскройте мое,
Птица-песня, людей позови.
Моя радость и счастье мое —
Цвет зари, дорогая Эрви.
Прилетают к нам птицы весной...
И крылатой стрелой журавлей В мое сердце вошел облик твой.
Ясным светом стал жизни моей.
Расцвели и леса, и сады,
Мне черемухой кажешься ты,
И поешь ты звончей соловья,
11гнлглилная лада моя.
Шумим одобрении встретили гости конец песни. Они, однако, мм ■ пин.* ni гг | ) о и utile ни разу. Больно хорошая песня. С таким
мужем и пп. легко будет жить. А девушки думают, какая
ni Ни иг дремлет савуш. Дал знак, унесли холсты ■ ни |ни мпхнул плеткой — ударили музыканты в
imWMp
f ni i н I и р и и и i I и и у ni Пляску начинай!
^|«>УШИН lUIMIIiyi llllixlln, ПЛИНИИ flllpllll с озорством дрыгают
Н.М ВЫИ Пумм, М. ................ бычки Мужики е песней, с шутками да
|йИ||у1»мми. II ........................................................... Г жалобой па тяжелую
I mil и к н мши и мин v t. i ригу i пианами, на одном месте топ- Чуин II il i много ли напляшешь?..
Iny i и ni к mi i р. i i •' р ni ю i сердце Пакмана, словно пилой, удары
м ............... у ni п ю t Раньше была слабая надежда: в народе шли
£ду*н и" Г 11 и ми oiaaci тамгу Большого лужавуя Мырзанаю. IVIн и мир и i ииеиплен Рели бы отец стал главой всей Горной стороны mi помог бы Пакману отнять Эрви у Аказа. А сегодня иг* у ni ci и Линч f i пне i лужавуем. Он молод, силен... И не видать Пакману Эрин Бросился парень со двора, прибежал в священную нишу, упал им колени:
Ïii чго tu ка зппшь меня, великий юмо? Не я ли первый последний идти, не идти приносил тебе обильные жертвы, не я ли молил
|
и)и и иг и ночь? Теперь Эрви прошла сквозь свадебный костер... Великий юмо, расстрой эту свадьбу, расстрой! Молчишь? Не хочешь?
Пакман вскочил и бросился бежать. И вдруг — голос отца: Пакман, остановись! Куда ты бежишь, как заяц от собаки? Не могу... Поеду домой!
>*, ид. Чуть что — сразу слюни распускаешь...
И ты меня не хочешь понять. Грудь рвется на части. Я утоп- ниг 11 Пакман упал на траву возле стога сена и заплакал от обиды и горя. Отец присел около него, положил руку на вздрагивающие плечи сына:
— Ну, поднимись, сядь рядом. Другой давно бы девку уволок, так все поступают, со времен Чоткара... Еще не все потеряно. Мы не знаем, что будет через час. Ступай на свадьбу!
— Ты только обещаешь!—Пакман сел на траву, злоба на отца вспыхнула в нем.—«Вот подожди, я буду лужаевуем»! А сам Туги боишься!
— Он всей Горной стороны глава. Я к нему обязан относиться пока с почтением.
— Мы—сторонники мурзы, ближе к Казани...
— Помолчи пока. Сюда идут.
Шемкува появилась около стога неожиданно.
— Ну, наконец-то я тебя нашла, Мырзанай.
— Вернулась? Все сделала?
— Как ты велел. Мурза Кучак уже в пути...
— Иди. Пусть нас не видят вместе.
— Мурза будет на свадьбе?—спросил Пакман, когда старуха ушла. — Ты его позвал?
— Не проговорись, смотри. Я долго шел к цели извилистой дорогой. Много лет подряд расшатывал я доверие Казани к Туге. Ты знаешь: Казань мне верила, но старые глупцы горой стояли за Тугу. Теперь в моих руках судьба Аказа. С согласия отца он убил сборщиков ясака, втянул в это дело татарина Мамлейку, а потом спрятался в мечети и осквернил убежище аллаха. Такое не простят... Смотри: бежит Мамлейка! Видно случилось что-то. Пойдем.
...Мамлей соскочил с коня и сразу—во двор. Стрела, пущенная ему вдогонку, ранила плечо, вся левая рука была в крови. На дворе у него закружилась голова, он привалился к дереву и опустился на корневище. Крикнул:
— Эй, люди?!. Где Аказ?
— Что с ним?—К Мамлею подбежал Сарвай. — Он весь в крови.
— Позовите Аказа. Там... на дороге.
— Я здесь, Мамлей!—Аказ опустился на колени, начал расстегивать бешмет. — Ты ранен?
— Мурза Кучак, с джигитами. Улус разграблен... Народ разметан по лесу... С муллы Кучак сорвал чалму за то, что тот приютил нас в мечети. Сейчас придет сюда... Я еле вырвался... Предупредить...
— Топейка, где ты!—Аказ встал, оглядел двор.
— Я тут...
— Седлай коней немедля! Ковяж, Янгин!
— Мы здесь!
— Скачите по илемам, поднимайте всех!
— Постойтеї—к Аказу подошел отец и старейшины. — Ты что, Аказ,— забыл перед кем стоишь Здесь старейшины, а ты кричишь.
- Сюда пускать мурзу — самоубийство!—воскликнул Аказ. — ‘Iлечь негде драться, тесно!
Слыхали?—Атлаш развел руки. — Ему подраться захоте- /и il l.I А может, лучше миром встретить гостя и посадить за стол?
По-твоему, мы должны подставить шею под сапог мурзы? Пусть давит!
Мальчишка ты. Не поглядев под ноги, можно ли прыгать с обрыва?
- Дивлюсь я, старики...
А ты смотри, к чему приведет драка,— сказал Мырзанай, кивнув па Мамлея. — Дивиться перестанешь.
- Сколько их?—спросил Аказ Мамлея.
С полсотни.
- Жалкая горстка, а вы боитесь! Мы прогоним!..
- «Прогоним». А завтра их будет во сто раз больше.
Мы все поднимемся!
И ты начнешь войну? Людей станешь губить?
А я бы отпустил Аказа,— спокойно заметил Эшпай. — Я
ми/мої в табуне коней волка. Табун шарахался из стороны в сторону, волк рвал лошадям горло. Но стоило одной кобыле в ход пустить копыта...
То волк и лошади,— зло возразил Мырзанай. —А мы люди.
С мурзой договориться можно.
Смотрите, смотрите,— предупредил Сарвай. — Если мурза
і татарский улус, муллу, то с нами он договариваться не будет, может и верно - прервать свадьбу?
Все посмотрели на Аптулата. Он карт — обычаев хранитель. Что скажеттак тому и быть.
Не забывайте, что Аказ жених,— сказал Аптулат. — И если мы I ми п.Пу пополам разломим, надо невесту новую искать.
I . о м , > Ата і подскочил к карту.
Комік і уаі.іоі ршаї'ЛИі свадьбу на две части, это значит: Яиі, ни у і о/о н мамі і они,
• Мін їм молчишь, опар Аказ обратился к Tyre.
Сын мой ....................... мп ні Юмо, бог царей, нас защитит. Ни-
410 бы ни июиньи III' /И лаги И Иди, тебя ждет невеста.
Ию ни in і , ни л л силі ч Гюрапчгй. І Інчего никому не
MfiopHlP, IIу-1 II, ІІИІЛІ.Пц илгі твоим чередом. Если мы встретим мурзу полічим И увяженном.,,
М у р ні ушам, чи» MI.I были в мечети?—спросил Аказ Ма-
ИЛнМ
М > і о и пт і ка мі л ему ни слова.
111111 і т м и кудо- и перевяжу рану.
