Записки раздолбая или мир для его сиятельства (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич

  - Ваше сиятельство, что с вами? Не гневайтесь, скажите, чего нужно, всё исполним, - лепетала эта старая проверенная, но дура.

  Мои руки задрожали. Я уже учёный, понял, что сейчас начнётся. Да чего ж она стоит, буркалы вылупила? Я ж её того... Не специально! Неспроста же мастерская вся из камня!

  - У-хо... Ди! - прошептал я, сдерживаясь изо всех сил. Старая служанка попятилась... Наконец, дошло. Но поздно - не успеет. Дура, да беги же быстрее! Я ж не могу долго распинаться - больно говорить! Но самосохранение у тебя, блин, должно же быть?

  Стараясь не задеть тётку, развернул руки в противоположную сторону и... Из них тут же полилось пламя. Из рук. Как бы. 'Как бы' потому, что энергия для пламени шла изнутри меня. Я создавал из неё пламя у границы своих рук, выпуская её на свободу. Но пападокс в том, что бралась она не изнутри меня, а... Снаружи. Ею было пропитано тут всё. Она просто вливалась и вливалась в меня, и я не мог остановить этого.

  - А-а-а-а-а-а-а! - ревел я, прогоняя сквозь себя киловатт за киловаттом. Боль, адская боль! Но эта боль помогала мне забыться и не сойти с ума.

  Ибо я - граф Пуэбло. Юный мажор и сукин сын, обожающий трахать простолюдинок, издеваясь над ними, с компанией дружков. Ставший графом только три месяца назад. Три, мать его месяца, как я сирота! Круглый! Ибо до этого графом был мой отец, Харальд Чёрная Молния Пуэбло, человек, от имени которого трепетал даже его величество Карлос Пятый Серторий. Великий отец последнего ничтожества.

  И он умер. Вслед за матерью. Оставив меня одного. Одного, ибо Астрид сумел выдать замуж девять месяцев назад, как раз перед самоё этой грёбанной эпидемией, и теперь у неё считается, что есть семья. А я ОДИ-И-И-И-ИН!

  Жар выпущенного пламени обуглил стену напротив, оставив на ней чёрный от копоти след диаметром с полтора метра. Давление энергии, наконец, ослабло, и я снова смог думать.

  ...И я - Рома Наумов. Лунтик. Неудачник по жизни, которому не повезло стать графёнышем - иначе стал бы таким же грёбанным мажором, как я - Рикардо граф Пуэбло. Мальчик Рома, у которого отец - мелкий ИП с подержанной иномаркой, мама с огородом, где выращивает ежевику, да сестра, нашедшая свою опору в лице сына одного из областных крупных чиновников. Правда, сын тот в отличие от меня - порядочный, и в жизни уже многого добился. А я, сволочь, даже не соизволил с ним познакомиться. Ибо стыдно, позорить Вику не хотел, что у неё брат неудачник. Вот был бы графёнышем...

  - А-а-а-а-а-а-а! - орал я.

  - А-а-а-а-а-а! - кричала старая служанка, пятясь к двери. Одежда на ней загорелась от жара, она, наконец добралась до открытого зева этой каменной пещеры, после чего её завалили камнем-дверью. Ничего, там её ждут, потушат. А я...

  А мне хочется умереть. Только что-то подсказывает, что поздно. Уже умер.

  ...Ноутбук! Мне срочно нужен ноутбук!

  'Чтобы и его спалить к чертям?' - усмехнулся я сам себе.

  'Чтобы не сойти сума и выйти из грёбанной матрицы!!!' - парировал я в ответ.

  - Собрал? - спросил он десятника Вольдемара, подошедшего к воротам, ведя под уздцы боевого коня, следом за которым шло несколько сменных и вьючных. Следом виднелись лошади ведомого им небольшого, но очень опасного для недругов отряда. Сотник был растерян происходящим, но присутствия духа не потерял. Ему было не просто не по себе - его колотило при одном упоминании, даже про себя, что с сеньором случилось непоправимое. Но он гнал прочь все панические мысли, твёрдо понимая, что запаникует он - и от огромного графства не останется камня на камне. Что с юным Рональдо - пока до конца не понятно, может всё и образуется, и пока есть надежда, он должен показывать всем, как надо себя вести.

  Он знал, как сходят с ума одарённые. Знал, что означают жесточайшие выбросы их мощи и почему мастерская - полностью из камня. Дар даётся всевышним не просто так; и главной платой за получениемогущества является... Безумие. Дар сводит с ума, и чем сильнее колдун - тем он безумнее. Сотникуне хотелось убивать мальчишку, хотя умом понимал, что придётся. Но пока не испробованы все средства - он будет бороться.

  - Так точно, сеньор. Два десятка, только ветераны, - доложил десятник Вольдемар, глава личных телохранителей юного графа. - По два заводных коня и по два вьючных. За пять дней доберёмся. За декаду постараемся обернуться.

  - Дерзай. Нигде не останавливаться! - решил дать он напутствие, хотя Вольдемар и так всё прекрасно знал. - Не пить. Языки не распускать.

  Десятник посмотрел на сотника с обидой, но старому вояке треволнения подчинённого были фиолетовы.

  - От этого зависит наше будущее, - добавил сотник.

  - Да всё я понимаю. - Вольдемар что-то прошептал про себя и сплюнул. - Помолитесь, все тут, чтобы у нас получилось.