Командировка русского охотника на демонов (СИ) - Неумытов Кирилл Юрьевич

     – Меня очень сильно ударили по голове, и я забыл японский.

     – Ха-хах. Что ты говоришь? Я тебя совершенно не понимаю.

     – Говорю, забыл японский!

     – Эрни, – девушка буквально умирала со смеха, с трудом говоря слова, – ты всегда был большим придумщиком, но этот пранк уже заходит слишком далеко.

     – Нет тут никакого пранка! – от отчаянья я перешёл на английский. – No prank!

     – Теперь английский? Да хватит прикалываться.

     Немного подумав, я вспомнил, как сказать фразу «я забыл японский»:

     – I forgot Japanese!

     Девушка посмотрела на меня ошарашенно. Смеяться она перестала, но всё ещё не могла поверить, что это не розыгрыш.

     – То есть, ты меня понимаешь, но сам по-японски говорить не можешь?

     Я очень активно закивал. Всё прямо в точку.

     – Тебе отшибло память? – продолжала девушка с большим сомнением в голосе.

     Я снова кивнул.

     – А кто я такая, хоть помнишь? Как меня зовут? Как зовут младшую.

     Я отрицательно замахал головой и сложил руками крест.

     – Ох… Ну дела… И знаешь, я тебе даже верю. Актерства ты порой выдаешь отменные, но не настолько… Меня зовут Хиной. Вернее Хина для тебя, а полным именем Хината.

     – Приятно познакомиться, – я протянул вперёд руку.

     – Рукопожатие?... Это ты так со мной знакомишься? Тогда как зовут тебя? Неужели ты забыл своё имя?

     – Нет, я Эрни. Это я помню.

     – Что-что? Кто ты?

     – Эрни.

     – Эрни, которому отшибло память?

     Я кивнул.

     – Это Азуми тебя так поколотила?

     – I don't know, – «я не знаю».

     – Ладно… Прослушай голосовое отца. К твоей потере памяти вернёмся позже.

     – Оkay.

     – Твой английский ужасен, – нахмурилась Хина.

     Да я даже не спорю… Я подошёл к телефону в коридоре. Нормальная такая тут квартира – полный хайтек! Мне нравился мой свежий ремонт в двушке на двадцатом этаже, но тут всё же было покруче.

     Я взял трубку и каким-то чудом нажал на нужную мне кнопку. Заговорил японский характерно мужской голос. Только в отличие от японского Хины, этот я совершенно не понимал.

     – I don't… – я забыл английское слово, – Ай донт понимать.

     – Ты не понимаешь, что говорит отец?

     Я активно закивал.

     – Но как так? Мой японский ты понимаешь.

     – Ай донт понимать.

     – Что-что?

     Я напрягся, чтобы выдать нужную фразу на английском.

     – I don't understand what my father is saying. I don't understand his Japanese, – «Я не понимаю, что сказал мой отец. Я не понимаю его японский».

     – Блин, Эрни, что с тобой творится… – Хина прошла в коридор. – Дай мне, пожалуйста, трубку, – я отдал девушке телефон. – Так… Вспомнить бы, как тут возвратить сообщение. А точно!... Я буду синхронно произносить всё, что говорит твой отец.

     Мой отец? Так Хина мне не родная?...

     – Good, – «хорошо».

     – Привет Эрни. Давно же мы с тобой не виделись… – Хина поставила воспроизведение на паузу. – Эрни, ты меня понимаешь?

     – Yes!!!, – «да!!!».

     – Хух… Отлично. Тогда поехали дальше. – Хина включила запись. – Ты сейчас на тренировке, да? Наверно, так даже лучше – объяснюсь тебе монологом… Накадзима-сама вздохнул.

     Прости меня, Эрни. Я угробил себя и, что хуже, тебя. У меня огромные долги... Их никак не вернуть…

     Накадзима-сама закурил сигарету.

     Я должен Токийской Стали больше одного миллиарда йен. Думаю, ты знаешь, кто они такие и как работают. Они возьмут своё до самой последней йены. Три отрубленных пальца на моей руке тому доказательство…

     С меня требуют миллион йен в конце каждой недели и ещё десять миллионов йен в конце каждого месяца. Что-то вроде кредита с баснословными процентами…

     Я крутился как мог, Эрни. Брался буквально за всё, что может принести деньги. Больше года это у меня получалось, но каждый месяц становилось сложнее и сложнее.

     Сегодня конец месяца, а я собрал только пять миллионов. Хотя вернее, уже ноль миллионов… Всё проиграл на ставках – это было моей последней надеждой...

     Я хреновый отец, Эрни. Прости меня… Застрели сестер, а потом застрелись сам, – Хина говорила сквозь слёзы. – Это единственный выход. Дерьмовая просьба, но поверь, так будет лучше. Оружие, я надеюсь, у тебя осталось...