Евгений Аллард - Призраки прошлого

— Понятно. А скажите, Екатерина Павловна, — начал я осторожно. — Никто не пытался сразу купить ваш дом?

— Нет. Никто не обращался. Да мы бы и не смогли продать. Дядя очень болел в последнее время, мы продали квартиру, чтобы покупать лекарства, приглашать врачей. Нам просто негде жить.

Ничего удивительного моя гостья не рассказала. Что же так прельстило моего редактора, что он дал мой адрес? Я много раз имел дело с призраками, духами, медиумами. И эти истории выглядели гораздо красочней рассказанной Екатериной Павловной. Но меня подкупила в её словах искренность. И ни намёка на безумие, которое может рождать бредовые картины. Она выглядела удивительно здравомыслящим человеком.

— А почему вы решили именно ко мне прийти? — решил поинтересоваться я.

— Я читала ваши статьи. Олег, вы прагматичный человек. Скептик. Дотошный. Всегда стараетесь докопаться до сути. Мы надеемся, что вам удастся разобраться в этом. И вы не побоитесь.

— А вы уже обращались к кому-нибудь? Ну, скажем в общество по борьбе с полтергейстом?

— Да. Они приехали, расставили свою аппаратуру, — тяжело вздохнув, сказала она. — Что-то записывали, замеряли. Потом развели руками, и сказали: классический случай полтергейста. Но ничего поделать с этим не могут. И уехали. Мы приглашали нашего местного экстрасенса. Но он даже не вошёл в дом. Остановился на пороге и объявил, место проклято, и спасенья нам не будет. И ушёл. Олег, вы не могли бы… приехать к нам в город? Мы живём в большом доме, с удовольствием вас примем. Рядом красивый залив, сосновый бор…

— Я сейчас должен написать статью для журнала. По моей командировке, — объяснил я. — Недели через две я, наверно, освобожусь. И смогу приехать, — добавил я, пристально вглядываясь в лицо собеседницы.

Она явно огорчилась, мне показалось, она заплачет, начнёт умолять. Но вместо этого она встала и тихо произнесла:

— Спасибо, что выслушали, Олег.

И направилась к двери. Я проводил взглядом её немного сутулую спину и мгновенно оказался рядом.

— Екатерина Павловна, я могу поехать прямо сейчас. Ну, если мой редактор отпустит меня.

Она обрадовано посмотрела на меня, её лицо осветилось, будто солнечным светом.

— Он отпустит вас. Обязательно. Я с ним разговаривала на эту тему. Мы оплатим вам билеты, предоставим хорошую комнату со всеми удобствами. Мы живём в тихом, спокойном городке. Туристов почти не бывает.

На следующее утро я уже сидел в самолёте Москва-Адлер. Михаил Иванович отпустил меня без проблем. Что меня все равно удивило. Только на прощанье беззлобно пожелал меньше купаться в море и кадить девочек. А больше делом заниматься. «Чувствую, будет большой шухер», — сказал он. Откинувшись на спинку мягкого кресла, я ещё и ещё раз возвращался в прошлый день. Из головы у меня не выходил сон. Мой дед, Фёдор Николаевич, умер двенадцать лет назад, когда я учился на втором курсе факультета журналистики МГУ. Не то, чтобы это случилось внезапно, неожиданно. Дед долго болел, фронтовые раны давали о себе знать. Артиллеристом он прошёл всю войну. Но всегда держался молодцом, помогал бабушке по хозяйству. Но для меня это стало настоящим ударом. Мы были очень дружны. Дед многому научил меня. И после того, как его не стало, я не перестал ощущать его плечо рядом. Его советы я запомнил на всю жизнь. И каждый раз, оказываясь в сложных, порой катастрофических обстоятельствах, обращался к нему за помощью, советом. Спрашивая себя — а как бы поступил он. Почему он приснился мне? Да ещё вместе с бабушкой. Она ушла вслед за дедом, не смогла без него. Угасла тихо, и, кажется, совсем не мучилась. Лежала в гробу с таким умиротворённым лицом, будто уход для неё стал избавлением от чего-то мучительного, невыносимо тяжёлого. О чём дед хотел меня предупредить?

О деле моей нежданной гостьи я старался не думать. Пока не прибуду на место, не осмотрюсь, не поговорю с местными жителями, лучше не строить никаких предположений. Хотя, то, что Михаил Иванович дал ей мой адрес, уже говорит о многом. В редакцию к нам приходит множество идиотов, которые рассказывают байки о призраках, вампирах, оборотнях. Большая часть этих рассказов — совершенный бред, сочинённый или по пьяни, или в виде шутки, розыгрыша. Мой редактор никогда в жизни не стал бы давать мой адрес проходимцу, сочинившего в белой горячке бредовую историю. Если он поверил этой женщине, значит, её рассказ убедил его. Что меня смущало, так это присутствие в доме детей. Столько раз я встречался с «детским полтергейстом», что даже упоминание о маленьких разбойниках вызвало раздражение. Подростки, входя в определённый возраст, начинают куролесить. Гормоны бьют через край, им кажется, они — центр Вселенной. Знают все и не обязаны никого слушаться. Малейшее поползновение взять их под контроль приводит к таким «шалостям», что любой «шумный дух» умрёт от зависти. «Детей надо баловать, вот тогда из них вырастают настоящие разбойники». Один такой великовозрастный балбес додумался до того, чтобы прикрепить за шкафом маленький молоточек на батарейке, который в определённое время начинал постукивать о стену. Будто азбукой Морзе передавал откровение с того света. Мамаша отпрыска, увлечённая спиритизмом, была в восторге. Потом этот «барабашка» стал разливать кетчуп, черносмородиновое варенье. Любимая мамочка открывает дверцу полки, а там из щелей «кровь» сочится. Причём все это происходило без вмешательства человека, автоматически. Я быстро разоблачил маленького негодяя. Надеюсь, пару недель после этого, паршивец не мог даже присесть на пятую точку.

Наконец, под крылом показались маленькие домики, утопавшие в зелени и «самое синее в мире, Чёрное море моё». Выбравшись из аэропорта, я пошёл искать такси. Издалека увидел своеобразный южный народ у своих железных «коней», явно побывавших в сильных переделках, так что ехать в них было порой страшнее, чем лететь в самолёте. Они все разом бросились ко мне, и я уж решил, что легко и просто доберусь до места. Но почему-то услышав пункт назначения, теряли интерес, их лица становились мрачными и неприветливыми. Цену набивают, сволочи! Сейчас, окажется, что повезут меня за штукарь баксов. И придётся или пешком идти, или возвращаться в Москву. Я дошёл почти до последнего ряда и, потеряв всякую надежду, произнёс обречённо: «В Дальноморск поедете?» Мужичонка маленького роста в потёртой кепке, встрепенулся и пробормотал:

— Сто.

— Ладно, — сказал я.

Не ночевать же на аэродроме. По дороге таксист был как всегда словоохотлив, рассказывал о своих родственниках, знакомых, проблемах на работе. Шоссе извиваясь серо-стальной змейкой, будто вырубленное каменотесом-великаном огромным зубилом, врезаясь в отвесную скалу. Слева шёл густой, непроходимый лес, лишь изредка прерывавшийся зелёными проплешинами или озерцом, блестевшим под ярким солнцем, как зеркало. Я крутил головой по сторонам, и заметил на горизонте высокий, каменный маяк. Мой водила вдруг резко замолк, ушёл в себя.

— Ехать-то не боишься? — вдруг спросил он глухо.

— А чего бояться? — удивился я. — Оборотни, что ли водятся?

— Знаешь, как называют это место? Бухта мертвецов, — произнёс он зловещим тоном.

— Во как, — чуть заметно усмехнувшись, проговорил я, ожидая услышать очередную местную байку для привлечения туристов. — И что так круто?

— Утопленников в последнее время находить стали много, — ответил водила.

— Туристы зенки зальют и тонут, — предположил я.

Шофёр быстро обернулся, в глазах промелькнул явный испуг, сменившийся на раздражение.

— Туристов здесь почти не бывает, — объяснил он. — Раньше много было. А сейчас совсем мало. Боятся.

— Чего боятся-то?

— Говорят, призраков, — ответил водила на полном серьёзе.

— Забавно, — не удержался я от издёвки.

— Об этом месте легенда ходит, — не обратив внимания на моё недоверие, проговорил таксист. — Лет двести назад здесь рыбацкая деревушка была. Так вот одна рыбачка завела себе любовничка — смотрителя маяка. И в тот момент, когда баркас с муженьком этой дамочки подходил к бухте, маяк-то и не зажёгся. То ли бабонька решила со своим мужиком счёты свести, то ли они так увлеклись любовными утехами, и забылся смотритель. Судно о камни разбилось, все рыбаки потонули. Дамочка эта погибла. То ли её вдовы моряков задушили, то ли она сама в море бросилась. Совесть замучила. А смотритель исчез. Будто испарился. Говорят, его призрак находится теперь на маяке. Ищет свою любовницу.

— Понятно, — сказал я.

Таких «легенд» я наслушался сотни. В каждом приморском городке, где есть маяк, обязательно с ним связана какая-нибудь чертовщина.

— Ну вот, призраки погибших моряков бродят по городку и пугают всех. Наверно, и людей топят.

— А чего они именно в последнее время активизировались? — проговорил я. — Скучно стало?