Хладнокровно - Анна Видзис

Он закатывает глаза. — Потому что я не забочусь о них настолько, чтобы уделять им время. Любые слова больше, чем необходимо, бесполезны.

— Ты считаешь, что это не нужно?

— Нет, это не так. Я не трачу свои слова и энергию на тех, кто этого не заслуживает. А отвергать девушек — это для меня именно это. Я концентрируюсь на том, что важно.

Я скрещиваю руки на груди. — И что же это?

Он убирает прядь моих волос за ухо и ухмыляется. — Ты, Меллилла. Я жду. Это еще не конец. Ему есть что сказать, и я вижу это в его глазах. — Однажды люди узнают, что ты моя, и тогда я больше не буду иметь ее в своем распоряжении. Однажды, — повторяет он.

Иногда я сомневаюсь, что этот день когда-нибудь наступит.

— Не лги мне.

— Зачем мне врать тебе?

— Ты уже делал это раньше.

Знаю, что делал. Я не могу точно назвать момент, когда и что это было, но таков Ксавьер — помешанный на контроле, лживый эгоистичный ублюдок… и любовь всей моей жизни.

Прикусив нижнюю губу, я наблюдаю, как ямочки на его щеках становятся глубже, а ухмылка превращается в небольшую улыбку. Он наклоняется.

— И все же ты любишь меня.

— И все же я достаточно глупа, — поправляю я его, прежде чем схватить его за шею и прижаться к его губам. Они мягкие, хотя и немного грубые, игривые.

Он приподнимает мою челюсть большим пальцем, и я поднимаюсь на цыпочки. Его язык выныривает, встречая мой, и он засасывает его в рот, прикусывает и целует меня с открытым ртом. Хныканье поглощается его губами, и он крадет мое дыхание.

— Я люблю тебя, — повторяет он.

Я не отвечаю. Хотя я тоже люблю его. И я поняла, что люблю его, когда начала оправдываться за то, что он причинил мне боль. Это никогда не было чем-то большим. Это мелочи — когда он игнорирует меня, уделяет время девушкам (неважно, что он говорит) и притворяется с Уиллом, что мы едва знакомы. Мне никогда не будет достаточно просто уйти, и он это знает.

Чем больше он контролирует ситуацию, тем больше я теряю контроль.

А он всегда контролирует. Он знает, что нужно делать, чтобы балансировать на грани, но при этом никогда не опрокидывать его за борт, облегчая мне жизнь.

Я понимаю, что люди не поймут ни меня, ни наши отношения.

Так что, возможно, проще скрывать это, чем пытаться придумать слова, которые были бы достаточно хорошим объяснением. Потому что я даже не уверена, что такие слова существуют.

ГЛАВА 14

Ксавьер

С последней улыбкой я притягиваю Тею ближе к себе, обнимаю и целую макушку ее диких, вьющихся волос. — Пойдем. Они, наверное, ждут нас, — говорю я ей.

Хотя у меня есть мысль затащить ее в какую-нибудь закусочную или ресторан, чтобы поесть, потому что я отчетливо слышу урчание ее желудка. Мне было бы все равно, если бы им пришлось начинать работу самим. Однако, как только делаю шаг назад, я вижу, что Офелия стоит у входной двери и смотрит на нас расширенными глазами.

Она знает.

Мне всегда было интересно, рассказывала ли Тея раньше Офелии о нас. Она говорила, что нет, но, поскольку она не умеет мне лгать, я сомневался в этом. Они лучшие подруги. Тея доверяет ей, и я знаю, что она борется с тем, что мы пара. Это лежит тяжелым грузом на ее сердце, поэтому я удивлен, что она не сказала об этом. Теперь я знаю, что на самом деле она говорила правду. Реакция Офелии не оставила ничего без ответа. Она никогда не думала о нас с Теей вместе. Это точно.

Я делаю вид, что мне все равно, и когда мы поднимаемся по лестнице, чтобы встретиться с ней, я приветствую ее небольшой улыбкой и взмахом руки, прежде чем войти внутрь и оставить их наедине. Я уверен, что Тее сейчас нужно многое объяснить, и это займет время.

Здесь довольно пусто, так как сегодня пятница, и обычно студентам нужно перевести дух. Мне бы тоже хотелось, но, похоже, сегодня этого не произойдет. Вместо этого я поворачиваю направо, иду прямо к лестнице южного крыла и поднимаюсь на третий этаж, где находится Комната Содружества. Это одно из лучших помещений в университете для групповых занятий.

Только один стол занят ребятами. Уилл, Элиас и Сэмюэль уже там. Двое разговаривают, и, вероятно, не об учебе, а Уилл играет со своим ножом-бабочкой, крутя его между пальцами. Сэмюэль сидит, положив голову на руку, и что-то ищет на своем iPad. Хотя его глаза, кажется, не следят за текстом. Он выглядит почти усталым и сонным. И от одного его вида мне хочется разбить его голову о стену, честное слово. Каждый раз, когда я вижу его, я думаю о том, как он мучает Тею, и сколько бы самоконтроля у меня ни было, я постепенно теряю его в его присутствии.

Я подхожу к ним, кладу руку на руку Уилла в знак приветствия. Почти как будто я не видел его всего два часа назад на контрольной по праву компании, которую мы проводили вместе с двумя другими студентами третьего курса.

Сзади я слышу женские хриплые голоса. Думаю, Тея не очень-то хочет сегодня углубляться в истоки наших отношений. Я не могу ее винить. Чтобы объяснить все это, понадобилось бы несколько рюмок и половина ночи. У меня бы не хватило терпения делать это самому для кого-то. Не то чтобы я даже потрудился объясниться с другим человеком. Моя жизнь, мои отношения — это только, блядь, мое.

Но Тея другая. Она не сможет выбраться из этой ситуации, не высказавшись, и уж точно не сможет солгать.

Офелия смотрит на меня, когда ставит свою сумку на один из стульев, и я вижу, что она недовольна. Еще один человек, который собирается натравить Тею на меня. Возможно, она не слышала ни слова из того, что Сэмюэль сказал ей раньше, к сожалению, я не уверен в Офелии.

Я прочищаю горло.

— Где, черт возьми, вы были, ребята? Не хочу провести всю ночь в библиотеке в пятницу, — говорит Уилл, не сводя с меня глаз. Я знаю, что в основном он спрашивает меня об этом.

— Холли остановила меня по дороге сюда, — говорю я, думая о девушке. Возможно, это был самый последний раз, когда она подошла ко мне, потому что, вопреки тому, что я сказал Тее, я действительно трачу свое дыхание на тех, кто не оставляет меня в покое. То, что она поцеловала меня в щеку так, как она это сделала, когда увидела, что я даже не один, и ей было все равно, хочу я этого или нет, было тем, что я называю опасным шагом. Я его не ценю, поэтому мои слова в ее адрес были оскорбительными, но необходимыми.

Я сажусь рядом с Теей.

— Ааа, теперь я понял, — усмехается Уилл, качая головой.

Я вижу, как Тея покусывает внутреннюю сторону щеки, но ничего не говорит. Лучше бы я не упоминал Холли.

— Она хороша? — продолжает он.

Разве поднятие среднего пальца вверх только для того, чтобы не отвечать на вопрос, эффективно?

Тея делает себя маленькой и, вероятно, мечтает, чтобы прямо сейчас земля поглотила ее целиком. Мы только что снова избавились от ее навязчивой ревности к другим девушкам, и тут слышу, что я все порчу, потому что не могу заткнуться.

Элиас смеется. — Я слышал, что она была одержима Ксавьером с того момента, как приехала в Кембридж, так что наконец-то она воплощает свои мечты в жизнь.

Напряжение становится почти осязаемым, чем дольше я молчу, потому что понимаю, что парни хотят от меня услышать, и я отказываюсь заставлять Тею чувствовать себя еще хуже, чем она уже чувствует. Что бы я ни сказал, это будет плохо.

Услышав хмурый голос с другого конца стола, я замечаю, что Сэмюэль наконец-то поднял взгляд от своего iPad. Отвращение на его лице вызывает у меня желание стереть его с лица одним сильным ударом.

Я закатываю глаза, игнорируя его. Хотя он считает своей миссией высказывать свое мнение.

— Мы закончили с программой мыльных опер и можем, наконец, начать работать? — спрашивает он. — Мне надоело слушать о твоих сексуальных предпочтениях и о том, как ты тратишь свое время. Ты когда-нибудь пытался сосредоточиться на учебе? Или деньги твоих родителей делают за тебя всю тяжелую работу?