Теодор Драйзер - Гений
— Но зачем ты сказала мистеру Колфаксу, мама? — снова и снова спрашивала Сюзанна. — Как ты могла поступить так гадко, так жестоко!
— А затем, что необходимо было заставить его одуматься. Он не умрет с голоду. Он человек талантливый. Нужно было как-то привести его в чувство. Мистер Колфакс не уволил его. Он мне обещал, что не станет его увольнять. Он сказал, что заставит его взять годичный отпуск, пусть за это время хорошенько подумает. Ничего другого он не сделал. И ничего плохого в этом нет. А хотя бы и было, — ты подумала о том, сколько я из-за него выстрадала?
Она была страшно озлоблена против Юджина и рада была отплатить ему.
— Мама, я никогда тебе этого не прощу, — продолжала Сюзанна. — Ты поступаешь возмутительно. Я подожду, но все равно будет по-моему. Я не откажусь от него.
— О, через год можешь делать что угодно! — подхватила миссис Дэйл. Главное, подожди год, дай себе время подумать, а если ты и тогда не изменишь решения, что ж, так и быть. Тем временем он получит развод.
Она вовсе не думала того, что говорила, но всякий довод был хорош, лишь бы оттянуть время.
— Да я вовсе не хочу выходить за него замуж, — упрямо настаивала Сюзанна, цепляясь за свою первоначальную идею. — Я не того хотела.
— Что ж, пусть так, — благодушно отозвалась миссис Дэйл. — Через год ты будешь рассуждать иначе. Я не хочу прибегать к насилию, но нельзя требовать от меня, чтобы я спокойно смотрела, как разваливается моя семья, как ты сама себя губишь. Ведь ты не даешь себе отчета в своих поступках. Это, наконец, мое право, — во имя всех лет, которые я тебе посвятила, ты должна оказать мне хоть каплю уважения. Год пройдет незаметно — и для тебя и для него. Ты убедишься, действительно ли он тебя любит. Возможно, что это мимолетная прихоть. У него были другие женщины до тебя, будут, вероятно, и другие после тебя. А может быть, он вернется к миссис Витла. То, что он тебе говорит, никакого значения не имеет. Ты должна испытать его, прежде чем разрушать и его семью и свою. Если он действительно тебя любит, он охотно согласится ждать. Пройдет год, и можешь делать все, что угодно. Я могу только надеяться, что если ты уйдешь к нему, то хотя бы на правах жены. Если же вы будете настаивать, я постараюсь по мере сил потушить скандал. Напиши ему, что, по-твоему, вам нужно подождать год. Тебе незачем видеться с ним. Это лишняя трепка нервов. И для него будет лучше, если ты только напишешь. Ему будет гораздо тяжелее, если вы встретитесь и все начнется сначала.
Миссис Дэйл смертельно боялась влияния Юджина на Сюзанну, но тут ей не удалось ничего добиться.
— Ничего подобного, — заявила Сюзанна. — Ничего подобного! Я еду в Нью-Йорк, и больше мы об этом говорить не будем.
Миссис Дэйл пришлось уступить. Ничего другого ей не оставалось.
Три дня спустя Юджин получил письмо от Сюзанны, в котором она сообщала, что не может сейчас писать подробно, но что скоро будет в Нью-Йорке и повидается с ним. А потом в Дэйлвью в присутствии матери доктор Вули и мистер Питкерн находились в другой части дома — между Юджином и Сюзанной произошла встреча, во время которой все вопросы были снова подвергнуты обсуждению.
Узнав, чего требует от него миссис Дэйл, Юджин сел в машину и поехал на это свидание такой мрачный и вместе с тем такой взволнованный, как никогда в жизни. Его одолевали тяжелые предчувствия и мысли о неустроенном материальном положении. Бывали, правда, минуты, когда в нем вспыхивала надежда, что Сюзанна опять неудержимо и горячо восстанет, бросится в его объятия, невзирая ни на кого и ни на что, во всеуслышание с полным убеждением заявит о своей любви и победительницей вместе с ним уйдет из дому. Так велика еще была его вера в ее любовь.
Стоял холодный октябрьский вечер. В свинцовом небе тускло светил новорожденный месяц — предвестник морозов, над головою густой массой сверкали звезды. Сидя в своей машине на пароме, перевозившем его на Стейтен-Айленд, Юджин увидел стаю диких уток, держащих путь на юг, к тем заросшим камышом болотам, которые воспевает Брайант в «Обращении к водяной птице». Они издавали заунывные крики, и их слабое кряканье разносилось в воздухе, вызывая в душе Юджина чувство тоски и одиночества. Промчавшись среди оголенных деревьев, он подъехал к Дэйлвью и вошел в огромную гостиную, где они когда-то танцевали с Сюзанной. В камине ярко пылал огонь. Сердце его учащенно забилось, он должен был сейчас увидеть ее, а один ее взгляд действовал на него, как бальзам на измученное тело, как глоток студеной воды на человека, томимого жаждой.
Миссис Дэйл встретила его с вызывающим видом, зато Сюзанна бросилась ему на шею.
— О! — вырвалось у нее, и она крепко и долго прижимала его к себе, задыхаясь от волнения. Несколько минут стояла полная тишина.
— Мама все-таки настаивает, Юджин, чтобы мы подождали год, — сказала наконец Сюзанна. — И я думаю, что, пожалуй, лучше, если мы так и сделаем, раз вокруг этого поднялся такой шум. Возможно, что мы немного поторопились, как вы думаете? Я сказала мама, какого я мнения о ее разговоре с мистером Колфаксом, но ей до этого, очевидно, дела нет. Она грозит, что объявит меня душевнобольной. Один год — это ведь не так много, раз мы будем знать, что все равно я буду вашей, не правда ли? Но я решила, что должна сама вам обо всем сказать и спросить вашего мнения.
Она умолкла, продолжая смотреть на него горящими глазами.
— Я считал, что мы уже договорились обо всем в Сен-Жаке, — сказал Юджин, обращаясь к миссис Дэйл, между тем как в душу его медленно проникал ужас.
— Да, верно, но только я вношу одну поправку, а именно, что вы не будете видеться с Сюзанной. Я против того, чтобы вы встречались. При создавшемся положении это недопустимо. Пойдут сплетни. И вам надо как-то урегулировать ваши отношения с женой. Совершенно немыслимо, чтобы вы всюду бывали с Сюзанной, в то время как жена ваша ждет ребенка. Я хочу, чтобы Сюзанна уехала на год и провела его в таком месте, где она может успокоиться и прийти в себя. И вы должны ее отпустить. Если она и тогда будет настаивать, что любит вас, и не пожелает считаться с элементарной логикой, я окончательно умою руки. Пусть получает свое наследство. Пусть идет к вам, если вы ей так нужны. К тому времени и вы, надеюсь, опомнитесь и либо добьетесь развода, либо вернетесь к миссис Витла, — вообще поступите, как здравомыслящий человек.
У нее не было намерения раздражать Юджина, но в каждом ее слове звучала злоба.
Юджин нахмурился и повернулся к Сюзанне.
— Это и ваше решение? — спросил он устало.
— Я нахожу, что мама возмутительно вела себя, Юджин, — сказала она уклончиво, а возможно, отвечая на слова матери. — Мы с вами вправе распорядиться нашей жизнью, и в конце концов мы так и сделаем. Конечно, мы вели себя немного эгоистично. Я думаю, что год — это, пожалуй, не так страшно, лишь бы только прекратился весь этот шум. Я могу подождать, если вы согласны.
От этих слов такое невыразимое отчаяние, такая глубокая скорбь овладели Юджином, что он не в силах был говорить. Не верилось, чтобы Сюзанна, его Сюзанна, могла предлагать ему это. Согласен ли он ждать год? И это говорит она, которая с таким вызовом утверждала, что ждать не станет. «Год — это, пожалуй, не так страшно…» Подумать только, что жизнь, судьба и миссис Дэйл одержали над ним такую победу! Неужели судьба может так насмеяться над ним? Неужели жизнь может с таким неслыханным коварством обмануть человека? Он потерял место. Затея с «Синим морем» надолго зашла в тупик и, вероятно, ничего не даст ему. Сюзанна уезжает на целый год, быть может, навсегда, — вероятно, навсегда, — так как за год, оставшись с дочерью, миссис Дэйл добьется от нее всего, чего только захочет. Анджела стала ему чужой, и скоро появится на свет ребенок. Какая развязка!
— И вы это твердо решили, Сюзанна? — печально спросил он, чувствуя, как скорбь обволакивает его туманом.
— Я думаю, что так, пожалуй, лучше, Юджин, — уклончиво ответила она. Я знаю, это большое испытание. Но я буду вам верна. Обещаю вам, что чувства мои не изменятся. Ведь мы можем подождать год, не правда ли? Как вы думаете?
— Целый год не видеть вас, Сюзанна?
— Да, но он пройдет, Юджин.
— Целый год?
— Да, Юджин.
— В таком случае мне нечего прибавить, миссис Дэйл, — сказал он, поворачиваясь к ее матери. Глаза его горели мрачным, зловещим огнем, в сердце на мгновенье вспыхнула ненависть к Сюзанне. И она могла так поступить с ним! Дать ему отставку, как он мысленно выразился. Что ж, такова жизнь. — Вы победили, — продолжал он. — Это для меня страшный урок. Да, любовь жестока. Я люблю Сюзанну. Она мне дороже жизни. Иногда я сомневался, понимает ли она это.
Он повернулся к Сюзанне и впервые за все время ему показалось, что он не прочел в ее глазах того понимания, какое находил всегда. Неужели судьба и на этот раз солгала ему? Неужели он и тут ошибся и гонялся за прекрасным, манящим призраком? Неужели эта любовь была западней, поставленной на его пути, чтобы снова превратить его в ничто?
