Остров притяжения (СИ) - Шмик Александра Сергеевна

     Лизавета фыркнула. – Старый. Совсем мышей не ловишь. Видать, солёной воды нахлебался.

     – Вспомнила ты, старуха, за горизонт ушедшие времена. Я уж и с жизнью попрощался тогда, и не забыть мне того. Не гоже смеяться над тем.

     – И не смеюсь я вовсе, а вот поражаюсь тому как Саша подвела всё стройно одно к одному. Две дочки у тебя, да одна из них уж во внучки годится, а ты всё в толк взять этого не можешь.

     – Внучки, дочки, а Сашенька мне завсегда дочурка. – В интонациях старика сквозила отцовская гордость. Он улыбался. – А вот Нисонька моя, та да, и за дочку и за внучку.

     Стив всеми глазами смотрел на девушку. И до чего поразительно было видеть всё ту же хорошо уже знакомую ему Сашу. В мельчайших деталях. В цвете волос, глаз, в улыбке, мимике, голосе. И всё же это была не она. Рационально осмысливая – не она. А не скажи кто, что это Ниска перед ним, так и не вызнал бы, а потому смотрел на девушку по-особенному, впитывая в своё сердце каждую искорку, что излучала из себя сияющая созиданием Странница.

     Лизавета украдкой глянув на парня, улыбнулась, что-то неслышно проговорила причмокивая губами, и кряхтя, встала с коряги. – А сейчас, Фёдор, бери свою внучатую дочурку, и вместе со Стивом идите до трактора. Дорога вам предстоит. Да, – спохватилась она, – медведя с собой возьмите. Сейчас его место там.

     – Что ты затеяла в этот раз? – поинтересовался Фёдор.

     – На остров вам надо. До наступления утра чтоб там были. Ваша задача – Сашу разбудить. Не успеете – пеняйте на себя.

     – Да что же за срочность такая? – ворчливо возмутился старик.

     – Срочность?! – вспылила Лизавета. – Ты ещё не понял?!

     – Ладно тебе, Лизавета, – подал голос Антуан. – Сцепилась с Фёдором. Не заслуживает он такого.

     – Много ты знаешь! – Ворчливо проговорила старуха. – Весь путь твой, что и был, так слоняться по миру. Много нашёл? Узнал что?

     – Зря ты так, Лизавета. Уж если на кого и ворчать тебе за малодействие, так, то на меня. Сидела на острове, носа не высовывала. А Антуан изучал дорогу Сашину, от начала самого, да много чего вызнал. Миру этому достались воспоминания миров прошлых. Много там чего диковинного обнаружилось. Нелегко было ему узнавать давно погребённое под пеплом финалов. Тебе его память об узнанном, так ты горбом прирастёшь. Ног от земли не оторвать тебе будет, настолько тяжела ноша эта. – Галина с укоризной посмотрела на ворчливицу.

     – Да чтоб вам, – раздражённо махнула рукой Лизавета. – Ступайте.

     – А дальше что? – спросила Серафима, за несколько минут до того объявившаяся у костра.

     – Увидите. Саша как проснётся, так и увидите.

     Стив и Фёдор с девочкой и медведем ушли в темноту лесной чащи и спустя какое-то время оставшиеся у костра услышали звук рычащего двигателя. Трактор взял курс на остров, где в это время в домике на горе спала Саша.

     Все молчали.

     – А нам что делать? Чего ждём? – спросил Медведь.

     – Того и ждём. Гармонии ждём в душе Сашеньки. Нам о том Поль поведает. А как поведает, так сразу и нам в путь, – негромко проговорила Лизавета обращаясь к оставшимся у костра. – Ждём.

      ***

     А на острове, мальчик лет девяти, стоя по пояс в снегу на заднем дворе небольшого домика, смотрел в окно комнаты, где девушка сняла кухлянку, тёплую кофту, стянула с ног унты и легла на тахту накрывшись одеялом. Любопытство подростка было удовлетворено. Он улыбнулся и не торопясь, проваливаясь в снег, начал спускаться с горы. Ему ещё предстояло дойти до восточного берега и ждать рассвет.

<a name="TOC_id20301868"></a>

<a name="TOC_id20301870"></a>Глава 25 ГОРИЗОНТЫ

      И всё свершилось. И мир спасён через гибель свою. Но история на том не заканчивается. История только начинается, ибо солнце, всходя на востоке и заходя на западе, показывает всякому смотреть вперёд. И не всякому дано осознать неиссякаемость череды путей своих, через которые и сами миры путями теми наполнены. Ибо дороги у идущего не благодаря мирам, но миры благодаря дорогам его.

     ***

     Сашу разбудило что-то невероятное. Что-то схожее, как ей поначалу показалось, с Иерихонской трубой. А может только показалось? Но точно это был оглушительный звук. Низкий, схожий со звуком геликона. Может то было во сне? Но нет же. Девушка отчётливо слышала последние колебания, низких, встряхивающих всё пространство, звуков. Она откинула одеяло. Встала. За окном светило солнце. Утреннее солнце. Саша выспалась и чувствовала себя прекрасно. Но… Это «но» слегка изменяло её, эту, сейчас, действительность. «Но» было большим и одновременно совсем маленьким. Да! Конечно! Она снова посмотрела в окно. Отмечая пейзаж, залитый утренним солнечным светом, она почувствовала, что упустила что-то важное. Зимы не было. Стояла осень. Но и это ещё не всё. Комната была другой. Пропала её одежда. Её кухлянка повидавшая много сотен миль, и унты прошедшие весь тот нелёгкий путь. И было тепло, и пахло жареной картошкой, и чем-то ещё. Но даже все эти странности не исчерпывали всех вопросов рождающихся от ощущений самой девушки.

     Она вышла в гостиную и остановилась перед висящим на стене зеркалом. На неё смотрела девочка-подросток, но уже сейчас, в этот самый момент, она не удивилась. Ощущения. Они, подобно деталям пазл, каждая вставала на своё место, и всё чётче вырисовывалась картина некоей истинности, правоту которой девочке ещё предстояло осмыслить.

     А запахи кухни манили. Саша открыла дверь. В печи трещали дрова. А на печной плите стояла сковорода и жарилась картошка. На столе стояли две тарелки и лежали вилки.