Записки раздолбая или мир для его сиятельства (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич

  - Братан, у тебя деньги есть?

  - А? Чо? - не понял он.

  - Пожрать чё-то надо купить. Я пустой. У тебя как с лавандосами?

  - В штанах посмотри. - И вырубился.

  В его джинсах обнаружились две пятисотенные купюры. На безрыбье и рыбу раком. Я оделся, и, чувствуя себя героем-полярником, бредущим в снежную бурю, преодолевая вьюгу северного ветра, дующего в лицо, пошёл в расположенную в соседнем доме 'Пятёрочку'.

  Как ходил - не помню. Помню, как вкусно пахла яичница с колбасой, шипящая на сковородке. От маман мне достались специи - она это дело любит. Хмели-сунели, паприка, зиро... Ещё какая-то хрень. Поставив сковородку на стол, обнаружил, что Колян, с опухшей мордой, но жадными глазами, уже сидит и ждёт, когда я дожарю.

  - Давай что ли?!

  Взяв купленный рядом с магазином у армян лаваш, мы начали трескать эту вкуснотищу. И я поймал себя на мысли, что, наконец, впервые за неделю, нормально поел. Но проблемы это не решает.

  - Слышь, Лунтик, дальше что думаешь? - спросил этот паразит, когда я отнёс сковороду в раковину.

  - Да ХЗ, - развёл я руками. - У вас там вакансии есть?

  - Вакансии всегда есть, - поучительно поднял друган палец. - А всегда они, Рома, есть потому, что там ебашить надо, как папе Карло.

  Помолчал.

  - Был бы у тебя опыт на упаковочной машине - я б тебя Михалычу на розлив порекомендовал. Ему толковые парни нужны. Работа мужская - гайки крутить, настройки, формы всякая такая хуйня. Пакетировщик, паяльщик - там много мудотени - и всё постоянно ломается. Но у тебя опыта нет, а ещё... - Он замялся.

  - Что 'ещё'? - надавил я, выставляя на стол доску с чайником.

  - Ром, извини, но нельзя тебя на упаковку. Там надо внимание повышенное, следить за всем. Представь, сто двухлитровых пакетов по ленте ебашит. Чуть зазеваешься - всё, кабздец. Брак. Убыток - колоссальный. Две минуты брака - десятки и сотни тысяч убытков. Нельзя тебе туда.

  - Не потяну? - констатировал я.

  - Угу, - не стал ломаться Колян. Может не будь он с жуткого бодуна, подал мне эту мысль потолерантнее, оберегая мою психику...

  Но пусть лучше уж так, правду, в лицо, чем 'потолерантнее'.

  - Нельзя тебе, Ром, к нам, на соки, - выдал окончательный вердикт он. - На склад разве что - но я там связей не имею. Если на розливе что запорешь - меня Михалыч уважать перестанет, а может и вслед за тобой идти придётся. А я не хочу, я только-только в рост пошёл. А к нам на купаж и подавно нельзя. У них брак пока линию не остановишь, остальное потом доразлить можно. А если у нас напортацишь - целый танк, двадцать восемь тонн, в канализацию сливать. Нет, Ром, извини.

  Колян, как приехал, работал на молоке. Потом на соки ушёл. Дорос до мастера смены. Молодой он мастер смены, авторитет только зарабатывает - так что я его понимаю. Но всё равно взяло зло. Из последних сил сдержался.

  - Ты ж, Рома, раздолбай! - весело констатировал друган. - Извни, но как есть говорю! Сколько ты работ сменил? Много. А почему?

  Помолчал.

  - Общий язык найти не мог? Мог, нормально ты с людьми общаешься. Потому, что наплевать тебе, Наумов! Понимаешь? Неинтересно тебе, что дальше будет с твоей работой, с тем, что делаешь! Считаешь, что обязаны тебе? А ни хрена тебе обязаны!

  - Уже не считаю, - повинился я. - Но было дело, грешен. - Склонил голову.

  - Вот. А ты попробуй, соберись. Найди что-то по-настоящему твоё, интересное. Или не очень интересное - пофиг. Просто возьмись и доделай это до конца. Сам посмотришь, как мир изменится.

  - На ящики больше не вернусь! - отрезал я, почувствовав, как сердце при мысли о красном и синем контактах учащённо забилось. - Хватит!

  - Да бога ради! - развёл руками Колян. - Найди не ящики. Найди попроще, где платят меньше, и с низов ебаш. Я ведь тоже и в купаж не сразу попал, и тем более не сразу мастером стал. Знаешь, сколько попобегать пришлось? И перед тварями поприсмыкаться. Не так, чтоб очень, но по работе. 'Я начальник - ты дурак', знаешь эту фишку.

  Я кивнул.