Непобедимые твари Земли (СИ) - Головахин М. Р.

     - Как же с ними сложно порой, Саймон, - с этими словами Гарри покинул лифт, следом уже двинулся ассистент после секундной задержки.

     Лампы дневного света жутковато освещали длинный коридор, в конце которого как страж ада находился пропускной пункт. Даже главе второго отдела приходилось тратить несколько минут на необходимые процедуры. Меры безопасности в «Х» порой заходили дальше некуда. Но что поделать, объект, который содержался в этом научном подземном блоке, представлял огромную ценность. Правда, недолго осталось ему тут бездельничать.

     - Где Крокодил? – с порога спросил Гарри первого попавшегося сотрудника, ответ и не потребовался.

     - Ближе, чем вы думаете, - раздалось по громкой связи.

     - Юмористка, - покачал головой Хиллман и, пройдя чуть глубже в лабораторию, встретился с рыжей бестией, то бишь с доктором Руш. – Как поживаешь Крокодил?

     Средних лет женщина постаралась пропустить мимо ушей данное Гарри прозвище и угрожающе подошла вплотную. Причина столь враждебного настроя была вполне понятна. Хиллман забирает ее драгоценного подопечного на самоубийственную поезду в Россию.

     - Я все еще против, вашей идиотской затеи. Если хотите сдохнуть там, то извольте сделать это без мальчика, - категорически заявила Руш.

     - Вообще-то, именно я вам его и доставил, это раз, - Гарри легкой походкой пошел к стеклянному экрану, загибая пальцы. – Я здесь царь и бог, это два. Все разрешения на поддержку операции от самых верхов у меня есть, это три. Только моими стараниями, вы имеете возможность возиться с ним, это четыре. Так что будьте любезны доктор, не упирайтесь рогом и выпустите мальца подышать свежим воздухом на месяцок другой.

     - Безумец. Не знаю, в каких ужасных целях вы хотите использовать бедного ребенка, но поклянитесь, что он хотя бы не пострадает, - она собиралась стоять на своем до последнего.

     - Я не Всевышний, чтобы такое обещать, но приложу все усилия, чтобы Алим вновь вернулся под ваше крыло, - перебирая деревянные четки, пообещал Гарри.

     Доктор Руш многозначительно вздохнула. Все же добиться большего от своенравного главы второго отдела уже было нереально.

     - Пойдемте, я передам вам мальчика, - с тяжелым сердцем сказала Руш.

     - Отлично, кстати, ничего нового узнать не удалось? – поинтересовался Гарри.

     - Если бы, - в голосе Крокодила читалось сожаление, ведь если ценность мальчика для «Х» возрастет, никто не позволит использовать его для самоубийственных миссий.

     - Господи, не держите меня за исчадие зла, - взмолился Гарри, когда поймал очередной ненавистнический взгляд докторши.

     - Тогда прекратите звать меня Крокодилом для начала.

     - Тогда останусь злом во плоти, - идти на такой радикальный компромисс Хиллман не собирался.

     Мальчика содержали в просторной камере со всеми доступными удобствами и развлечениями, чтобы ребенок мог чувствовать себя комфортно. Правда, эта идея Гарри не особо нравилась, так как это лишь полумеры, которые способны лишь ненадолго отвлекать мальчишку, выросшего в бедной деревеньке в горах Пакистана. Максимум современных технологий, который там был – телевизор с антенной. Поэтому популярные игрушки на консолях недолго вызывали его интерес. Мальчишке хотелось на простор, под голубое небо. Поэтому весть о скорой и долгой поездке в другую страну ему показалась захватывающей. И даже уговоры Крокодила, которая привязалась за пару лет к пацану, как к своему родному ребенку, не заставили Алима передумать.

     - Привет, Алим, дядя Гарри пришел вытащить тебя на свет божий, – глава второго отдела дружелюбно поприветствовал слегка смуглого паренька лет двенадцати, когда дверь камеры открыли.

     - Есть, сэр! – бойко, но невпопад ответил парень, подражая солдатам из опергруппы, которые обнаружили и доставили его из Пакистана в Америку.

     - Вольно, смельчак, - хлопнул его по голове Гарри, - пошли, нас ждет длинное путешествие.

     На выходе из лаборатории Крокодил попросила несколько секунд, попрощаться с мальчиком. Наблюдая за тем, как она присела и поцеловала того в лоб, Гарри невольно подумал хорошо, что у него нет детей, иначе о своей мечте пришлось бы надолго, если не навсегда, забыть.

     - А ты спрашиваешь, Саймон, почему я ее Крокодилом называю, держится за детеныша до последнего, - когда створки лифта закрылись, поделился своими мыслями Гарри.

     - По мне так вы просто дали ей запоминающееся прозвище, - Саймон не жаловал всякие философские и тайные смыслы.

     - А может и так, - согласился Хиллман, перебирая четки.

     Пока под открытым небом Алим радовался открытому пространству, Гарри попрощался с ассистентом, передав ему свои драгоценные четки. Дальше все пошло по заранее составленному плану. Машина с пуленепробиваемым стеклом и вооруженный конвой доставил их в аэропорт. Другим способом незаметно попасть на подконтрольную ОКС территорию проблематично, разве что на лодке пересечь Тихий океан и потом через всю страну добираться до Урала.

     Гарри с удовольствием разместился в мягком кресле первого класса, краем глаза наблюдая, как мальчик смотрит в иллюминатор. Сейчас он испытывал море восторга, хотя если вспомнить, что за мясорубка случилась в его деревушке, аж в дрожь бросает. Психологи, которые позже осматривали ребенка, выявили неприятие страшных воспоминаний, другими словами, мальчик сам отгородился стеной у себя в голове от случившегося ужаса. Винить его за это нельзя, но Гарри отчасти переживал, не пойдет ли его план крахом в самый ответственный момент как раз из-за нестабильности детской психики.

     Из расчета подобный риск оправдывался. Экстраординарные способности Алима значительно облегчили поимку и частичное уничтожение весьма крупной популяции объектов 9.7, они же «Ракушки Мидаса». Тогда Гарри чуть не посидел от сложности задачи. Оперативники потеряли четверых в попытке захватить всего одного среднего представителя 9.7, а еще десятка два Ракушек Мидаса обосновались в тесном ущелье, после того как пообедали пятнадцатью жителями деревеньки и местным скотом в придачу. Радует, что такие монстры не так часто объявляются в людских владениях и тем более не собираются в целые стаи. Страшно представить, что случилось бы, объявись голодный и достаточно крупный 9.7 в общественном месте, на ум приходит только одно слово – резня.