Стать настоящим (СИ) - Моисеева Ольга Юрьевна

  Долгий опыт столкновений с приходящими из канала сущностями давно приучил бывших выдр и их командира не доверять тому, что на виду, и затишья опасаться даже больше, чем откровенных проявлений иномирья. Поэтому Арбоканов приложил максимум усилий, чтобы организовать форсированные исследования, о которых просил Валера, и сегодня объявил подчинённым, что научники надзирателей готовы к новым экспериментам и ждут их обоих ровно в пять.

  До отъезда в 'зоосад' у напарников оставался ещё час, и они решили перекусить, уютно устроившись прямо в конторе, в маленькой комнатке отдыха, где стояли куцый диванчик, пара стульев и стол с чайником, кофеваркой и микроволновкой.

  - Что ж, Бластер, похоже, ты прав! - откинувшись на спинку дивана и жуя Валерину домашнюю котлету, сказала Кира.

  - Конечно! В пицце твоей хрень какая-то, а здесь - натуральное мясо.

  - Да я не о том... - заметив, как сник напарник, она поспешила добавить: - в смысле, об этом тоже, естественно, котлеты твои - супер! Мои любимые.

  - Чего ж тогда отказывалась?

  - Да объедать тебя всё время неудобно.

  - Брось! - просиял Валера. - Я всегда с расчётом на двоих делаю...

  - Ладно, - улыбнулась Кира, принимаясь за пюре, щекотавшее ноздри тёплым ароматным паром. Еда Бластера, вкусная даже в холодном виде, от разогрева в микроволновке становилась просто божественной. - Но прав ты не только в этом!

  - А я вообще постоянно прав! - совершенно серьёзным тоном сообщил Валера, заработав от напарницы шутливый тычок кулаком в бок.

  - Я имела в виду эти самые форсированные исследования... Без этого нам, наверное, и правда не удастся продвинуться в расследовании.

  - Не только это! Меня, честно говоря, ещё больше расследования заботит собственное состояние: подкожные 'воробьи' достали, хуже нет!

  - Да, меня тоже постоянно распирает...

  - Это потому что мы застряли в промежуточном состоянии! - уверенно заявил Валера. - Вот скажи: твой индикатор выдры - он как? Нормально? Возобновился?

  - Да как-то не особо, - вытерев рот салфеткой, задумчиво проговорила Кира. - С Арканом, во всяком случае, точно не сравнить!

  - Может, это оттого, что Аркан никогда не был выдрой? Жил как нормальный человек, старился, болел иногда... в общем, организм его такой глобальной перестройке, как у нас, не подвергался. Вот и осталось всё, как есть, на уровне потенциала.

  - Хорош потенциал! - улыбнулась Кира. - Раньше, в ОКОПе, когда он выходил из себя, мне казалось, стань он выдрой, и его лианы душили бы провинившихся только так.

  - Всё может быть, - рассмеялся напарник, складывая в рюкзак опустевшие контейнеры. - Только он почему-то не стал. Интересно почему?

  - Ну, как сказал мне в своё время Амиго - был у нас такой, погиб ещё до твоего прихода, - 'должен же кто-то в нашем дурдоме всегда оставаться настоящим человеком, тем более командир!'

  - А, кстати, правильно! - кивнул Валера. - Аркан зато не пострадал, когда мы канал закрыли, и оставался в строю, пока все выдры в отключке валялись.

  - Да уж, непросто ему тогда пришлось.

  - Ну, нам с тобой тоже досталось, Коса!..

  - А сколько ребят вообще умерло... - вздохнула Кира. - И теперь вот опять... нет, я просто не понимаю: ну как так-то?! Мы же там всё разнесли в пух и прах, Бластер! Ничего ж не осталось!

  - Не, ну как - не осталось? А сам канал? Мы же только управляющую им сущность уничтожили, ну, пусть ещё дыру в наш мир убрали, но не возможность перехода, как таковую, - однажды открытая, придуманная или изобретённая дусимами - она есть всегда! Да и сами дусимы, те, которые настоящие, они тоже остались...

  - Да самим дусимам посылать кого-то сюда - на фиг не упёрлось, как плавали там, в нирване своей, так и плавают!

  - Ну да, насчёт них согласен, но ведь кто-то же открыл этот чёртов канал?

  - Открыл... открыли, - поправилась Кира. - И они уже здесь, в телах людей!

  - А мы не можем выйти на их след! - кивнул Валера. - Мы вместе были с тобой в лесу, где покусали Ксенофонтова, но я так ничего и не почувствовал! Пытался использовать птиц, как раньше, - ничего не вышло... чёрт... Да мне, зашибись, как нужны эти форсированные исследования, чтобы вернуть чутьё и способности выдры!

  - Меня тоже кошки и собаки хоть и стали сторониться, но не понимают. Да и боятся-то так, слегка...

  - Вот сходим пару раз к научникам, и всё изменится! - уверенно предрёк Валера, заливая чайные пакетики кипятком и передавая чашку напарнице.

* * *

  Сработала! Его идея, как разбудить Хищницу, сработала! Птичник до последнего сомневался, что сможет организовать процесс перекачки жизненных соков этих родственных кошатнице по духу существ, но всё вышло совершенно естественным образом! Единственное, что потребовалось от Пернатого, - понять, как заставить кошек стекаться сюда, на чердак старого дома. И когда он понял, то восхитился, как это логично и правильно, что они с Хищницей - пара: плюс притягивается к минусу - единство и борьба противоположностей рождает движение вперёд - мировой философский закон!

  Поэтому птичник не стал ничего придумывать, а просто обратился к своим природным способностям и использовал тех, кто близок по духу к нему самому. Зачем воздействовать на кошек, когда умеешь прекрасно управлять птицами? Добыча и охотник, что может быть древнее этого классического противостояния?

  Пернатый легко мог заставить птицу кружить перед носом кошки, прикидываться больной, еле подниматься в воздух и тут же, будто из последних сил, перелетать чуть дальше, а потом ещё, и ещё. Прыгать, волоча крыло по земле, но в последний момент увернуться, уводя на несколько метров вперёд, заманивая, завлекая, пока кошка не оказывалась здесь, в старом доме. И тогда всё происходило само собой: синицы и воробьи улетали сквозь разбитые окна последнего этажа, но кошкам они были уже не нужны: как только зверьки оказывались неподалёку от кошатницы, её присутствие влекло их, словно магнит - железные опилки, заставляя двигаться к центру притяжения. По наитию, явившемуся откуда-то из глубины его существа, Пернатый заманивал только самок, и они покорно шли на заклание к кошатнице, постепенно теряя силы, Хищница начинала пить из них жизнь, едва они оказывались на лестнице, и ни одна не попыталась сбежать. Им не было больно - наоборот, птичник чувствовал их эйфорию, и с каждым шагом к смерти она лишь возрастала, словно оплата за переданную Хищнице силу.

  Путь кошек заканчивался в общей куче, куда они валились, отдав последние капли всех своих соков, будто их мёртвые тела хотели соединиться в одно целое, чтобы соответствовать слившимся в единый поток жизням.