Театр убийц (СИ) - Родионов Леонид Михайлович "Делони Ворон"

В порыве танца и алкогольной эйфории, Астрид запрыгнула на ближайшей от нее стол, к трем мужикам, которые судя по виду были ни то кузнецами, ни то грузчиками, подхватила носком сапога одну из их кружек, которая была на половину заполнена медовухой, подбросила ее вверх и под общий удивленный вздох поймала ее на голову, при этом не разлив ни капли на пол. После этого она ловко скинула кружку с головы себе в руку, залпом осушила оставшийся напиток и сделав сальто назад спустилась на пол, немного качнувшись в конце. После такого представление все конечно аплодировали, кричали и свистели, а мужики, покой которых Астрид потревожила, после такого представления на удивление не разозлились, а даже на оборот, поставили ей две полные кружки забористого меда, одну из которых она великодушно отдала своему мастеру. Стриин, конечно пытался начать нравоучительную беседу, на тему показа театральных навыков без надобности, но куда там, девушка была сильно пьяна и уже мало что вспомнит на следующие утро. Из “Трех кротов” Стриину пришлось нести Астрид на спине, прямо до ее дома, где он передал ее в руки Шэли, девушке которая вместе с ней снимала небольшой двухкомнатный домик, лишь после чего сам поплелся домой.

Не став долго мучить себя головной болью и остатками алкоголя во рту, Стриин встал на вялые ноги, и немного покачиваясь, побрел в сторону кладовой. Придя на кухню, он умылся холодной водой из бочки, предназначенной для посуды, но это было куда лучше, чем ходить с остатками сна на лице, ведь идти в бани у него сейчас просто не было сил. Приведя себя немного в порядок, Стриин разложил взятые в кладовой ингредиенты на столе, поставил чайник на горелку и начал колдовать. Листья мяты, ягоды шиповника, зверобой, душица и мелисса, все это мелко порубить, завернуть в марлю, запарить в кипятке, дать постоять пять минут, после чего перелить в кружку и капнуть в получившийся напиток три капли настойки из ромашки. Пока настой от похмелья запаривался, Стриин не терял времени, принес из кладовой остатки сыра, пару кусков мяса, два сваренных в крутую яйца, хлеб и когда-то вкусный овощной салат, который сейчас больше походил на мешанину. Проглотив настой и съев свой завтрак, Стриин почувствовал себя куда лучше, вялость ушла, сон улетучился, но самое главное скрипка в голове затихла. Теперь он снова готов исполнять долг актера и последователя церкви крови.

Прибравшись на кухне, Стриин наконец решил выглянуть в окно, посмотреть, сколько же он дрых и какая погода нынче на улице. К большому удивлению спал он не так долго, судя по солнцу на дворе около десяти утра, если учитывать, что до дома он добрался где-то за полночь. Не став долго размышлять над сегодняшними планами, Стриин решил в очередной раз сходить и попытать счастья к постановщикам, специальному отделу театра, сотрудники которого находили заказчиков, оформляли контракты и помогали в разработке плана, если заказ был непростой, а актер был не очень опытным. Одевшись в то же одеяние, что и вчера, благо оно никак не пострадала после вчерашнего вечера, Стриин вышел из дома и посмотрел на небо.

- Тучи, – подумал он, смотря на серое небо к югу от города, – тяжелые, не уж-то снег выпадет?

До театральной площади Стриин добрался без последствий, сегодня его не пытались задавить телегами или еще как-то навредить, и вообще в целом, как смог отметить наблюдательный актер, сегодня людей на улицах было в разы меньше, видимо сказалась морозная погода. Попав в театр и спустившись на третий ярус, Стриин невольно усмехнулся. Сегодня, здесь было то, чего ему вчера так не хватало. Ученики, с мешками под глазами подпирали стены и о чем-то разговаривали, практиканты, или же кандидаты в актеры, стояли задумчивые возле кабинетов, ожидая кого-то, мастера ходившее с книгами и стопками бумаг туда-сюда, в общем говоря, театр ожил, что ни могло не радовать. Пройдясь по первому ярусу и здороваясь со всеми знакомыми, получая поздравления от мастеров, в связи с тем, что его ученица стала актрисой, Стриин дошел до лестницы, ведущей на второй ярус.

Второй ярус отличался своей атмосферой, здесь всегда стоял запах трав, реагентов, масел и задумчивости. Этот этаж был выделен под склады, лаборатории и прочие мастерские, поэтому здесь редко, когда можно было услышать шум или крики, здесь стояла тяжелая рабочая атмосфера, из комнаты в комнату ходили сутулившиеся алхимики или гримеры, с осунувшимися лицами и впалыми глазами, от вечных недосыпав и стрессов. Миновав это гнетущее место Стриин вновь дошел до спуска вниз, преодолев который он попал на этаж серых стен или же главный этаж. Первый ярус, в отличие от предыдущих двух, имел только шесть комнат, разнесенных в разные места этажа, при этом попасть в одну из этих комнат было еще и не так-то просто. Коридоры закольцовывались, переплетались и создавали перекрестки, и при этом кроме факелов, висевших на абсолютно одинаковом расстояние друг от друга, других опознавательных знаков не было. Признаться, честно, Стриин до сих пор здесь терялся, если о чем-то задумывался или просто был невнимательным, то мог забрести куда-нибудь, откуда потом искал выход не один десяток минут.

Пропетляв по коридорам, актер наконец добрался до вишневой двери, встав возле которой, мысленно помолился Хардору и Рэи, на удачу, после чего два коротких стука костяшкой пальца по двери, и он прошел внутрь. Внутри, к большому сожалению Стриина, стояла мертвая тишина, ни околачивающихся, как и он актеров, в поиске работы, ни толпящихся в приемной слухачей, готовых привести человека с контрактом. В скромной приемной, без каких-либо изысков, было всего двое человек и те были всего лишь помощницы главной постановщицы, которые должны помогать с составлением контрактов, которых последние пару недель почти не было.

В левой части приемной сидела Та́лья, ее двухцветные волосы, у макушки черные, у кончиков белые, были собраны в аккуратную косу-метелку, бирюзовые глаза жадно бегали по строкам какой-то книги, а рука с бокалом вина, застыла в воздухе уже, наверное, с пару минут. В правом углу, возле чайного уголка, с красивым столиком и парой кресло, обставившись бумагами сидела Кельми́ра. Скромная и умная девушка, каштановые волосы всегда красиво струятся по ее плечам, голубые глаза, как небо в ясную погоду, как всегда, жизнерадостны и полны энтузиазма, а ее обворожительная и невинная улыбка, заставляла сердце биться чаще. Первым пришедшего гостя заметила конечно трудящиеся Кельмира, она посмотрела на него с радостью в глазах, улыбнулась и сообщила, что госпожа Э́льша сейчас свободна. Следом свою голову подняла и Талья, она как-то прищурено посмотрела на Стриина, словно с подозрением, скривила губы и бросив небрежное приветствие, вернулась к книге, наконец отпив из бокала и поставив его на стол.

Постучавшись в следующую дверь и получив разрешения войти, актер попал в кабинет главной постановщицы. Сделав три шага вглубь кабинета, Стриин поздоровался с, пожалуй, второй по влиятельности, после директора, женщиной театра. Госпожа Эльша Тронс всегда выглядела, как оживший и вечно усталый мертвец, вечные мешки под глазами, осунувшееся лицо, неторопливые движения, бледноватый цвет кожи, но это все было лишь последствием перенесенной тяжелой болезни. Но несмотря на свой недуг, в ее глазах всегда пылал какой-то странный огонек, а ее острому уму и феноменальной памяти, мог позавидовать любой ученый муж.