Театр убийц (СИ) - Родионов Леонид Михайлович "Делони Ворон"

- Паршиво, – Еленара нервно застучала пальцами по столу. – Это крайне паршиво, как для нас, так и для всей Зарлии.

Затем Стриин рассказал ей о первой и последней стычке с черными егерями, веселое плаванье по морю актер решил упустить, госпоже директору сейчас не до бравадных историй, о героизме ее подчинённого на корабле “Жених русалки”. Он поведал о том, что вместе с черными егерями было четверо людей, одержимых черными демонами, а после и о том, как он смог расправиться со всеми ними одним ударом. Пришлось снять верхнюю одежду, чтобы продемонстрировать полученные ожоги.

- Дурак, – протянула Еленара осматривая ожоги на теле актера. – Ни ужели не было других вариантов? Обязательно что ли так собой рисковать. Ты ведь мог и умереть, бестолочь.

- Не было, – Стриин отрицательно покачал головой. – В честной схватке, при всей моей обретенной силе, я бы не смог их победить. Я с трудом справился с одержимыми животными, а вы предлагаете мне сражаться с тремя охотниками и четырьмя одержимыми?

- И все равно, – Еленара села на место и отпила вина, – ты мог умереть там, а черные пережить атаку. Сам знаешь, что эти твари, куда живучие и выносливые чем другие демоны. Но, что сделано, то сделано. Могу похвалить тебя за находчивость и отвагу, а за твой героизм на грани фола… в лучшем случае наградить подзатыльником.

- Спасибо, не надо, – Стриин оделся и посмотрел на Еленару виновато. – У вас еще будет повод.

И актер, под удивлённый взгляд директор, поведал последнею часть истории своего путешествия. Когда Стриин рассказывал ей о том, как они пробирались в замок и как происходило воссоединение семьи, она умилялась, но, когда актер поведал ей о том, что собирается сделать король и через сколько дней он здесь будет, она перестала это делать. Лицо закаменело, глаза покрылись холодной коркой, а сердце кажется остановилось, лишь изредка моргая, она давала понять, что еще жива. Неожиданно для Стриина она резко встала со стула, прошла в рабочую часть кабинета, достала оттуда бутыль в черном стекле, ловко откупорила ее и прямо из горла осушила ее на половину, а остальное принесла на стол и налила в бокал. 

- Вначале ко мне приходит принцесса, – одними губами цедила директор, – теперь ее паша решил к нам наведаться, – она нервно рассмеялась. – Боги, вы что меня прокляли? – Она громко ударила по столу кулаком, нагнулась через стол и схватила своего подчинённого за ворот. – Ты надомной извиваешь что ли? Это такая месть за прошлые грехи? Ты видимо не только моей смерти хочешь, но и всего театра?

- Госпожа Еленра, – Стриин начал причитать, находясь в полном шоке, от действия непоколебимого директора, а по спине бежал холодный пот. – Я ничего ему не говорил и не предлагал. Он сам изъявил желание поговорить с вами. Не мог же я его прилюдно послать куда по дальше?

- А на кой хрен ты ему сказал о том, – прорычала Еленара, – что я буду ждать его в церкви? Что, мозгов не хватило соврать?

- А какой смысл, – актер начал брать себя в руки, страх медленно отступал, а голос становился ровнее. – Если бы я не назначил ему встречу в уединенном месте, он бы явился в трактир и произнес пароль, который бы ему сказала леди Алмьина, пусть даже и не по своей воле. Уж поверьте мне на слово, он в отчаянье, и будет готов пойти и не на такое.

- Ты, вы, – госпожа директор глубоко вдохнула, выдохнула и отпустив ворот куртки актёра, припала к бокалу.

- Я бы и рад ему отказать и послать его в пустоши, – поправлял одежду и приходя в себя заговорил Стриин. – Но вот только король прав. Без нашей помощи, мы так и так останемся не удел, и в лучшем случае сможем бежать в другую страну, в худшем, все поляжем в этих стенах.

- Мы не солдаты, – более спокойно процедила Еленара, – мы наемники. Мы берем заказы и выполняем диверсионные задачи, а не сражаемся в полномасштабных сражениях. Если даже мы согласимся и пойдем на эту демонскую войну, что мы будем делать, если полягут все наши актеры? Как мы будем существовать без тех, за счет кого существует театр? Ты же понимаешь, что я в очередной раз в тупике? Когда я отправляла тебе одного, ты не представляешь, как мне было плохо, – она шумно втянула в воздух. – Ты, единственный оставшийся у меня близкий человек, ты мне как приемный сын, оставшийся после моего брата. Каждый божий день, я молилась за тебя, за твой успех и твоё здоровье. С каждым днем, мне становилось все страшнее и страшнее, а в голове гуляли такие мысли, о которых страшно говорить вслух.

Еленара встала и прошла к камину, возле которого в очередной раз очень шумно втянула воздухом носом, при чем так, как это обычно бывает, когда девушки…плачут.

- Я с большим трудом дождалась тебя, каждый день думая о том, что вот-вот сойду с ума. А теперь, ты предлагаешь мне отправить всех моих людей, моих детей, на войну? – Она повернулась к актеру, и он увидел, как по ее щекам текут слезы. – Ты думаешь, я переживу такие утраты?

Стриин пребывал в прострации. Он смотрел на Еленару и не мог узнать ее, словно перед ним стоял совершенно другой человек, просто с натянутой маской, точь-в-точь повторяющей лицо директора. “Это шутка да? Я ведь сплю? Скажите, что все это розыгрыш?” Примерно такие мысли сейчас бегали в голове у актера.

Все! Хватит! Стриин не стал распыляться в речах, придумывать какие-то красивые и сложные обороты. Он встал, налил полный бокал вина из черной бутылки без этикетки, подошел к директору и поставив бокал на камин, чтобы не мешал, обнял директор. Столь крепко и столь сильно, что та аж пискнула. Еленара ответила, все напряжение из ее тела утекло в пол, она обмякла в руках своего подчинённого и уткнулась ему в плечо. Она перестала плакать, глаза высохли, дыхание становилось ровнее, но отпускать актера она пока не собиралась.

- Вы прекрасный директор, госпожа Еленара, – заговорил Стриин тихим и ровным голосом. – Мне еще никогда не встречался более чуткий руководитель чем вы. Я не знаю ни одного человека, который бы так ревностно оберегал своих людей, переживая за каждого до боли в сердце и до ломоты в висках. Вы прекрасная женщина, мастер Грэш не раз рассказывал о том, как вы заботились о нем, как помогали ему в трудные минуты и как вытаскивали из бед. Но даже в вашем, казалось, нерушимом тандеме, наступило такое время, когда вы пошли разными дорогами. Когда вы выполняли задания в разных концах нашей страны, вы думали друг о друге, переживали, боялись, но верили, что все будет хорошо и что придя в театр вы снова встретитесь. Возможно сейчас такая же ситуация? Вам просто нужно поверить в нас, в своих актеров, в то, чему вы нас обучали и что в нас закаливали. Мы все семья, все мы по-своему любим друг друга, и друг за друга умрем. Но лучше умереть борясь, сражаясь не за эту проклятую страну и его народ, а за друг друга, за нашу свободу и благополучие.