Кто не спрятался, я не виноват…(СИ) - "Изменяя_реальность"

— Сэм? Ты цела? — голос Таннера звучал глуше, чем обычно. Ей не оставалось ничего кроме как хмыкнуть в ответ. — Отлично. Никуда не уходи, будь тут.

С тяжелым скрипом отворилась входная дверь. Послышались торопливые шаги. Кто-то спешно пытался унести ноги из гостиницы. Саманта поискала взглядом провал двери: на фоне абсолютной темноты он вырисовывался чернильно-фиолетовым небом с россыпью ярких звезд. Чей-то силуэт, придерживаясь за дверной косяк, пошатываясь, выскользнул на улицу. Саманта, торопливо развязывая узел на ногах, чувствовала, как по лицу катятся горячие слезы: настоящий животный страх заполнил ее изнутри, ширясь и распирая грудь, сдавливая сердце и легкие до тонкого писка, невольно вырывающегося с каждым вздохом. Ей никогда еще не было так страшно, и не смотря на этот поедающий её живьем ужас, она ползком направилась к двери. Шёпотом позвав Роберта, прислушалась: тяжелые шаги с улицы сменились звуком потасовки. Где-то совсем близко. Звук осыпающихся камней, чей-то вскрик и отчаянный мат вывели Саманту из оцепенения. Поднявшись на ноги, поискала на ощупь что-то, чем можно было бы себя защитить: под пальцы попалось что-то твердое и холодное — пистолет, поняла она. Уверенности прибавилось. Передернув затвор, удостоверилась в работоспособности механизмов и осторожно, как учил когда-то отец, выскользнула из двери приюта. На фоне звездного неба горы казались бессмертными могучими великанами, разглядывающими их всех сверху-вниз из-под седых бровей. Справа, у каменной террасы, происходила потасовка. Саманта на миг пожалела, что ночь была слишком темной, безлунной. Различить, кто есть кто было невозможно, и оставалось надеяться на удачливость и силу Роберта.

Роберт, разъяренный словами Флинна, сдерживал себя до последней секунды. Сейчас же, поняв, что противник морально был не готов к такому повороту, с упрямством бульдога вцепился в представившуюся возможность не просто покарать, а разорвать на куски ненавистного мерзавца. Адреналин вскружил голову, блокируя отчаянные крики тела, работающего на пределе своих возможностей. Флинн, выхватив откуда-то узкий десантный нож, недобро усмехнулся, вытирая катившиеся по лицу капли пота. Роберт занял стойку, раскрывая ладони для удобства перехвата удара. К его сожалению, ножевой бой был для Флинна родной стихией, в отличие от самого Таннера.

— И что, ничего не скажешь напоследок? — прошипел сквозь зубы “Гарм”, полоснув предупредительно воздух между ними.

— Не забудь стоп-слово, сука ирландская! — усмехнулся Роберт, делая ответный выпад, и проверяя прочность каменного настила под ногами. В следующее мгновение в воздухе прогремел выстрел, отражаясь эхом среди бессчетных горных вершин. Голос Саманты, хриплый и замученный, зло произнес:

— Сукины дети! Руки на затылок. Пристрелю обоих!

— Сэм, не вмешивайся, это личное… — прорычал Таннер, понимая, что она блефует. В темноте они с Флинном с трудом различали друг друга, не говоря уже о Саманте. Воспользовавшись замешательством, возникшим из-за внезапного появления помощницы детектива, “Гарм” выбросил вперед руку, продолженную клинком. Он чиркнул обо что-то твердое, зацепившись за полы куртки. Раздался треск рвущейся одежды и злобное шипение Таннера.

— О’Коннел, ты забыл, с кем связался, черт возьми?! — недовольно рявкнул он, вынимая из-за пазухи внешний аккумулятор с оборванным ударом ножа тонким проводом, — я тебя в порошок сотру… Ты ведь знал… Знал что нельзя было касаться моей семьи!

— А моей, значит, можно?

— Ты совсем пизданулся на этой работе… Больной ублюдок!

Ночной холодный воздух будто обратился в фирн{?}[Фирн (от др.-в.-нем. firni — прошлогодний, старый) — плотно слежавшийся, зернистый и частично перекристаллизованный, обычно многолетний снег, точнее — промежуточная стадия между снегом и глетчерным льдом. Плотность такой ледяной породы, состоящей из связанных между собой ледяных зёрен, лежит в пределах от 0,45 г/см³ до 0,8 г/см³.], становясь тягучим, затвердевая от каждого брошенного слова. Где-то вдалеке послышался отчетливо различимый звук работы вертолетного двигателя. В ночном небе появилась не яркая пока еще бело-голубая движущаяся звезда.

— Это конец, Флинн, как ты сам правильно заметил… Я же, черт возьми, бывший коп! Да еще и сыщик! — вынимая следом за аккумулятором небольшого размера диктофон с выведенным микрофоном из-за пазухи, прошипел раздраженно Таннер. О’Коннел не мог видеть этого, зато явственно почувствовал навалившуюся безысходность. Чертов капитан как всегда переиграл его. Горько хмыкнув, в отчаянной попытке уравнять шансы, бросился на Роберта. Тот не удержался на ногах, поддавшись инерции и массе тела бывшего подчиненного. Каменный свал жестко принял на себя мужчин, выбив из легких воздух, затолкав в рты и носы каменную мелкую пыль, вонзившись острыми осколками в открытые части тел. Роберт, ослепленный злостью, вцепился в густую шевелюру Флинна рукой, и с размаху приложил того головой о землю. В тот же миг что-то острое и неприятно-холодное нашло брешь в пластинах бронежилета, вгрызаясь в бок и проворачиваясь там. Сдавленно выдохнув, с размаху опустил зажатый в руке булыжник на довольную, улыбающуюся физиономию “Гарма”.

— Вот и всё, Таннер… — булькнул, захлебываясь пузырящейся черной кровью он, откидывая отяжелевшую обезображенную голову на враз почерневшие камни.

— Так точно, лейтенант… — отчеканил Роберт, разжимая пальцы. Окровавленный камень выпал из слабеющей руки, — Вот и все, мой друг…

Звук лопастей вертолета раздался совсем близко, будто включая внешний мир. Внутри что-то болезненно распирало, ширилось, давя на ребра изнутри. Роберт подумал, что надо бы прилечь и немного отдохнуть, прежде чем идти искать Саманту, но вместо этого тяжело завалился на бок, с удивлением отметив, что силы как-то резко покинули его, а ноги совсем не слушаются. Саманта, сбежав вниз по осыпи, в свете вертолетного прожектора, увидела два распростертых тела чуть ниже каменистой площадки. Сердце отчаянно колотилось, лишь бы успеть… Невесть откуда взявшийся вертолет уверенно заходил на посадку, освещая пространство вокруг себя ярким бело-синим светом. Мигающий красный огонек под хвостом заставил Саманту подумать о мигалках на машинах реанимации.

— Роберт! Ты как? — упав рядом с лежащим на спине мужчиной, поинтересовалась она. Тот виновато улыбнулся, практически не реагируя. — Я не знаю, кто, но кто-то прилетел нам на выручку!.. Ты его одолел, Таннер! Слышишь?!

— Плохо…

— Что — плохо? — не поняла Саманта, заглядывая в глаза Роберту. Его взгляд показался ей неприятно остекленевшим, без единой эмоции, зрачки устремились вверх, к мерцающим звездам, будто что-то ища. Он медленно моргнул, найдя руку девушки, и приложив к своему правому боку.

— Это — плохо… — пробормотал он. Саманта нащупала пальцами холодную рукоять десантного ножа, зажатого между боковыми пластинами бронежилета. Под Таннером очень медленно растекалась темная лужа.

— Эй! Таннер, не дури!!! Не смей меня оставлять тут одну! — вскрикнула она, с надеждой бросая взгляд на пару фигур, уже бегущих к ним от вертолета.

Главное — не вынимать нож, напомнила она себе, обхватывая пальцами лезвие, и зажимая рану в его боку. Тонкая куртка Роберта промокла, пропитавшись густой горячей кровью. В свете прожектора в морозный ночной воздух от раны поднимался парок.

Что-то заставило Регину отвлечься от прослушивания аудиозаписи: то ли мелькнувшая на границе зрения тень, то ли невнятный шорох. Тенью, на поверку, оказалась вошедшая в кабинет без стука Этвал. Саманта держалась уверенно, гордо вздернув ссаженный подбородок.

— Этвал? — вместо приветствия произнесла Регина.

— Томпсон, я Вас везде ищу.

— Что случилось? — с искренним интересом спросила спецагент. Помощница детектива выглядела встревоженной.

— Я хотела узнать, записи, которые сделал Таннер, как-то очистят его перед Трибуналом?

— Я сама хотела бы знать ответ на этот вопрос, — вздохнула Регина, расслабленно опершись лопатками о спинку кресла. От ее взгляда не ускользнула неприкрытая тревога на лице Саманты. Огромный синяк на левой его половине перешел в стадию цветения, напоминая акварельный подмалевок на бумаге, лопнувший сосуд в глазу пришел в норму, практически не выдавая своего присутствия, несколько ссадин на подбородке и лопина на губе — вот и весь набор воспоминаний о Швейцарии, что достался неудачливой помощнице частного детектива, отставного капитана тактической разведки корпуса морской пехоты армии США, Роберта Дж. Таннера.