Александр Ройко - Всегда вместе Часть І "Как молоды мы были"
Но, в итоге, эта песня, как и три её другие сестры («Запевала звёздных дорог», «Смоленская дорога», «Как нас Юра в полёт провожал») была практически навсегда забыта, а в эфире звучала только та избранная песня. Поэтому Виктора раздражала, а порой и просто бесила такая несправедливость. А в средине этого года произошла ещё одна космическая трагедия — 30 июня во время приземления космического корабля «Союз‑11» из–за разгерметизации спускаемого аппарата погибли все три члена его экипажа — Георгий Добровольский, Владислав Волков и Виктор Пацаев. За 10 лет полётов землян на орбиты вокруг Земли и Луны, высадки человека на ту же Луну, действительно, несколько снизилась та первоначальная космическая эйфория, и работа космонавта стала уже как бы будничной. Но последние года показали, что это очень опасная работа, при выполнении которой люди подчас идут на самопожертвование. Освоение Космоса знаменовалось не только успехами, но ещё и по́том, и, самое главное, кровью: неизведанная пока ещё космическая Бездна отнимала самое бесценное, что было на Земле — человеческие жизни.
* * *
А вот у Великановой в первой половине этого года были свои проблемы. Похожие ли? Вовсе нет. Да, она уже более полугода встречалась с Максимом, и их отношения становились всё теплее. Люба пока что даже сама себе не могла ответить на вопрос о том, любит ли она Терещука. Он ей с каждым днём всё больше нравился. Максим умел красиво ухаживать, был вежлив и предупредителен. И, главное, как ей казалось, он не был наглым, хотя, как мужчина, и был немного напористым. Всё у них складывалось хорошо. Они не встречались каждый день, могли иногда видеться и по нескольку дней подряд, а могли и неделю, а то и больше не встречаться. Жизнь есть жизнь, и у каждого из них были свои, если и не проблемы, то периоды занятости своими делами. Но такое «расписание», наверное, позволяло им постепенно хорошо взвешивать свои отношения, размышлять и предполагать. Но вот как раз последнее Любе удавалось с трудом. Конечно, Максим очень внимателен к ней, да и она сама к нему привязалась. Да что там привязалась, он нравился ей. Но свою дальнейшую судьбу она пока что никак не могла представить вместе с Терещуком. Не потому, что не хотела, в глубине души она была, хотя и боялась себе в том признаться, чтобы Максим в её жизни оставался подольше. Но она покуда не видела себя в своих мечтаниях, а точнее, именно предположениях, вместе с Максимом в каком–нибудь уютном семейном гнёздышке. Да и сложно это было представить девушке, которая до поры до времени не особо обращала внимание на заигрывание того или иного парня. Максим при встречах иногда говорил Великановой ласковые слова, и даже пару раз даже признавался ей в любви, хотя и не очень пылко. Но она, даже неопытным женским сердцем, чувствовала, что Максим искренен в своих признаниях. Вот только немного странным для неё было то, что он пока что абсолютно не заводил разговор о женитьбе, о создании совместной семьи. Не было пока предложений руки и сердца. Люба, в общем–то, хотя и понимала, что её личная жизнь должна меняться — годы то идут — но своё замужество не особо подгоняла. Да и Максим, по всей видимости, как говорится, для супружеской жизни ещё не созрел. Почему же созрел для этого на год моложе его Самойлов? Самойлов пережил драму в личной жизни ещё не успев окончить школу, да и с Оксаной, как известно, тоже не всё у него всегда складывалось удачно. Видимо, это и подтолкнуло его к такому ответственному шагу. А вот Максим, пользовавшийся у девушек немалым успехом — а Люба замечала каким взглядом его провожают незнакомые встречные девушки во время её свиданий — вероятно, не очень торопился связывать себя семейными узами. Потому–то у неё и не было пока что подобных Самойлову проблем (или радостных перемен).
У неё были сейчас свои, так сказать, семейные заботы. Какие же это семейные заботы, если она не помышляла о создании таковой? Дело в том, что заканчивала школу её сестра Наташа. И перед той стоя вопрос выбора ВУЗа, да и немалые проблемы сдачи вступительных экзаменов. Наталка хорошо училась в школе, но, в отличие от старшей сестры, до медали не дотянула. А потому ей предстояло при поступлении в институт полностью сдавать 4–5 экзаменов (в зависимости от выбранного ею ВУЗа). А вот с его выбором у Наталки были некоторые проблемы. Она неплохо училась по всем предметам, но её любимым, как ни странно, был иностранный язык. Как она вначале, поддерживаемая мамой, не хотела изучать английский язык, так впоследствии он пришёлся ей по душе. Вероятно, не зря Люба покупала ей в младших классах книги английских и американских писателей. Они были, конечно, на русском (реже на украинском) языке, но читала их Наташенька запоем. А вот в старших классах новые книги для сестры стали для Любы некой проблемой. Поскольку Наталке нравился английский язык, то она в последние школьные годы предпочитала читать произведения тех же английских или американских авторов на языке оригинала. Люба видела, что Наташе нравится английский язык и что у неё определённо способности к нему. А потому не могла отказать в просьбе сестрички покупать ей в Киеве книги на английском языке, тем более что когда–то сама убедила сестрёнку в том, что ей интересно будет такое чтение. Ей приходилось посещать книжные магазины и в специализированных отделах отыскивать подобные книги. На первый взгляд, ничего особо сложного в этом не было, тем более, что в последнее время книги на языке оригинала стали более часто появляться на прилавках таких магазинов. Но беда была в том, что Люба не понимала, о чём идёт речь в этих книгах. Она больше ориентировалась по фамилиям зарубежных авторов, но вот сюжет книги, хотя бы краткий, ей был недоступен. А сестру вовсе не интересовали, например, книги Яна Ланкастера Флеминга, который хотя и умер в августе 1964‑го года, но до того успел создать целую серию романов о похождениях агента 007 Джеймса Бонда. Не особо её интересовали и произведения Агаты Кристи, хотя порой она и читала некоторые её повести, особенно те, в которых фигурировала мисс Марпл. А вот особое пристрастие младшая сестра питала, и это понятно, к любовным романам типа «Унесённые ветром» Маргарет Митчелл, написанный той в далёком 1936‑м уже году, но так полюбившийся женщинам многих стран.
В связи с этим старшей Великановой доводилось более подробно выспрашивать сюжет очередной зарубежной книги у продавщиц магазина. Но те делали это не весьма охотно, да и, как позже убедилась Люба, не всегда давали о книге правдивую информацию, часто вовсе незаслуженно расхваливая произведение (видимо, просто желая её побыстрее продать). Пару раз обжёгших на таких книгах, Великанова изменила тактику: она стала ходить в такие магазины вместе с Надеждой, которая и в школе, и, естественно, в институте изучала английский язык. Она не очень–то хорошо его знала, но, всё же, имела возможность по аннотации определить сюжетную линию романа или повести, и подруги более–менее могли определить будет ли младшей сестре Великановой интересна эта книга. Но сейчас перед сёстрами стоял гораздо более важный вопрос (книги уже были в прошлом) — в какой институт поступать Наташе? Правда, вопрос был не таким уж и глобальным, потому что младшая сестра не собиралась идти в технический ВУЗ или следовать по стопам Любы. Она твёрдо решила, что будет продолжать совершенствовать свой английский язык, а потому и поступать будет в соответствующее высшее учебное заведение. Но сложность была в том, что Наташа хотела поступать в киевский университет на факультет международной журналистики. Правда, такого именно факультета не было, там был просто факультет журналистики, но со специализацией «Международная журналистика». И это Наталку очень устраивало. И в этом выборе косвенно была виновата старшая Великанова. Это она неоднократно рассказывала сестре о том, что в КГУ на факультете иностранной филологии учится, а позже и закончила его, Лена Панасенко, хотя первоначально намеревалась подавать документы именно на факультет журналистики. Говорила и о том, что Лена учит и второй иностранный язык, который ей тоже очень может в жизни пригодиться. И вот теперь Люба корила себя за подобные откровения. Она понимала какой существует конкурс на этот факультет. И уж если передумала подавать на него документы золотая медалистка Панасенко, то Наташе и вовсе будет очень сложно пройти там отбор. После продолжительных, очень аргументированных бесед Наташа таки согласилась с мнением старшей сестры. Но теперь она заявила, что тогда будет поступать тоже на факультет иностранной филологии. Час от часу не легче! Это ведь тоже очень сложное дело. Ладно, пусть Наташа и сдаст иностранный язык на «пятёрку», но ведь нужно сдавать и другие экзамены, в том числе и сочинение, а знания сестры по родному! языку (или русскому) оставляли желать лучшего. Да не было гарантии и в том, что именно в университете Наташа сдаст английский язык именно на «пятёрку» — да, знания у неё по нему отличные, свободное чтение любого текста, его перевод, но вот разговорная речь, произношение… В таком же их отличном владении старшая сестра была вовсе не уверенна, всё–таки, уровень обычной районной школы. Раньше Люба надеялась, что сестричка подаст документы просто в киевский институт иностранного языка, но сестре это почему–то не улыбалось. Но вторично разубеждать сестру было очень сложно, да и не очень–то удобно.
