Александр Лекаренко - Бегущая зебра
Окрыленная успехом, Юля принялась копить деньги на приличную фотоаппаратуру, активно включившись в поиск новых рынков сбыта через компьютер шефа, запуская лапку в его фототеку с уже оплаченными ей негативами и одновременно ударными темпами обучаясь у него же ремеслу фотографа. Через пару месяцев она бросила своего партнера и приступила к эксклюзивной эксплуатации собственной задницы. Ей были уже хорошо известны частные опасности и общая невыгодность пиратского порнобизнеса в Интернете. Она пользовалась только почтой, располагая достаточным количеством адресов изданий, подобных «Вайфз», и обходясь без посредников. Нельзя сказать, что на нее пролился золотой дождь, но золотая жила давала достаточно золотого песка всем, добывающим его из жопы, чтобы перепало несколько крупиц и одинокому старателю. Этот бизнес вполне соответствовал ее внутренним потребностям, имел тенденцию к удовлетворению внешних, и ей весьма импонировала удивительная доброжелательность, имевшая место между всеми его участниками. Ни одно из ее посланий ни разу не осталось без ответа, даже если ее предложения и не принимались, редакторы всегда отвечали ей пространным и дружелюбным письмом с пожеланиями успеха, не скупясь при этом на переводчика, а если принимались, то она непременно получала, помимо денег, еще и экземпляр журнала с персональными приветствиями в нем. У нее скопилась целая пачка роскошно иллюстрированных похвальных грамот, полученных от порноиздателей, которые она сохраняла так, как Штирлиц хранил бы свои, полученные от Юстаса. Издатели называли ее только так, как ей хотелось, — просто Юлия и печатали под ее фото только то, что хотелось ей, даже, если она и врала. Этот взаимный респект в формате отношений на расстоянии даже если и был частью бизнеса, позволял ей чувствовать себя занятой в бизнесе вполне респектабельном. Он не вонял потом и спермой, в этом не было ничего общего со сниманием трусов в порностудии, не было хомута, не было конвейера и унизительной зависимости от мужчин. Умная Юля, вытряхнутая в этот мир из мешка Деда Мороза вместе с бутылками водки и пачками новогодних презервативов, умудрилась найти способ выживания на льду, не отмораживая при этом свой юный плод.
У нее имелась высококачественная фотоаппаратура, соответствующий занятию гардероб и две квартиры, которые она использовала попеременно в качестве студии, но в процессе творческой деятельности она столкнулась с некоторыми трудностями. Юная Юля весьма выгодно выделялась на фоне желающих подработать домохозяек и пожилых проституток, потерявших товарный вид, у нее даже появились почитатели, но правила игры запрещали издателям публиковать из номера в номер одну и ту же модель. Сотрудничество с Юлией было интересно, издатели готовы были закрыть глаза на то, что она выступает в разных париках и под разными именами, но для участия в этой игре внутри игры требовалась постоянная и кардинальная смена декораций. Юля не могла заменить мебель в квартирах или сами квартиры, ей были не по карману поездки на пленэр в Гагры, и она не могла заниматься своим делом в каком-нибудь парке посреди города, тем более что работа с дистанционной аппаратурой была связана с некоторыми трудностями. Поэтому, когда бабушка заговорила о поездке на дачу к Жоржику, Юля сразу уцепилась за такую возможность.
Глава 10
Юлия была похожа на кристалл льда, который растет и изменяет форму, никогда не изменяя своей сущности кристалла льда. Могло пройти и пятьдесят лет, ее белые волосы могли стать белыми, как снег, но, даже превратившись в айсберг и покрывшись трещинами, кристалл льда остается льдом, прозрачно-голубым, как ее глаза.
Кроме глаз, в Юлии не было ничего, что бросалось бы в глаза. Она была среднего роста, среднего телосложения, с вполне нейтральным выражением лица. На ее щеках не цвели розы, ее губы не напоминали алый плод, и одета она была с белоснежной скромностью. Но в том, как простые белые шорты и простая белая майка облегали ее тело, сквозила пронзительная сексуальность нижнего белья, а прозрачные глаза были насквозь голыми. Сущность ее снежной сексуальности раскрывалась постепенно, начиная с глаз, — в них плавился голубой лед, обнажая соразмерность, скрытую в пропорциях ее тела, как кристаллическая структура, — в кристалле льда и стекал ниже, в чашечку укрытого снегами цветка — нежного, жадного и сильного, как эдельвейс, разламывающий льды ледяных вершин.
— Да-с, к нам пришла Снегурочка, — уверенно сказал Жоржик. — Посреди июля.
И почтил гостей вставанием из своего кресла посреди газона, что делал далеко не для всех и не всегда. Это отметила не только Вальтро. Нелли покраснела от гордости за внучку, Юлия легко коснулась Жоржика губами и бедрами, Вальтро поцеловалась с Нелли и обернулась к Юлии. Секунду они смотрели друг другу в глаза: снежная Юлия и Вальтро, как раскаленная бронза. Они шагнули навстречу и обнялись. У Жоржика захватило дух, это было, как черная роза в бокале с замороженной водкой.
Нелли тихо ахнула, она уронила себе на ногу свою сумяру, в сумяре звякнуло, вытягивая к ней свой любопытный нос, из дому вышла Грета.
— Радость моя! — завопила Нелли. — Слава Богу, шампанское не разбилось и не залило твой стейк!
Грета и Жоржик приняли подношение и устроились под столом и за столом, соответственно, остальные разместились вокруг в заранее подготовленных креслах.
— За… — сказал Жоржик, поднимая бокал, — забыл, сколько тебе уже лет, Юлия?
— Шестнадцать, — торопливо ответила Нелли. — И скоро она закончит школу, если будет в нее ходить, и она занимается фотографией, и у нее есть талант, и, может быть, у нее получится стать фотохудожницей. Вот.
— Ага, — задумчиво произнес Жоржик. — Тогда давайте выпьем за светоживопись и за возможность поиметь групповой портрет на халяву. Поимеем? — Он посмотрел на Вальтро.
— А с чего ты взял, что Юля захочет нас фотографировать, — удивилась она, — и у нее есть чем?
— А с того, что если у человека что-то получается, — поучительно ответил Жоржик, — то он любит это делать и всегда таскает с собой свои игрушки для получения кайфа. Я прав? — Он перевел взгляд на Юлию.
— Прав, — улыбнулась Юлия, — но я никогда не делаю мусорных снимков «Поляроидом», поэтому придется подождать. Идет?
— Так я и не хочу, чтобы моим тленным образом вытирали задницу бродяги на мусорнике, — осклабился Жоржик, — как это происходит со всеми памятниками человеческому тщеславию. А если я успею сотлеть, то ты отдашь свой шедевр моей наследнице, — он чмокнул Вальтро в щеку, — чтобы она могла вставить его в рамку и сэкономить на памятнике.
— У тебя вообще нет фотографий, — заметила Вальтро.
— Зачем они мне? — ухмыльнулся Жоржик. — Своим козлиным рылом я могу любоваться в зеркале, но я слишком ценю свою козлиную индивидуальность, чтобы тиражировать ее.
— Фотоальбом — это сувенир из прошлого, — сказала Нелли.
— Слава Богу, я не фотографировался каждый раз, когда мне нагадили на голову, и не храню эти кучки дерьма, — ответил Жоржик.
— В твоем прошлом были не только кучки дерьма, — возразила Нелли.
— Ты думаешь, что с фальшивой короной на голове, я бы выглядел лучше? — усмехнулся Жоржик. — Я всю жизнь ходил по сцене, хватит с меня грима и декораций. А Вальтро не нужен сундук, полный пыльных париков и кафтанов из поддельной парчи.
— Мне нужен, — возбужденно сказала Юлия. — У вас есть?
— Что? — удивился Жоржик.
— Да это у него философия такая, — отмахнулась Нелли, — из драной парчи. Вечно ты философствуешь насчет простых вещей, поэтому тебе и жить трудно.
— А тебе легко? — повысил голос Жоржик. — Нет в жизни простых вещей, все сложные. Вся моя жизнь просто вырублена на моем лбу топором. Но кто это может прочитать? Кому это нужно, если это неинтересно даже мне самому?
— Мне интересно, — сказала Вальтро.
— Брось, — Жоржик махнул рукой. — Это записки сумасшедшего, я унесу их с собой в могилу, — он ухмыльнулся, — а тебе оставлю свой великолепный портрет, который сварганит для нас наша снежная Юлия, — он почесал кадык, — чтобы ты могла пролить над ним скупую слезу.
Юлия достала свой «Никон» и сварганила портрет этой странной семьи, а потом и сама присоединилась к ней.
В меру нагрузившись шампанским и прихватив пикниковую корзину, они отправились на речку. Гости все-таки прибыли на дачную природу, а не для того, чтобы торчать за дачным забором.
Природа здесь была что надо, и солнце стояло высоко, давая великолепное, естественное освещение, которое не могли заменить никакие фотовспышки. Юлия решила не терять времени даром, она недолго поприсутствовала среди пикникующих и, незаметно отчалив в лодке к другому берегу, растворилась в лесу со своим «Никоном».
