Вишенка на торте - Кристофер Дж. Брайс
Самолет начинает двигаться сначала медленно, потом все быстрее и быстрее по взлетной
полосе. Резкая смена направления вдавливает меня обратно в кресло, а мир за окном
становится все меньше. Вот и все. Мы взлетаем. Мы отрываемся от земли и взмываем в
небо, как птица. Только у птиц есть крылья и полые кости, и они созданы для такого
дерьма. У меня же хрупкая конституция и склонность к паническим атакам.
Когда нос самолета накренился, я задыхаюсь. В голове промелькнула сцена из Пункта
Назначения, и я чуть не плачу от страха. Думаю, можно с уверенностью сказать, что я не
люблю летать. Ни капельки.
Как раз в тот момент, когда я собираюсь поделиться своими опасениями с Жерардом, самолет выравнивается, и рев двигателя смягчается до более терпимого гула. Голос
пилота снова трещит по внутренней связи, сообщая, что мы достигли крейсерной высоты, но с таким же успехом он мог бы говорить по-гречески,мне все равно. Мои мысли все еще
зациклены на том, что мы больше не на земле.
Надпись «Пристегните ремни» гаснет, и Жерард высвобождает свою руку из моей, чтобы
расстегнуть свой. Он вытягивает руки над головой, задирая футболку вверх, чтобы
обнажить подтянутый пресс. При обычных обстоятельствах я бы отвлекся, но сейчас я
занят своей неминуемой гибелью.
Я принимаю мудрое решение не отстегивать ремень безопасности. Считайте меня
параноиком, но я не собираюсь рисковать. Если мне повезет, то в тот момент, когда я
отстегну пряжку, мы попадем в зону турбулентности, и я влечу в потолок.
«Ты ведь знаешь, что можешь снять его сейчас?» Жерард хихикает.
«Я в порядке, спасибо».
«Как хочешь». Он пожимает плечами, лезет в рюкзак и достает пару наушников. Он
надевает их на уши и закрывает глаза, с удовольствием погружаясь в музыку из…. Я
смотрю на экран его телефона и улыбаюсь. Жерард провел весь полет, слушая аудиокнигу
«На дороге».
С тех пор как я объяснил ему, как сильно люблю эту книгу, он проявляет к ней большой
интерес. Я решаю сделать то же самое и достаю книгу из своей сумки. Это экземпляр
книги Оливера «Над пропостью во ржи». Корешок потрескался, а страницы помяты от
бесчисленных перечитываний.
Я открываю книгу на случайном отрывке в середине и читаю. Это та часть, где Холден
говорит о том, как сильно он ненавидит обманщиков. Что все в его подготовительной
школе - фальшивки, и их волнуют только глупые вещи, например, какой у них багаж или
в каких клубах они состоят.
Вчитываясь в слова Холдена, я понимаю, что могу его понять. Временами я чувствую себя
сторонним наблюдателем в причудливом мире хоккейной культуры. Одержимость
клюшками, шайбами и статистикой. Странные ритуалы и суеверия. Их нестандартные
образы, которые парни принимают, когда выходят на лед.
Все это так чуждо мне. И все же я здесь, встречаюсь со звездным игроком и живу в
Хоккейном доме. Если бы кто-то сказал мне несколько месяцев назад, что я окажусь
именно здесь, я бы рассмеялся им в лицо. Я, Эллиот Монтгомери, сплю с кучкой качков?
Пожалуйста. Я лучше буду есть стекло.
Но как только я встретил Жерарда, все изменилось. Он не видит моей колючей внешности
и нашел время, чтобы узнать меня настоящего. Меня, который любит старые книги, инди-фильмы и может допоздна спорить о философии. Меня, который мечтает путешествовать
по миру и написать следующий великий американский роман.
С Жерардом мне не нужно притворяться тем, кем я не являюсь. Я могу быть собой - своим
ворчливым, саркастичным, слишком задумчивым «я». Он принимает меня таким, какой я
есть включая мои недостатки и неврозы.
Думаю, именно поэтому этот отрывок находит во мне отклик. Странно, но борьба
Холдена за свое место в мире отражает мою. Мы оба - неудачники пытаемся
сориентироваться в обществе, которое ценит поверхностность выше сути. Единственное
разница лишь в том, что мне удалось найти кого-то настоящего среди всей этой фальши.
Я смотрю на Жерарда, который задремал, уронив голову на плечо. Утреннее солнце
скользит по его лицу, превращая его волосы в золото. Он выглядит умиротворенным и
довольным. Как будто он больше всего на свете хотел бы оказаться на высоте тридцати
тысяч футов, рядом со мной.
Моя грудь сжимается, но на этот раз не от волнения. Это от прилива сильных эмоций, от
которых у меня перехватывает дыхание.
Любовь. Это единственное слово, которое можно подобрать.
С момента нашей первой встречи до сегодняшнего дня я по уши влюбился в Жерарда
Гуннарсона.
___________
ЖЕРАР ЛОВКО УПРАВЛЯЕТ ЭЛЕГАНТНЫМ АВТОМОБИЛЕМ, ВЗЯТЫМ
НАПРОКАТ, по извилистым горным. Пейзажи вокруг нас захватывают дух. Нет другого
другого слова, чтобы описать место, где вырос Жерард.
Высокие вечнозеленые деревья тянутся к небу, слегка сгибаясь под тяжестью
свежевыпавшего снега. Над нами парят орлы, а между деревьями, выстроившимися
вдоль дороги, бегают олени. Однако даже величественная красота природы не может
отвлечь меня от растущего узла тревоги в моем нутре.
Жерард напевает в радиоприемник песню Элли Гулдинг «Love Me Like You Do». Он -
идеальное определение счастья, и почему бы ему не быть таким? Это его родная
территория, где все знают его имя и историю. Но для меня это неизведанная территория.
Я здесь чужак, незваный гость. Городской парень, который ничего не знает о жизни в
маленьком городке.
Я прижимаюсь головой к прохладному стеклу окна машины и смотрю, как мир
проносится мимо нас. Вскоре я вижу большую деревянную вывеску, обветренную и
изношенную, но все еще стоящую во весь рост.
Добро пожаловать в Элк-Вэлли. Население 3 085 человек.
Три тысячи восемьдесят пять человек. Вот и все - весь мир Жерарда. Совокупность всех
людей, которые когда-либо имели для него значение. И я собираюсь встретиться с ними
со всеми.
Ну, может быть, не со всеми. Но так кажется, когда мы едем по Главной улице, или, как
называет ее Жерард, «сердце и душа Элк-Вэлли».
Причудливые маленькие магазинчики выстроились вдоль улицы, в их витринах
выставлены очаровательные изделия ручной работы и местные товары. Мы проходим
мимо пекарни с вывеской на меловой доске, рекламирующей свежий яблочный пирог, и я
борюсь с желанием опустить окно, чтобы почувствовать восхитительный запах корицы и
масла.
По соседству находится хозяйственный магазин, где продается все - от молотков до
шлангов.
