Финиш - Кейт Стюарт
– Я не обманывал, – заверяет он ровным голосом. – Это мой запасной план, моя Аве Мария.
– Скорее, манипуляция. И ты еще должен рассказать мне, что происходит.
– Ты заперла перед моим носом дверь, – говорит он и берет запонки, – потому я открываю окно.
– Не поняла.
– Скоро узнаешь.
Опускаю взгляд на его пальцы, смотря, как он застегивает запонки, а потом приподнимает бровь.
– А волосы должны дымиться?
Отдергиваю утюжок и с облегчением замечаю, что с волосами все в порядке.
– Хватит меня отвлекать! – возмущаюсь я.
Тобиас сдерживает улыбку.
– Trésor такая капризная, когда не получает полноценный восьмичасовой сон.
– Француз, не пеняй все на недосып. Я уже несколько недель плохо сплю по ночам.
– Тебе не давали уснуть стоны, а не возражения.
– Самодовольный мерзавец.
– Ton salaud[118].
Тобиас направляется ко мне, и от одного только кроя его костюма я пускаю слюни. Пусть отрицает, если хочет, но он по-прежнему тот высокомерный король, в которого я влюбилась много лет назад. Меня будоражит не от джина или бесконечных оргазмов, полученных несколько часов назад.
А от него.
Причина этому приятному возбуждению – он, мы.
В два шага он уверенно подходит ко мне, медленно снимает с вешалки выбранное мной обтягивающее платье и расстегивает его для меня. Я натягиваю его, а Тобиас застегивает молнию и, приподняв мне волосы, целует в шею.
– Это всего лишь визит домой. Не парься. Объясню по дороге. – Он поворачивает меня и прижимает спиной к комоду, опустив взгляд.
– Даже не думай, – предупреждаю я.
– Тебе решать, у этого комода или на заднем сиденье того лимузина.
– Мечтать не вредно, приятель. Возвращайся в свою каморку.
– Это сюрприз, – напоминает Тобиас, и я беру сумочку. Он выходит из спальни вслед за мной и кивком показывает на Ворона, которому поручили присматривать за Бо. Его походка выглядит непринужденной и, если честно, моя тоже, но я стараюсь не показывать ему свое воодушевление, потому что опять не имею понятия, что он замышляет.
Заперев дверь, поворачиваюсь к стоящему за спиной Тобиасу и собираюсь направиться к лимузину, как вдруг он останавливает меня, перегородив дорогу, и смотрит пронизывающим взглядом.
– Ты ее заперла.
– И? – с недоумением смотрю на него.
– Ты повернула замок три раза, – хрипло говорит он с горящим взором. – Ты повернула замок три раза, trésor. Ты этого даже не осознавала, да? – Тобиас толкает меня к двери и прижимается лбом к моему лбу, а потом вздыхает и смотрит, судорожно глотая.
– Тобиас.
Он еле уловимо качает головой и водит своим носом вдоль моего.
– Я… черт, Сесилия. Я спросил у тебя, считаешь ли ты, что для меня возможно обрести счастье, но это был нечестный вопрос, и ты не смогла на него ответить, – тихо говорит он. – Но я могу. Могу. Ты сделала меня счастливым.
От звучащих в его голосе эмоций у меня к глазам подступают слезы.
– Если бы мог, я сейчас встал бы на колени и попросил твоей руки.
Изумленно смотрю на него, а он берет мои руки в свои.
– Иногда я жалею, что не могу стать рядом с тобой таким же эгоистом, каким был раньше.
– Ты о чем?
– Ни о чем, – тихо говорит он. – Но хочу кое-что сказать. Вообще никогда не рассчитывал произнести это. – Тобиас протяжно вздыхает и пристально смотрит на меня. – Я рад, что ты любила Дома, и рад, что он познал, каково быть любимым тобой, потому что любовь твоя необыкновенна, Сесилия.
– Тобиас… – Он набрасывается на мои губы и целует так, что мне не хватает воздуха, а потом отстраняется.
– Ты превыше всего остального, – заверяет он, смотря мне в глаза, хватает за руку и ведет к лимузину, а у меня кружится голова от его признаний. Когда водитель открывает дверь, из машины выходит Тайлер и с ослепительной улыбкой осматривает нас с Тобиасом.
– Боже, ты все это время сидел здесь?
– Привет, красавица, – говорит Тайлер, и я прыгаю в его распростертые объятия. – Какого черта так долго? – спрашивает он, уткнувшись подбородком мне в плечо, а потом отпускает. – Я так разозлился, что не смог нормально тебя удивить.
Я киваю за плечо.
– Это он виноват. Наряжался целых полчаса.
Тобиас косится на меня.
– Пятнадцать минут я потратил на то, чтобы написать свое имя языком – фамилию и имя, – без тени смущения заявляет он, и мои щеки обжигает румянцем.
Тайлер со смешком качает головой, а я испепеляю Тобиаса взглядом.
– Тебе что, пятнадцать?
– Чудилы, вы собираетесь сесть в лимузин? Мы опаздываем.
Тобиас подгоняет меня, я сажусь и слышу их приглушенный разговор.
– Похоже, у вас все наладилось? – задает вопрос Тайлер.
– Хвала Господу. Я почти отрастил пивной живот и начал подыскивать газонокосилку.
– Я все слышала, – огрызаюсь, и они оба засовывают голову в лимузин, увидев мой недовольный взгляд. Не могу сдержать смех при виде их застигнутых врасплох лиц. Мужчины садятся, и я радуюсь, что сижу напротив Тобиаса и могу любоваться им в костюме. Мало того, я смотрю и на Тайлера, который с возрастом стал только красивее. Огонек в его теплых карих глазах, обрамленных морщинками, немного потух от тягот жизни, но это ни капли не умаляет его привлекательности. Мальчишеская миловидность исчезла, сменившись точеными чертами, но всякий раз, как Тайлер улыбается, видны ямочки на щеках. И я этому рада. С нашей последней встречи в его выдержке чувствовалась усталость.
Мне непривычно видеть Тобиаса и Тайлера вместе. А зная, кто они, как познакомились, чего вместе достигли, я восхищаюсь ими.
Если бы мир узнал их историю, то в нее бы никто не поверил. Даже мне до сих пор трудно в нее поверить.
– Не нервничай, – говорит Тайлер, заметив, что я не нахожу себе места. – Престон тебя полюбит. И Молли. Она хороший человек. Кстати, прекрасно выглядишь, Си.
– То же самое хотела сказать о тебе. Выглядишь просто потрясающе. Встречаешься с кем-нибудь?
Проигнорировав пылающий ревностью взгляд, которым меня удостоили за этот вопрос и комплимент, упрямо смотрю на Тайлера. Он едва заметно качает головой, и взгляд его тускнеет от боли.
– Сейчас не до этого.
Тайлер не готов. Даже спустя столько времени. Со смерти Дельфины прошло несколько лет, а он пока и не пытается ее забыть. К сожалению, я понимаю его чувства, потому что сама испытала похожее. Он потерял женщину, которую считал своей настоящей любовью, и не по собственному выбору, не из-за эгоизма, страха или иной идиотской причины, которая разлучает возлюбленных.
