Все еще впереди - Мариана Запата
– Почему ты не состоишь в клубе байкеров?
Даллас повернулся ко мне, подпер кулаком голову. Его колено коснулось моего бедра, но я не отодвинулась.
– Этот клуб нечто вроде братства, где сын наследует место отца. Как-то так. Мой отец не состоял в клубе. Помнишь, я говорил тебе, что он был моряком. – Блестя ореховыми глазами, Даллас указал за спину и продолжил шепотом: – В целом они как одна большая семья. Они собрались здесь ради Наны Уокер, хотя она им не родня по крови.
Хм. Пожалуй, он прав.
– То есть тебе все равно, что ты не входишь в их клуб?
Даллас покачал головой:
– За исключением дяди и Трипа, я тут никого не знал всю свою жизнь. Я не такой, как они. У меня масса друзей на флоте. Я ничего не потерял.
– У тебя хоть когда-нибудь был мотоцикл? – прищурившись, поинтересовалась я.
Он со смешком покачал головой:
– Нет. Предпочитаю автомобили с кузовом. Мотоциклы не мое.
– Ну и правильно, – ухмыльнулась я.
Я не стану кокетливо стрелять на него глазками, черт возьми. Не стану! Убедившись, что ресницы не трепещут, я спросила:
– А у тебя есть хотя бы одна такая штуковина?
– Есть. И довольно большая… – Он осекся и залился краской по самые уши.
Мы посмотрели друг на друга и одновременно рассмеялись.
– У кого-то слишком высокое самомнение, – пошутила я.
– Я неверно выразился. – Его хриплый смешок поразил меня прямо в искалеченное сердце.
– Знаю. Я тоже. Просто подшучиваю над тобой. – Я накрыла его руку забинтованной ладонью.
Мы смотрели друг другу в глаза и улыбались. Ни с кем еще не доводилось мне ощущать такую близость, как сейчас с Далласом. Ни с кем и никогда.
Господи, помоги мне. До меня это только сейчас дошло.
Я влюбилась в этого засранца. По самую маковку.
Передо мной на стол бухнулась тарелка. Миг единения разлетелся на осколки. Мы посмотрели вверх. Рядом стоял Джексон. Как всегда, безалаберный и неряшливый, он с ворчанием выдвинул стул и уселся на него. Я ощутила, как напрягся Даллас. Его рука легла мне на спину, точно успокаивая. Он развернулся, чтобы посмотреть на младшего брата, и первым делом спросил:
– Где ты был?
Не сводя зеленых глаз с Далласа, тот взял пластиковую вилку, воткнул в порцию бобов. Судя по лицу, Джексон в детстве был тем еще засранцем, да таким и остался.
– Поблизости, – расплывчато ответил он.
Мужчина, который еще несколько минут назад чувствовал себя расслабленным рядом со мной, подался вперед, не убирая, впрочем, руки с моей спины.
– Я тебе раз десять звонил, – глубоко вздохнув, заявил он.
– Знаю.
Я ощутила, что Даллас вот-вот взорвется.
– И это все? – прорычал обычно спокойный сосед. – Ты исчез после пожара в доме бабушки, и даже не мог ответить на звонок?
Я и не думала, что можно так враз сильно покраснеть. Быстрее и сильнее, чем когда мы друг над другом подшучивали.
Джексон воткнул вилку в еду и сверкнул глазами на брата.
– С чего ты ведешь себя, будто тебе не наплевать на меня?
Тяжело дыша, Даллас склонил голову набок. Таким я его еще не видела. Впрочем, братья и сестры всегда знают, куда бить.
– Ты когда-нибудь уймешься? Двадцать лет уже прошло, а ты до сих пор не можешь меня простить? Так и будем это пережевывать?
Только не это!
Джексон покачал головой и опустил взгляд в тарелку. Сунув в рот еду, он снова посмотрел на брата и зачавкал. До чего же он старается вести себя как мудак. Очень старается. Да что не так с этим типом, черт возьми? Краем глаза я заметила, как вздулись вены на руке Далласа, как у него напряглась челюсть. И мне это сильно не понравилось. Один из самых замечательных людей, которых я знаю, вынужден жить с дурацким чувством вины из-за сидящего перед нами придурка.
Словно ощутив, что я его осуждаю, Джексон посмотрел на меня и раздраженно нахмурился:
– Что? Тебе есть что сказать?
Рука Далласа со спины переместилась на мое плечо и сжала. Вот только я не вняла предупреждению.
– Да. Ты ведешь себя как придурок.
Джексон отшатнулся, точно я его удивила или обидела.
– Да пошла ты. Ты ничего обо мне не знаешь.
Даллас крепче сжал мое плечо и напрягся еще сильнее.
– Не смей так разговаривать с ней…
Я не дала ему договорить.
– Сам пошел, – сказала я, глядя на его брата. – Я рада, что не знаю тебя. Взрослый мужчина, а ведешь себя как ребенок.
Я и бровью не повела, когда он бросил вилку и наклонился над столом, схватившись обеими руками за края.
– Джексон, уймись! Сейчас же! – рыкнул Даллас, отодвигая стул, чтобы встать.
Ни его брат, ни я не обратили на это внимание.
– Джек, – повелительно произнес Даллас, вставая на ноги.
Младший Уокер даже не шевельнулся. Судя по взгляду, ему очень хотелось меня ударить. Такое выражение я уже видела на лице другого мужчины, и знала точно, что оно означает. Жестокость. Злость. Но теперь я не та, что раньше. Теперь мне небезразличен человек, которого этот кретин постоянно задирает. Может, Даллас из чувства вины опасается высказать брату все, что о нем думает, но меня-то ничего не сдерживает.
– Ты ни хрена не знаешь, сучка мексиканская, – выплюнул Джексон, сверля меня взглядом глаз, так похожих и одновременно не похожих на глаза брата.
– Еще слово, и я выбью из тебя всю дурь, – утробно рыкнул Даллас, приведя меня в замешательство.
Однако я тут же собралась, скептически подняла бровь и вскинула подбородок.
– Мой брат умер два года назад. Я сделала бы все, чтобы вернуть его к жизни. Твой жив и любит тебя, еще и мирится с твоими закидонами, хотя ты этого не заслуживаешь, кретин. Я скучаю по брату каждый день. Надеюсь, тебе не придется однажды пожалеть о том, что ты оттолкнул своего брата из-за события двадцатилетней давности, которое вообще не требует прощения.
Судя по злобному выражению лица, Джексон собирался проявить свой мерзкий характер по полной. Однако я оказалась не готова к тому, что он фыркнет и откинется на спинку стула, продолжая в упор смотреть на меня.
– Вон отсюда. Сейчас же! – выпалил Даллас.
Младший Уокер не послушался старшего, как и в любой семье.
– И от чего умер твой брат? – фыркнул Джексон. – Объелся тако?
Если ты спокоен, легко помнить, что люди в гневе порой говорят не то, о чем думают на самом деле. А вот когда ты
