Мятежный - Л. Дж. Шэн

– Мы ездим по кругу, – заметил я, повторяя маршрут от одной точки набережной к другой. И кажется, люди начинали задаваться вопросом, в чем моя проблема и почему я ездил кругами, словно моя цель в жизни заключалась в том, чтобы создавать пробки и замедлить движение транспорта.

– Я не против ездить по кругу. – Она выглянула в окно, снова пожевывая кончики волос. В случае любой другой девушки я бы посчитал это вульгарной привычкой, но клянусь, эта цыпочка могла творить любые глупости – и я все равно буду считать ее самой милой. Я почесал свой гладкий подбородок, к которому уже начал привыкать. Из-за отсутствия бороды я казался моложе, но это даже хорошо, потому что я перестал чувствовать себя извращенцем, преследовавшим Джесси.

– Зато я против. Поехали куда-нибудь еще.

– Куда?

– К моей маме, – ответил я, тяжело сглотнув. Возможно, Джесси и не возражала, чтобы последствия ошибок Артема зависли в воздухе между нами, но я с этим не согласен. Две женщины, которых я любил – единственные люди, кого я любил, – не только незнакомы друг с другом, но и одна из них видит в другой злодейку. Моя мать не была антигероем этой истории. Она величайший человек в этом гребаном мире. И Джесси нужно это узнать.

Она резко повернула голову, вздрогнув, будто я ей врезал.

– Ты хочешь, чтобы я познакомилась с женщиной, которая… – начала она, прежде чем замолчала и снова отвернулась к окну. Мне пришлось напомнить себе, что на протяжении нескольких лет (четырех, если быть точнее) Джесси приходилось делиться единственным хорошим, что у нее было в жизни – своим отцом, – со мной и моей мамой. И что Артем бывал у нас дома. Часто.

Вероятно, ему было легче проворачивать все это дерьмо, будучи социальным работником, которому приходилось часто разъезжать по городу, но практически каждый вечер он возвращался к нам и иногда оставался на ночь. Временами Артем проводил с нами целые выходные. Он говорил моей матери, что женат на своей работе, и, вероятно, то же самое озвучивал Пэм. Несколько раз он привозил нас с мамой к себе домой. Вот только это не был его настоящий дом. Он приводил нас в квартиру своей покойной матери, которую они с братьями так и не продали. Моя мама узнала об этом уже после его смерти, она отправилась туда, чтобы узнать, не нужна ли помощь кому-нибудь из его оставшихся родственников. «Артем не жил здесь, – сказал тогда его брат Борис и раздраженно добавил: – По крайней мере, последние десять лет».

Я подозреваю, что мама поклялась больше никогда не впускать в свое сердце мужчин.

И она придерживалась своей клятвы.

Трент Рексрот стал приятелем для секса.

Все, кто появлялся после него, находились в этом же статусе.

Меня убивало то, что моя мама отказалась от любви, но, может быть, именно поэтому я решил, что не должен становиться таким мудаком.

Снежинка съежилась, ее подбородок подрагивал.

– Х…хорошо, – прошептала она. – Я имею в виду, конечно, поехали.

– Это совсем необязательно. – Я пристально следил за оживленной трассой и надеялся, что мой отчаянный внутренний крик никто не услышит.

Ты должна дать ей этот чертов шанс, Джесси. Ради меня.

Я то и дело поглядывал на телефон и наконец, увидев то, что ждал, улыбнулся.

– Почему ты улыбаешься?

– Бек выиграл соревнования. Занял первое место.

Ее челюсть чуть не упала на пол.

– Они были сегодня?

Я утвердительно кивнул.

– И ты это пропустил, хотя так усердно тренировал его?

Я не думал об этом в таком ключе. Я просто знал, что не смогу присутствовать там, когда Джесси столкнулась с таким количеством проблем. Даже несмотря на то, что она не позволила мне вмешиваться.

– В этом нет ничего особенного. Раньше я бывал на многих соревнованиях по серфингу.

– Ох, Бэйн…

– Ты хотела сказать – Роман.

– Я хочу познакомиться с твоей мамой, Роман.

– Что заставило тебя передумать?

– Ты.

Я повернул голову, чтобы посмотреть на нее. Джесси горько усмехнулась.

– Ты заставил меня передумать. Очевидно, что твой биологический отец мерзавец, но, тем не менее, ты – лучший человек, которого я когда-либо знала. Должно быть, она невероятная, раз ты стал таким. Так что да, я бы хотела с ней познакомиться.

Я кивнул и резко свернул направо, в сторону квартиры моей мамы. Сегодня выходной, она точно дома. Соня будет рада увидеть меня. И Джесси тоже – хотя мама в курсе наших проблем. Не то чтобы я собирался ей рассказывать, но она чуть не вышибла мою дверь, когда я скорбел по потерянным отношениям, – но я все же уверен, что встреча пройдет хорошо.

Возможно.

Вероятно.

Надеюсь на это, черт возьми.

Я припарковался перед домом мамы и обошел пикап, чтобы открыть дверь Джесси. Она продолжала проверять свой мобильный, ожидая звонка Мэдисон Виллегас, и мне пришлось выдернуть аппарат из ее нежных пальчиков и засунуть его в задний карман своих брюк.

– Не волнуйся. Они бы не арестовали их только для того, чтобы потом отпустить, потому что те забыли свою травку на вечеринке, – убедительно произнес я. Джесси сморщила носик, что тоже казалось мне очаровательным, а еще это заставляло мой член твердеть. С другой стороны, мало что в Джесси не заставляло мою кровь приливать к паху.

Мы вошли в дом. Я бросил свои ботинки у стены, а Джесси сняла кеды и аккуратно поставила их возле двери. Она не относилась к чистюлям, так что я принял ее поведение за благоприятный знак. Девушка пыталась произвести хорошее впечатление.

– Мамуля? – позвал я из коридора. Я услышал глухой стук, который донесся со стороны спальни, за ним последовал громкий стон боли. Через несколько секунд мама вышла к нам, покрасневшая и взволнованная, завязывая по пути пояс халата. Она откинула волосы с лица и улыбнулась сквозь подозрительный румянец.

– Роман. Мое солнышко.

Я отошел на шаг ближе к стене и кивнул в сторону Джесси.

– Знакомься, это Джесси. Джесси, это моя мама, Соня.

Они обменялись рукопожатием. Я уточнил, не помешали ли мы, но мама ответила, что рада меня видеть в любое время. У меня зародилось стойкое ощущение, что в ее спальне кто-то есть, но я не хотел этого знать, поэтому предложил сходить и взять кофе навынос, пока Джесси осваивается. Мама с облегчением вздохнула, а Джесси выглядела так, будто собирается меня ударить. Я не мог представить, что кто-то стыдливо выходит из маминой спальни и я не ломаю ему при этом обе ноги.

– Мой телефон, пожалуйста. – Джесси вытянула раскрытую ладонь и