Почти идеальная жизнь - Лорен К. Дентон
– Она не сказала, как он упал? – спрашивала Эди в десятый раз. На этот раз он не ответил. – Что это вообще значит? Мальчик как кот. Как падение могло так сильно навредить?
Потом:
– Может, не следовало оставлять Райли за главную? Мы даже не спросили у нее, сидела ли она с детьми раньше.
– Они не дети, – тихо произнес он. – И что бы ни случилось, я уверен, она не виновата.
Однако даже несмотря на то, что он это сказал, ужас проник в живот и сжал горло.
«Боже, прошу. Прошу, Боже». Он едва мог сформулировать четкую мысль, но эти два слова просто продолжали приходить.
Когда он въехал на больничную стоянку, Эди выскочила из машины еще до того, как он переключился на ручник. Она вбежала в двойные двери приемного покоя и назвала свое имя администратору в регистратуре. Та направила их в палату Томаса. С ужасом в глазах Эди оглянулась на него, прежде чем открыть дверь. Он кивнул, и они вошли вместе. Эйвери и Райли вскочили со своих мест возле кровати. Райли обнимала руками живот, а лицо Эйвери покраснело и опухло. Томас казался спящим. Одна рука была в царапинах и синяках, а другая в белой перевязи. Плечо было перевязано, а над глазом расцветал большой синяк в крапинку.
Эди бросилась к кровати. Ее руки зависли над Томасом, наконец опустившись ему на грудь. Она повернула голову к Райли:
– Бога ради, Райли?
– Мам, это не… – начала Эйвери, но Эди подняла руку.
– Нас не было едва ли час. Как ты могла такое допустить?
– Эди, – тихо вымолвил Мак, но она не услышала его, а Райли моментально перешла к обороне:
– Я не просилась быть вашей нянькой. Вы назначили меня главной, и он упал, но я не виновата. Я не знала, что он полез на дерево.
– На дерево? – удивился Мак. – На магнолию?
Томас уже несколько лет не лазил на это дерево.
– Да, ваша глупая кошка застряла на верхушке. – Райли шмыгнула носом, и ее глаза наполнились слезами. – Я не виновата. Но я позаботилась об этом.
– Она права. – Эйвери вытерла свои слезы. – Вы бы ее видели. Она обежала весь дом в поисках твоих ключей, мам. Она сказала мне, что именно делать, чтобы не давать ему уснуть на случай, если это сотрясение мозга. Она нашла ключи, и мы хотели отвезти его сюда, но она испугалась…
– Я не испугалась, – перебила Райли. – Но он начал бредить, потом засыпать. К тому же его плечо уже начало опухать, и я не хотела слишком много двигать его на случай, если оно сломано. Поэтому я вызвала «Скорую», и они привезли его. Только одна из нас могла поехать сзади, так что я взяла вашу машину. – Она кивнула в сторону Эди.
– Она поцеловала мою голову. – Хриплые слова Томаса стали самым прекрасным, что слышал Мак в своей жизни. Он подошел к кровати и взял сына за руку. – Она поцеловала меня в лоб. Я мог бы обойтись и без этого.
Мак попытался засмеяться, но вышло задушенно. Он посмотрел на Эди, стараясь определить уровень оставшегося гнева, но тот испарился. Она поцеловала Томаса в щеку, потом вытерла собственные щеки пальцами и, пройдя через комнату, обняла Эйвери. Потом потянулась к Райли и притянула ее настолько близко, насколько позволял ее восьмимесячный живот.
– Прости, – прошептала Эди на ухо Райли. – Спасибо, что позаботилась о моем малыше.
Сначала Райли стояла неподвижно, но потом ее плечи опустились, и она одной рукой обняла Эди, а другой Эйвери.
«Спасибо. Спасибо. Спасибо».
Глава 42
Эди
Осень 2001 года
Эди не планировала видеться с Маком в день свадьбы, но перед самой церемонией разнервничалась. Они оставили прошлое позади, и все случилось именно так, как она всегда думала: в прошлом году они с Маком закончили колледж, он сделал предложение, и она ответила твердым согласием. Он поступил в медицинский, она начала работать в «Тик и твил», и они запланировали свадьбу.
Но теперь, когда этот день настал, что-то не давало ей покоя, и Эди не могла пойти к алтарю, не поговорив с Маком.
Когда она сообщила шаферу Мака – которым должен был быть Грэм, но стал кузен, – что ей надо с ним поговорить, все уперлись и напомнили ей о традиции. Она надавила на статус невесты и поинтересовалась, не будут ли они любезны прислать Мака в комнату невесты. Ее все равно предостерегали, и она смягчилась, сказав, что на самом деле ей не обязательно его видеть, но необходимо хотя бы поговорить.
Когда Мак постучал в дверь, Эди приоткрыла ее на несколько дюймов и протянула руку. Он взял ее за руку, и они крепко держали друг друга.
– Эди? – нервно рискнул он. – Что случилось?
– Не знаю. Мне просто надо с тобой поговорить. Услышать твой голос.
Он сжал ее пальцы.
– Я здесь. Я никуда не ухожу.
– Все будет хорошо, правда? То, что мы делаем. Это правильно?
– Правильно? Кто решает, правильно это или нет? Ты этого хочешь? Ты хочешь выйти за меня?
Она кивнула.
– Очень хочу. Наверное, я просто хочу убедиться, что ты действительно этого хочешь.
Их странное лето врозь было не так давно, и, хотя они вместе двигаются дальше, она до сих пор ощущала отголоски неуверенности. Говорящие ей, что Мак женится на ней, чтобы забыть что-то другое. Или, может быть, это она.
– Чего я действительно хочу? Эди, нет ничего, чего я хочу больше, чем жениться на тебе.
– Правда? – прошептала она.
– Правда. – Он замолчал. – Послушай, прошлым летом…
От этих слов у нее перехватило дыхание. Это крутилось у нее в голове весь день, но вот он готов озвучить, и вдруг это стало последним, о чем ей хотелось говорить. Они похоронили это лето, как будто оба в глубине души знали, что надо оставить все в прошлом. Что то, что осталось в прошлом, не сможет повлиять на их будущее.
Ее сердце заколотилось.
– Мы так близко подошли к тому, чтобы потерять друг друга, – сказал он. – Но я не отступлюсь. Хочу, чтобы ты это знала. Ты для меня та самая, Эди. Ты всегда была единственной.
Она любила Мака. Она так сильно его любила. Может, какая-то часть ее любила и Грэма тоже, но это ничего. Сердце – оно большое, широкое, высокое, глубокое, и оно может вместить многое. Лучшим, верным является то, что поднимается наверх, а Мак всегда был наверху, даже когда расстояние, и жизнь,
