Одержимость Желтого Тигра - Элис Кларк
Полностью развернувшись ко мне лицом, он спокойно – на контрасте с моим разъяренным настроем – встретился со мной взглядом.
– Если ты сейчас ставишь передо мной выбор между твоей безопасностью и прощением, то я выберу первое, – ответив, Марк взялся за молнию и принялся расстегивать ширинку на штанах.
– Ты невыносим, – со злости заявила я и выбежала из комнаты.
Проносясь мимо гостевой спальни, услышала шорох. Майк все же остался.
Я понимала, что нам нужно поговорить. Откровенно, не утаивая ничего. Но прежде я должна определиться, чего желает моя душа. Заниматься самообманом больно. Но еще больнее обманывать Микаэля. Разум в очередной раз напомнил, что музыкант здесь из-за меня…
Я надеялась, что ночь подарит мне желаемое успокоение и даст возможность привести мысли в порядок. А еще успокоит бушующие гормоны, поскольку при одном воспоминании о сексе с Марком по телу пробегала дрожь, устремляясь к низу живота. А следом вожделение разбивалось о скалы жалости к себе.
– Идиотка, – прошептала, приложив ладони ко лбу и наблюдая за отбрасываемыми на потолке тенями. – Жалкая идиотка.
Не в силах более ворочаться в кровати, я встала, собираясь прогуляться за ворота особняка. Спуститься к небольшому озеру в пределах Бель-Эйр, куда в детстве часто сбегала, когда хотелось подумать или просто позволить себе погрустить. Вот только вспомнила, что Марк выставил охрану, а значит, просто так из дома, вероятно, не выбраться.
Переодевшись в легинсы и черную футболку, завязала волосы в хвост и вышла на небольшой балкончик. Возле него рос крепкий дуб с изогнутыми ветвями, одна из которых находилась возле перил. Лет в двенадцать, в бунтарский период, я иногда по ночам перелезала с балкона на ветку, а затем вниз, и сбегала к тому самому озеру.
Что ж, пора вспомнить прошлый опыт…
Едва не свалившись – дважды, – мне все же удалось благополучно достичь земли. А затем и выбраться за ворота, возле которых, как ни странно, никого не оказалось. Спустя пятнадцать минут уже подходила к своему тайному месту – с одной стороны озера был небольшой выступ, возвышавшийся над остальным берегом. Там же рос огромный куст какого-то растения, отец называл мне его в детстве, но я так и не запомнила. Длинные ветви складывались в подобие арки, создавая крытое убежище.
Забравшись туда, я опустилась на землю, подтянула колени к груди, положила на них подбородок и уставилась на водную гладь. Лунные отблески создавали плавные узоры на подернутой от ветра рябью поверхности.
Глядя на озеро, я невольно вспоминала себя в юности. Помню, как после кончины отца, придя сюда в очередной раз, подумала: что, если бы я оступилась и упала в воду? Или спрыгнула бы намеренно… С этой стороны самая большая глубина. Учитывая мое неумение плавать и жалкие девять секунд на задержку дыхания… Интересно, искали бы меня? Тосковал бы тогда по мне кто-нибудь?
Новый порыв ветра донес до меня звук ломающихся сухих веток.
Я насторожилась. Принялась оглядываться, ища что-нибудь, что могло бы послужить оружием, но выдохнула, услышав до боли знакомый голос:
– Так и знал, что ты здесь. – Марк наклонился, заглядывая за ветви. – Можно? – указал он на место рядом со мной.
Я чуть подвинулась. Глупо прогонять его, когда это место мне не принадлежит.
Марк пролез под ветви и сел рядом. Убежище не располагало простором, но места все же хватило.
Я выпрямилась, уперев руки в землю.
Какое-то время – по ощущениям не менее получаса – мы просто молчали. Каждый думал о своем. А быть может, просто не знал, что сказать.
Однако в глубине души теплилась гармония. Пусть не целиком, но спокойствие заполнило меня, отвлекая от прежних мыслей. И навевая новые: казалось, рядом с Марком, даже в тишине, я могла бы провести вечность.
Будто ощутив, что мои мысли перекинулись на него, Марк осторожно опустил ладонь на землю. Рядом с моей. Легко коснулся пальцами моих.
Предательское сердце забилось быстрее.
– Я тебе не верю, – наконец нарушил он безмолвие.
Повернувшись к нему, я вопросительно приподняла бровь.
Уловив мой жест, он поспешил объяснить:
– Ты сказала, что произошедшее между нами ничего для тебя не значит. – Он не сводил с меня глаз. – Я не верю тебе. Твой побег говорит об обратном. Ты испугалась.
– Ошибаешься, – сглотнув, попыталась опровергнуть его слова.
– Нет, Ники. Ты испугалась того, что это на самом деле может означать. Ты боишься, что, поддавшись эмоциям, проявила слабость. Но это не так. Тебе просто нужно прислушаться к себе.
– К чему ты ведешь?
Он едва заметно сжал мои пальцы.
– Чего ты на самом деле хочешь? Чего жаждет твое сердце?
– Я уже гово…
– Не торопись с ответом, – оборвал меня Марк. – Он может стать переломным. Не только для тебя. Повторю: просто прислушайся к себе.
Марк буквально вторил моим собственным мыслям. Осталось лишь привести их в порядок. Вот только… Признаться честно, я боялась того, что в них крылось.
– Чисто гипотетически, – начала я, понимая, как глупо это звучит. – Если… – Мысли путались, и все же сложились в слова. – Если сердце даст ответ, на который ты так надеешься… Ты отпустишь Микаэля? Позволишь ему уйти?
Марк поднял взгляд к почти полной луне.
– Я выполню любую твою просьбу. – Повернувшись, он наклонился ближе, бережно приподнял мой подбородок. Мне показалось, что Марк хотел меня поцеловать, и готовилась отстраниться, но он замер и серьезно произнес, глядя прямо в глаза: – Я люблю тебя.
На миг почудилось, что весь мир заполнил пронзительный звон.
От него закладывало уши, щипало глаза, покалывало кожу.
Момент казался сюрреалистичным. Абсолютно невозможным.
Уверена, широко распахнутые глаза выдавали весь мой ужас.
– Не надо, Марк…
Я отстранилась, пытаясь успокоить треклятое сердце.
– Я люблю тебя, Ники. Ты можешь ничего не говорить, но я продолжу повторять признание, потому что молчал слишком долго. Слишком глубоко въелось отрицание и теперь, когда наконец позволил себе произнести эти слова вслух, больше никогда от них не откажусь.
Отнимая руку от его ладони, я замотала головой.
– Я так не могу… – произнесла, отвернувшись к озеру. – Микаэль здесь из-за меня. Я не могу вот так его оставить. Он не заслуживает боли.
– А ты? Готова принести ради него любую жертву? – Марк даже не пытался скрыть раздражения в тоне. Уверена, взгляни я на него, познала бы всю глубину негодования, непременно затаившуюся в глазах.
Я молчала. Будто утратила дар речи.
Не могла сказать, что тянула время. Но все же понимала, что желала удостовериться, верны ли мои догадки. Мозг будто отказывался принимать серьезные решения, не
