Испанский любовный обман - Елена Армас
– Логично, – пробормотала я. Всегда считала, что мне повезло с работой: в «Ин-Тех» платили весьма достойно. Однако это место в мой бюджет не вписалось бы. Одна ванная была больше моей студии. – Значит, на самом деле тебе необязательно работать?
– Необязательно. Мне нравится. Настолько, что меня даже называют трудоголиком и киборгом.
Я хихикнула.
– Виновата, каюсь.
Не думаю, что в компании знали о его семье. Аарон всегда был довольно замкнутым. Тот факт, что он, невзирая на солидное состояние, работал побольше многих, делал ему честь.
Так и влюбиться недолго.
Упс. Я тряхнула головой.
– Знаешь, всегда тобой восхищалась. Хоть и злилась, что ты слишком прагматичный и упрямый, но все равно восхищалась.
– Я… – Он замолчал, на мгновение растерявшись. – Спасибо, малышка.
Я улыбнулась, возвращая рамку обратно на полку.
– Твоя мама была настоящей красавицей. Теперь видно, в кого ты уродился.
Аарон тихо хмыкнул:
– Считаешь меня красивым?
– Конечно. Не то слово. Не надо так удивляться. Как будто сам не знаешь.
– Знаю, но никогда не думал, что ты это видишь. По крайней мере, в первые дни нашего знакомства.
Я фыркнула. В самую точку. Меня насторожило то, как это было сказано.
– Чем я себя выдала? С чего ты решил, будто я вовсе не железная, капитан Очевидность?
Он прижал меня к груди и выдохнул.
– Помнишь тот мастер-класс, который мы устроили для школьников вскоре после того, как я пришел в компанию? Когда мы поняли, что детям не хватает стульев? Я увидел, что ты куда-то идешь, и сразу понял зачем.
Да, все верно. Тупица Джеральд неправильно посчитал гостей.
– За стульями.
– Ага, ты рванула на склад, где у нас хранился запас мебели.
В тот день Аарон, как всегда, выскочил из ниоткуда и наговорил мне гадостей про то, что таскать стулья вовсе не моя работа.
– Так чем я себя выдала? Тем, что не огрела по голове стулом?
– Тем, как ты вздрогнула, когда я подошел, чтобы помочь. Ты так дернулась, что споткнулась и упала.
О да. Очень хорошо помню тот момент.
Я почувствовала, как Аарон подходит сзади. Обволакивает руками, не касаясь, пытается стащить со стеллажа застрявший стул, а я – задрожав, покраснев и остолбенев – таращу глаза, потому что чувствую, как под рубашкой у него играют мышцы. Меня словно пнули в живот – так это было волнительно и тревожно.
– Этим ты себя и выдала. Я сразу понял, твой румянец не имеет никакого отношения к тому, что ты называла меня бессердечным упрямым роботом.
– А ты… – Я испуганно запнулась. – Ты не обижался, когда я тебя так называла? И вообще городила всякую чушь, когда мы с тобой спорили?
Сердце зачастило – я со страхом ждала ответа.
– Нет, – коротко промолвил Аарон. – На тот момент я довольствовался тем, что ты, Каталина, хотя бы со мной разговариваешь.
В груди дрогнуло.
– Та история, которую я рассказывал твоей сестре, – о нашем знакомстве. Она чистая правда.
Я прикрыла затрепетавшие веки, благодаря небеса за то, что Аарон держит меня, иначе я стекла бы на пол.
– Когда я понял, что идиот, ты меня уже возненавидела.
Я сглотнула комок в горле.
– Я слышала, как ты разговаривал с Джеффом. Случайно. – Комок не желал рассасываться, только рос еще больше. – Ты сказал, что готов работать с кем угодно – лишь бы не со мной. Прозвучало так, будто ты хочешь меня подсидеть. Считаешь никчемной неумехой, только потому что я тебе не нравлюсь. Потому что я позволила себе лишнее, переступила невидимую черту, о которой даже не знала. И как после этого было с тобой общаться? Конечно, я тебя возненавидела!
– Виноват. – Аарон бережно развернул меня лицом, прижал к себе и посмотрел сверху вниз. – Я сказал Джеффу чистую правду. Когда ты принесла мне тот подарок, внутри что-то оборвалось. Я понял – ты, Лина, меня отвлекаешь. Крадешь мое внимание. Раньше такого не бывало. Я запаниковал. Решил, это лишнее. Когда Джефф предложил работать на пару с тобой, я наотрез отказался. Сам поверил, что это плохая мысль. Потом узнал тебя ближе, и…
Аарон пристально глядел на меня. В его глазах что-то тлело, вытаскивая на волю все те чувства, которые прочно обосновались в моей груди, разрастаясь с каждой секундой, что я на него смотрела.
– Я видел, как ты работаешь, как смеешься, как показываешь себя яркой и доброй личностью. Трещина, открывшаяся в первый день, росла. Крепла. Заставляла осознать, какой я дурак. Когда я понял, что не хочу тебя отталкивать, что не могу без тебя, было уже поздно. Я смирился с тем, что есть, – пусть даже получал от тебя только упреки и бесконечные нападки. Что угодно – лишь бы перекинуться с тобой хоть словом. Лишь бы ты думала обо мне, пусть недолго.
– Аарон… – Я замолчала. В груди, в голове, в памяти разыгралась настоящая буря. – Выходит, все это время…
– Я знаю.
Он стиснул зубы; лицо заострилось.
– Ты настроил меня против себя. Молчал и заставлял ненавидеть. – Голос задрожал от чувств. Я осознала, сколько времени мы с ним потеряли. А еще то, что не верю самой себе.
Разве я и впрямь испытывала к нему ненависть? Или просто так решила? Из-за обиды?
– Почему? – шепотом слетело с губ.
– Другого я получить не мог. Лучше так, чем вообще ничего.
Меня затрясло. Плечи придавило тяжестью его слов и той правдой, которая обрушилась сверху.
Любовь. Наверное, это она и есть – тот шквал, который бушует в груди. Я вдруг поняла это – словно ударило молнией.
– Я тебя вовсе не ненавидела, – выдохнула я. – Как ни хотелось верить в обратное. Просто я обиделась. Может, потому, что пыталась тебе понравиться, а ты меня оттолкнул.
В глазах у Аарона что-то мелькнуло. Воздух между нами заискрил от напряжения, как никогда прежде.
– Каталина, мне нужно твое сердце. – Он обхватил меня за голову. – Свое я тебе уже отдал.
«Оно твое, слепой ты идиот, – хотелось сказать ему. – Забирай. Оно уже больше не мое». Не просто сказать – заорать во весь голос, чтобы слышал не только Аарон, но и все остальные.
Однако промолчала. Напрочь лишилась дара речи от чистой радости. Не думала, что такое бывает – я все-таки застыла перед ним, онемевшая. Когда Аарон вручил мне свое сердце, я могла лишь стоять и смотреть на него, хотя с языка рвались тысячи невысказанных слов.
Пришлось выражать их в действии. Я схватила Аарона за шею и потянулась к его губам. Лучше скажу
