Бег по спирали. Часть 2. - Зелиева Рина
- Не ссы, Косой, где наша не пропадала. Завтра мерковать будем...
- Смотри... А так... Ваще: за шмару впрягаться.. Не дело это...
На этом месте Ита дернулась, а затем сжалась в комочек (это почему еще она - шмара?), надеясь, что они не заметили, что она подслушивает. Но беспокоилась она зря. Друзья не обращали на нее никакого внимания, словно позабыв о ее существовании.
- Думаешь, гайку нацепил - теперь за нее в ответе? - продолжал гудеть Иван. - Кенты тебя реальным мужиком считают... Был бы конкретный наезд, а так... Баба у тебя косячная... Мартышка, бл...И нечего из-за нее понты колотить...
- Исчезни, Косой, - загремел Шторм. - И без тебя погано...
Маритта услышала звук захлопнувшейся двери, затем тихое похрапывание, доносящееся с дивана. Она долго лежала, не в состоянии заснуть, кусая губы, стараясь прогнать щипавшие в носу слезы. Нет, она не будет сопливить из-за него подушку. Велика честь. Утро вечера мудренее. Завтра он проспится, и она прояснит все темные для себя моменты. А сейчас нужно поспать. Вся эта нервозность не пойдет на пользу ее малышу. Только ближе к утру ей удалось забыться коротким беспокойным сном...
Разбудил девушку звон посуды, доносящийся с кухни. Она поднялась, потерла глаза, прогоняя остатки сна, и подошла к Антону. Он, помятый с опухшим лицом жадно глотал воду прямо из графина.
- Уйди, - зарычал он на девушку, ставя емкость на место.
- Из кухни? Или вообще от тебя? - решилась все же уточнить Ита, несколько не пугаясь его свирепого вида.
- Как хочешь, - был ей ответ.
- Хорошо, - Маритта спокойно присела за стол. Тон ее был суров. - Я уйду. Но сначала объясни мне, какого хрена вы вчера накирялись с Косым, как последние свиньи. И про базар ваш гнилой. Почему это еще я - шмара и баба косячная? Чего я, по-вашему, сделала такого, чтобы меня так опускать?
Шторм наклонился к ней, опираясь одной рукой на стол, другой он крепко прихватил ее за подбородок и задрал голову, заставляя смотреть в глаза.
- Ратэк сказал, что ты сама ему дала. И была совсем не против. Что чуть не подохла от счастья, пока он тебя драл. А про то, что он с тобой побаловался - придумала все. К жене его приревновала. Просто бесишься, что он на тебя забил. А мне по ушам проехалась: какая ты вся бедная и несчастная, чтобы пристроиться хоть как-то.
Маритта задохнулась от этих жестоких слов, от несправедливых обвинений, от того, что Антон не только смог хотя бы на минуту предположить, что все было именно так, как обрисовал Мирэк, а еще и поверить в это.
Она потеряла дар речи, а ее широко распахнутые глаза были сухи. Нет. Заплакать ей не хотелось. Взрывы негодования и иступленного бешенства готовы были вот-вот прорваться через тщательно выстроенную стену самообладания, затмить собой ее твердое, тщательно продуманное решение не поддаваться на провокации, не опускаться до скандала и простой бытовухи, словно психованная сварливая жена. Ита, после долгих ночных раздумий, уговорила, в конце концов, себя, что всякое в семьях бывает. Пока не свыкнутся, не притрутся люди к друг другу. Не научатся доверять, не привыкнут считаться со своей второй половинкой, постепенно расставаясь со своим эгоизмом и привычкой жить только для себя любимого. Все эти выводы казались ей правильными, и девушка постаралась набраться терпения. Но как вынести такое?
- И ты ему поверил? - выдохнула она, мотнув головой, высвобождая свое лицо из его пальцев.
- Ита, - вздохнув полной грудью, с поразительным спокойствием произнес Тоха. - Признайся: ты специально это все подстроила, чтобы быть поближе к Миру. Ты знала, как я к тебе отношусь и сыграла на этом. Скажи... я ничего тебе не сделаю...
- Нет, - девушка порывисто вскочила. - Мне не в чем сознаваться. Это все - твоя безумная ревность. Совершенно ненормальная. Необоснованная. Она не дает тебе трезво мыслить. И вот - ты уже готов поверить ему, а не мне. И чем, позволь мне узнать, я заслужила такое недоверие?
- Ты действительно нуждаешься в ответе? - прищурился Антон.
- Я не собираюсь с тобой спорить. - Маритта направилась к шкафу.
Она достала оттуда свитер и теплые джинсы.
- Я вообще не считаю нужным с тобой это даже обсуждать. Когда придешь в себя, тогда и поговорим.
- Я Мирэка знаю давно. Еще с самого раннего детства. И он никогда не давал повода ему не доверять. Никогда не подставлял и не предавал. Тогда как ты уже за пару месяцев успела накосячить так, как не каждый дешевый фраер сумеет.
Мужчина стоял за ее спиной и наблюдал, как она одевается.
- Ты живешь по своим каким-то своим, только для тебя и твоих кентов ясным понятиям, - повернулась к нему Ита, натянув свитер. - А я - по простым, человеческим. И честь и совесть - для меня вовсе не свод тупых правил, принесенных на свободу зеками. Но тебе этого, видимо, не понять...
Она юркнула мимо него и сняла с вешалки пальто.
- Куда собралась? - прорычал Тоха, словно, до него только теперь начало доходить, что девушка решила уйти.
- Ты и Баллону тоже доверял, - гневно выплюнула ему в лицо вместо ответа Маритта. - Ну и? ... Хватит с меня... Если твои дружки-подельники для тебя важнее, чем я - то на здоровье. Я ухожу. Все равно у нас с тобой ничего не получиться...
- Никуда ты не пойдешь, - Антон вырвал у нее из рук одежду и, схватив за запястье, оттащил от двери и толкнул на постель.
- Только попробуй смыться, - гремел Горский. - Найду, приволоку обратно и привяжу к кровати. Поняла?
Маритта, потирая руку, только изумленно хлопала на него глазами: "Да чего он вообще от нее хочет?"
Не дождавшись ответа, мужчина схватил куртку и вылетел за дверь. Ита услышала, как в скобах щелкнул увесистый ржавый замок, который она там недавно заметила, не понимая его предназначения. В доме все равно особо брать было нечего, да и, при желании, можно было в окна забраться. Недоуменно пожав плечами, девушка растянулась на ложе: "Это только гриппом все вместе болеют, а с ума поодиночке сходят!" - вспомнила она фразу из мультфильма "Трое из Простоквашино". "Это что же тогда получается? Это я, что ли, с ума сошла?" - подумала она.
Глава 7.
Вернулся Горский домой только вечером следующего дня. Маритта выражала полнейшее самообладание, сдержанность и даже некоторую флегматичность. Она для себя решила, что ни один мужик не стоит того, чтобы рвать из-за него на себе волосы. Ничего - перебеситься. А ей нужно заботиться о ребенке. Не хватало еще того, чтобы ее переживания как-то отразились на его состоянии. У нее и вместе со здоровым ребенком родиться множество проблем и неприятностей, а уж с больным чего она будет делать...
Ита накрыла на стол и стала одеваться.
- Ты куда? - всполошился Антон.
- Тоша, ты можешь лезь в бутылку и юродствовать сколько тебе влезет, а мне необходим свежий воздух. Не переживай - не сбегу. В отличие от тебя - я не привыкла сбегать от проблем.
- Кто бы говорил, - буркнул Тоха, с волчьим аппетитом набрасываясь на еду.
- Поистаскался, бедняжка, - довольно хихикнула Маритта уже на пороге, закрыв за собой дверь. - Впрочем, кто его знает. Как волка ни корми - он все в лес глядит.
Она предполагала, что Антон просто на стену лезет от ревности, не зная, как еще выплеснуть боль сомнений, семена которой посеял в нем Дарнов. Как люто она того ненавидела! Ох, уж попался бы ей сейчас Мирэк под руку, придушила бы. Зачем он так сказал? Ну, ладно, он. А Антон? Он-то обязан ей верить. Но больше Ита не собиралась его уговаривать и разубеждать. Тоша сам должен дойти до этого. Сам. Иначе ничего не имеет смысла...
